Антон Вильгоцкий - Зачарованные тропы

– Нет, – улыбнулся Феликс. – Ганри, конечно, превратился в ужасно скверного типа, но он ведь, все-таки, остался белым магом. Ему ничего не стоило изжарить меня молнией или потоком пламени, но… добрым волшебникам такие вещи запрещены. Единственное, что он мог попытаться сделать, так это наложить на меня какие-нибудь магические оковы. Но этого старый пьяница сделать не успел.

– Неужели ты и его побил? – не слишком одобрительно произнесла Эрис. – Нехорошо как-то. Пожилой человек, все-таки.

– Ну что ты, вовсе нет, – осклабился толстяк. – Я ведь недаром брал с собой лютню. Сразу, как вошел в таверну, разнес стол под Ганри и вызвал с помощью волшебной музыки двух крупных пауков. Они спеленали старика так, что он до самого конца разборки сдирал с себя паутину.

– Ух ты, здорово! – восхищенно воскликнул Скольд.

– В общем-то сам Ганри не так опасен, как его молодые воспитанники, – сказал Феликс, отхлебнув апельсинового сока. – Кто знает, что может взбрести им в головы. А ну как захотят приблизить этот свой "конец света", чтоб он не был так страшен. В общем, собраний этого сброда в "Трех подковах" больше не будет. Я строго-настрого запретил им продолжать это безобразие и пообещал время от времени заглядывать туда с проверкой. Так что, по большому-то счету, это Фаргус должен теперь мне приплачивать, – весело заключил бард. – Давайте-ка сыграем еще что-нибудь из классики, а завтра уже начнем разбирать мои песни.

– Что именно будем играть? – уточнила Эрис. – Я далеко не все мелодии могу исполнить на арфе.

– "Мага Зеркальной долины", – ответил Феликс. – Там довольно простая музыка.

– О, эту я знаю, – обрадовалась девушка.

– Одна из самых популярных, – кивнул бородач. – В Эльнадоре есть места, где частенько кучкуются студенты Магической Академии. А для них эта песня – своего рода гимн, квинтэссенция всей их жизни. Так что я всегда знаю – даже если день не задался, стоит лишь спеть "Мага" на входе в таверну "Кабанье логово", и ночлег с ужином обеспечены. Даже самый бедный из студентов не пройдет мимо барда, поющего эту песню, не бросив хоть какой-нибудь монетки в его шляпу. Ну что, начали? – Феликс ударил по струнам и запел:

Я слышал о маге Зеркальной долины.

Хотел бы увидеться с ним.

Тот край, где уносятся к небу вершины,

Его лишь заботой храним.

Волшебник, чья память обширней, чем вечность,

Чья сила древнее земли,

Живет, чтобы все остальные беспечность

Свою сохранить бы смогли.

Спокойный и светлый хранитель покоя

Живущих с ним рядом людей,

Он знает всех лучше, что это такое -

Терять самых лучших друзей.

Он помнит такое, чего мы не знаем

И вовсе не сможем узнать.

Он может единственным верным ударом

Повергнуть всю черную рать.

– Это ведь, если не ошибаюсь, очень старая песня? – спросил Скольд, сыграв последние ноты.

– Ага, – кивнул Феликс. – Ей больше трех столетий, это уж точно.

– Ничего себе! – присвистнул паренек. – Наверное, это был поистине великий маг, раз даже песню о нем поют по сей день. Я даже про Ингардуса ни одной не слышал. Феликс, ты знаешь что-нибудь об этом волшебнике?

– Да откуда ж? – бард пожал огромными плечами. – К сожалению, история не сохранила для нас даже имени поэта, который сложил эту песню. К тому же, Зеркальная долина, о которой здесь поется, расположена в Ончанде, а это, как ни крути, – другой континент. Так что я действительно не знаю, кем он был, этот маг.

– А вдруг это как раз и был Ингардус? – мечтательно произнес Скольд.

– Как я уже сказал, мне про то ничего не ведомо, – широко улыбнувшись, развел руками Феликс. – Да и какая, в принципе, разница? Хотя, знаешь, среди юных волшебников бытует легенда, что главный герой песни до сих пор жив и не сменил места жительства. Так что, когда у тебя появится достаточно свободного времени, можешь сгонять за океан и пообщаться с ним с глазу на глаз.

– Это была последняя песня? – уточнила девушка.

– Ну да, – сняв с плеча ремешок гитары, Феликс повесил инструмент над кроватью.

– Что ж, до завтра, – Скольд встал и направился к выходу. Юный музыкант заметил, что Эрис не торопится собираться домой. "Вряд ли они намерены продолжить репетицию, – подумал Скольд. – Повезло Феликсу, ничего тут больше не скажешь".

– Да что же это творится, в самом-то деле?! – Шентор в сердцах пнул подкатившийся к ногам шарообразный колючий куст. Вернее сказать – попытался пнуть. Как назло, в этот миг очередной порыв ветра подхватил растение и помчал прочь. Стражник едва не упал, но слава богине, успел схватиться за ближайший каменный уступ.

"Богиня? Вот как раз к ней у меня накопилось немало вопросов, – раздраженно подумал юноша. – Где я? Существует ли вообще то место, куда, по рассказам жрецов, люди должны попадать после смерти? Я ведь умер, тролль побери, а впечатление такое, будто меня всего лишь забросило на другой край света".

Да, на что, на что, а на божественные чертоги окружающий пейзаж нисколько не походил. Бесплодная серая пустыня, а в ней – скалистый каменный лабиринт, по которому Шентор бесплодно блуждал уже несколько часов кряду. Пустыня – но не жаркая и сухая, а отданная во власть злому студеному ветру, который мог вызвать любые эмоции, кроме радости. Плюс к этому – постоянное осознание того, что сам ты – не более чем покойник.

Или все-таки нет?

– А, гори оно все синим пламенем! – Шентор уселся на одиноко лежавший валун и начал тихонько всхлипывать. Вскоре всхлипы эти переросли в самые настоящие рыдания. Но в таком месте, как это, мужественные юноша мог себе такое позволить – стесняться-то было некого.

– Что со мною случилось?! – закричал он после нескольких минут отчаянного плача. – Умер я или нет?!

– Да умер, умер, – раздался вдруг за спиной басовитый, с хрипотцой, голос. – Чего так нервничать по столь ничтожному поводу?

Шентор вздрогнул и спрыгнул с камня. Еще не приземлившись, он развернулся на сто восемьдесят градусов. При этом юноша исхитрился еще и вытереть слезы.

При виде того, кто его испугал, у Шентора глаза полезли на лоб. Правая рука стражника молнией метнулась к поясу и… схватила воздух в сантиметре от пустых ножен. Меч Шентора, в отличие от его одежды и доспеха, остался в Эльнадоре, в доме предателя Харнулла. Остался торчать в груди убитого, но тут же воскресшего чернокнижника Джорандо.

– Не паникуй, – произнес собеседник. – Я не причиню тебе вреда.

– Ага, так я тебе и поверил, – сказал, попятившись, Шентор. – Чтоб демон и не набросился на человека?!

Шентор в первый же миг понял, кто перед ним. Да это и слюнявый деревенский дурачок бы понял: ярко-красная кожа, копыта, хвост, четыре руки, жуткая морда, клыки, рога – да еще и крылья за спиной! Конечно же, стражнику повстречался демон. Да он, судя по следующей сказанной фразе, и не пытался прикинуться кем-то иным.