- Уходите!
Не смогла сдержать разочарованного вздоха, спрыгнула на пол и направилась к двери. Взялась за ее ручку, а в спину мне послышалось:
- Снежа, если я еще раз поймаю вас в своей спальне, то вы уже так просто не уйдете отсюда!
'Напугал!' - предвкушающе улыбнулась я, но вслух ничего говорить не стала.
'Теперь ты стал мне еще более интересен, Эферон Даров!' - думала я, идя в свою половину дома.
С утра меня ждал очередной ворон с посланием от Лийты. Отправив Солнышку в ясли, вернулась к Райту. Маг всю дорогу беседующий с моей дочкой, сейчас обратился непосредственно ко мне:
- Ведьмочка, я решил, что тебя пора перевоспитывать!
- Думаешь, что еще не поздно? - насмешливо полюбопытствовала я.
- Думаю, самое время!
- А мне кажется, что двадцатичетырехлетнюю ведьму поздно перевоспитывать!
- Тебе двадцать четыре года? Я думал всего двадцать два! - разочарованно протянул огневик.
- Ты огорчился? - с притворным участием осведомилась я. - Тебе самому сколько?
- Мне двадцать один год, но дело не в этом!
- А в чем? - я с трудом сдерживала смех.
- В том, что я ошибся в расчетах! - досадливо поведал парень.
- Это в каких? - не поняла я.
- Вы же ведьмы!
- Ну...
- Ну, вот! Я всегда считал, что вы сразу же после Школы рожаете деток и только затем, чтобы раскрыть свою силу! А ты, выходит, не торопилась с этим!
- И?
- И ты выросла в моих глазах!
- М? Почему?
- Потому, что ты не прыгала в койку к первому встречному!
- Это было очень грубо!
- Прости, но разве это не так? Разве вы не стремитесь родить, как можно раньше?
- Это вы, маги, так считаете!
- Ой! Разве Клеверова и Сероволкина не так поступили? Их дочери старше твоей Алийты!
- Ну, допустим...
- Вот!
- С чего ты взял, что ведьмы не любят своих избранников?
- А что, любят? - задал очередной провокационный вопрос Райт.
- Ты не дослушал! Во-первых, Алийта младше Велари и Ариты всего на год! Во-вторых, мы рожаем только от тех мужчин, которые нам не безразличны, а в третьих...
- Все! Уволь! - замахал на меня руками огневик, и в этом был весь он - порывистый, напористый, не привыкший сдерживаться!
- Передумал заниматься моим перевоспитанием? - язвительно прищурилась я.
- Нет! - ядовито ухмыльнулся парень и предложил свою руку, помогая мне взобраться на спину Всполоха.
На сей раз Лийта пригласила нас прогуляться в отдаленную деревню. Ящер принес своих седоков туда уже после полудня. Высадились мы на лесной опушке, дабы не пугать местных.
- Ну, и что нас здесь ждет? - саркастически глядя на Лийту, поинтересовалась Ветла.
- Говорят, где-то здесь видели упыря!
- Одного? - округлила глаза ведунья Клеверова.
- А тебе десяток нужен? - огрызнулась Сероволкина.
Я, ни слова не говоря, направилась к деревне, так как не желала слушать дальнейшую перепалку своих невольных напарниц. Всю дорогу позади меня слышалось ворчание одной и ответное шипение другой ведьмы. Я начала думать, что Райт прав - нам пора забыть обо всех распрях и научиться работать вместе, иначе лиходеев найти не получится.
На указателе виднелась полуистершаяся надпись, гласившая 'Серые горки'.
Горки, и впрямь, были серыми. Хвойный лес с нависшими над ним тяжелыми тучами и мелкий моросящий дождик, размывший дорогу под нашими ногами. Грязь неприятно чавкала. Сапоги тонули в раскисшей глине, и здесь не помогала даже магия.
Деревня встретила нас пугающей тишиной. Обе мои спутницы, резко оборвав спор, дружно принялись плести 'защиту'.
- Говоришь, упырь был один? - Ветла зорко оглядывала окрестности опытным взором.
- Был...неделю назад, - отозвалась Лийта, внимательно озираясь по сторонам.
- Чувствуете? - произнесла я, едва ветер дунул в нашу сторону.
- Угу! - мрачно подтвердила Ветла.
- Расходимся? - предложила Лийта и сделала шаг вправо.
Я двинулась напрямик по главной улице, где-то в душе лелея надежду на то, что в поселении еще остались живые люди. Но здесь царила мертвая тишина, лишь завывал ветер, да шумели дождевые капли. Первый обгрызенный труп мною был обнаружен прямо у деревенского колодца. Это была собака, от которой остался только скелет.
Я действовала четко, уверенно, излишне не напрягаясь. Все было мне знакомо. Воздух и земля помогали, а воду я оставила на потом.
Первый упырь 'терпеливо' дожидался меня за еще не облетевшим кустом сирени. С диким воем изменившийся мужчина устремился в мою сторону. Не добежал. Ветер откинул его на спину, а земля гостеприимно распахнула свои объятия, дробя кости и отправляя упыря в небытие.
Два последующих ходячих мертвеца последовали примеру своего собрата. А вот за поворотом меня поджидал сюрприз. Десяток упырей настойчиво пытался забраться на крышу сарая, где от них отчаянно отбивался мальчонка лет семи-восьми. Худой, уставший, ободранный, но живой! Это, последнее обстоятельство, стало для меня решающим, и я поспешила парнишке на выручку.
Теперь мне пригодилась водная стихия. Упругие водные струи превратились в превосходные хлысты, рассекающие разлагающуюся плоть. Трех последних упырей спалил подбегающий Райт.
- Ты чего здесь делаешь? - вопросила я, пока мы шли к сараю, с крыши которого на нас оторопело смотрел испуганный мальчишка.
- Скучно стало, вот и поторопился к тебе, - поведал огневик, пристально осматривая мальчонку.
- Ты один остался? - я протянула ребенку руки, приглашая его спуститься.
- Один, госпожа ведунья, Рока вчера ожившие съели, - мальчик свесил худенькие ноги.
Райт ловко поймал мальчишку и уточнил у него:
- А Рок был твоим псом?
- Самым лучшим! - ребенок всхлипнул, но тут же утер слезинку грязной ладошкой.
- А тебя как зовут? - спросила я.
- Простите, госпожа ведунья, но я заугольник, посему и имени мне не дали, - мальчик глядел только в землю.
- Как тебя матушка называла? - решила я задать вопрос по-другому, а маг становился все более и более задумчивым.
- Олвином, - ответил мне мальчишка, и я во все глаза посмотрела на Ладова, прошипев сквозь зубы:
- Так! Теперь мне все ясно!
Огневик поставил Олвина на землю, неожиданно ощерился, схватил меня за плечи и с силой прижал к невысокому забору.
- Что тебе ясно, ведьма? - в зеленых глазах парня полыхало яростное пламя.
Хлипкая ограда не выдержала такого напора и рухнула, увлекая нас за собой. Я ощутила боль в спине, а блондин прерывисто задышал, и злость пропала из его взгляда, уступив место совершенно другим чувствам.
- Ма-аг, - позвала его я, ощущая какую-то неправильность всего происходящего.
