- Одна? - удивился блондин. - Что ты от меня скрываешь? Умертвие? Я заметил, что собаки у хозяев нет!
- Была, - коротко шепнула я.
- И куда пропала? - не унимался он.
- Любопытство сгубило и кошку!
- Я не кошка, а маг!
- Умолкни! - взмолилась я, а огневик резким движением вдруг задвинул меня за свою спину.
Все-таки реакция у него была отменная, потому как дверка бани распахнулась, и из нее вылетел поток горячего воздуха. Райт ответил сгустком огня, и силы двух стихий столкнулись. Последовал взрыв, и дверь баньки слетела с петель, а вокруг разлетелись комья земли.
- Не отдам! - из бани с диким воем выбежала растрепанная молодая женщина, держащая на руках тело девочки.
В глазах Ладова промелькнуло какое-то неопределенное выражение, а я прокричала:
- Ита, постойте! - и бросилась следом.
Призвав на помощь силу воздуха и мощь земли, я попросила их задержать женщину. Воздушные вихри преградили ей дорогу, а корни, вылезшие из почвы, опутали босые женские ноги.
Ита начала плести 'защиту', но ведьмой она была неученой, поэтому сладить со мной не сумела. Села наземь и разрыдалась, зарывшись лицом в волосы мертвой дочери.
Я вновь призвала воздух - подул ветер, разгоняя вполне ощутимый запах тлена, и подошла ближе.
- Ита, - тихо позвала я убитую горем мать, - отпустите вашу девочку за Грани, позвольте ее душе переродиться!
- Не могу-у-у - надрывно проговорила она.
- Ита, это уже не ваша дочь, - сделала шаг еще ближе. - Зачем вы потревожили тело? Вы же видели, что оно теперь из себя представляет и на что способно?
Женщина снова всхлипнула, а я присела рядом и со значением приподняла маленькую ручку с отросшими темными когтями, покрытыми засохшей кровью.
- Это была всего лишь собака! - яростно поведала Ита.
- Сегодня - собака, завтра - ваш супруг или вы сами, а после и другие жители деревни, включая детей...пусть и чужих...
- Ну и пусть! - в глазах женщины промелькнуло ожесточение.
- Вы хотите, чтобы в деревне остались только мертвые? - задала я очередной вопрос. - Вам хочется, чтобы от 'Коробочек' остался только пепел?
- Я хочу, чтобы моя девочка ожила!
- Она и оживет, только не в этом теле, - терпеливо молвила я. - Дайте малышке шанс и не топите ее душу в своих слезах, не напоминайте маленькой ведьме о смерти.
Ита закрыла глаза, по ее щекам текли слезы. Так продолжалось несколько минут, мы с Райтом молчали, ожидая ее решения.
Вот женщина кивнула, и я поспешно принялась разжимать ее руки, а огневик принял маленькое тело. Перенес его чуть в сторону и щелкнул над ним пальцами. С них соскочила искра и занялась ярким огнем.
Отчаянный крик матери, хмурый взор резко отвернувшегося мага, и моя тихая уверенность в том, что все сделано верно!
Я обнимала горько плачущую женщину, шептала ей слова утешения, а потом ощутила биение новой жизни. Встрепенулась и, глядя на догорающий костер, улыбнулась:
- Теперь душа вашей дочки обрела покой, а вам следует позаботиться о себе и о той малышке, что живет внутри вас.
- Что? - Ита на мгновение перестала рыдать, и я приложила ее руку к животу, произнося:
- Почувствуйте это сами...
Женщина недоверчиво моргнула и снова разревелась, теперь уже от счастья, а ветер уносил с собой остывающий пепел.
На обратном пути мы с Ладовым не разговаривали. Огневик не язвил и казался непривычно тихим и глубоко задумчивым.
На подходе он горько выдал:
- А у нас никто не умеет чувствовать биение новой жизни в самом начале ее зарождения.
Я промолчала, не ведая, что ему на это ответить.
Всполох шипел на Лийту с Ветлой, ведьмы шипели на него. Увидев, что мы подходим, обе они накинулись на нас:
- Вы где были?
- Пиво в таверне пили, - буркнула я, забираясь в паланкин на спине ящера.
Маг бросил на меня удивленный взгляд, но смолчал. Вопрос свой он задал только тогда, когда высадил меня в Громовом переулке.
- Ты почему не сказала им про умертвие?
- Зачем? - сдержано пожала плечами.
- Как это зачем?
- Думаешь, они бы меня похвалили?
- Глупые вы, ведьмы...
- Да-да, уже знаю - все у нас никак у всех нормальных людей!
- Почему вы не дружите между собой? Не из-за этого ли вы проиграли нам?
- Ведьмы объединились против общей угрозы и...
- Разве сейчас вы не делаете одно, общее дело? Я слышал, вы расследуете попытку убийства Клеверовой.
- Да, - я ухватилась за предоставленную возможность, - и мне хотелось бы знать, почему твой брат желал Ветле смерти?
Райт скривился, будто его внезапно настигла боль, и нехотя ответил:
- Во время войны Клеверова убила невесту Рейва.
- Ты, что думаешь по этому поводу?
- Считаешь, что я тоже желаю Клеверовой медленной и мучительной смерти? - иронично прищурился огневик.
- Разве у тебя нет причин для этого?
- Рейв жив, его не казнили, так что пусть живет эта ведьма! - резковато отозвался он.
- И это все? Кто помог твоему брату найти Ветлу? - пристально взглянула в зеленые глаза.
Райт криво усмехнулся и яростно проговорил:
- Мне и самому интересно, кто это был!
- То есть ты не знаешь? - недоверчиво уточнила я. - Разве брат тебе не рассказывал?
- Рассказывал! Известие Рейву передал почтовый ворон.
- Вот как ...- разочарованно протянула я.
- А вот так! Иди уже домой, заболтался я с тобой! - откликнулся маг, а потом окликнул. - Снеженика, подожди!
С недоумением посмотрела на него и заметила лучезарную, донельзя довольную улыбку. Приготовилась:
- Что?
Усмешка огневика стала откровенно пакостной:
- Я тебе сегодня помог?
- Ну...
- Ну вот, мне полагается благодарность!
- Какая еще благодарность?
- Твой поцелуй, - охотно пояснил Райт.
- Маг! - возмутилась я.
- Ведьма! - беззлобно обратился он.
- Рано еще нам с тобой целоваться! - непреклонно отрезала я, развернулась, пошла домой, и не было моей вины в том, что брызги дождевой воды вдруг резко взмыли с земли в воздух и окатили парня с головы до пят.
- Вот ведьма! - крикнул он мне вслед.
- Самая настоящая, - улыбнулась я.
Ступив на дорожку, ведущую к собственному дому, я обомлела. По ней в разные стороны сновали рабочие - они устанавливали фонарные столбы. Пока я глупо хлопала глазами, мне навстречу вышла Тера. Пожилая женщина просто 'сияла' от радости:
- Снеженика, милочка! У нас в саду будет свет! Это все Рон постарался! Правда, он замечательный?
- Очень, - моя ответная улыбка больше походила на гримасу мученика. - Мы же ведьмы, и темнота нам не помеха!
