Первый лучник, спрятавшись за деревом, что-то выцеливал на дороге, когда я бесшумно возник за его спиной и ударил кинжалом в надключичную ямку. Разбойник захрипел и плавно осел при моей поддержке на землю. Один есть. Звуки драки на дороге должны были бы заглушить его падение и без моей поддержки, но лучше не лениться и стараться делать, как учили. Чувства барса подсказали мне примерную позицию следующего стрелка. Следует признать — нашел далеко не сразу. Арбалетчик сидел на дереве метрах в тридцати от первого, цветом одежды сливаясь с деревом. Немного далековато для уверенного броска метательного ножа и ракурс неудобный. Приготовив нож, я сместился метров на десять ближе и на пять левее. Опасаясь, что под курткой у арбалетчика может быть кольчуга, я метнул нож, целясь в основание черепа. Два есть. Правда, шум его падения с дерева и треск ломаемого арбалета, на который он упал, могли услышать подельники, но тут уж ничего не поделаешь. Добежать и подхватить его в свои объятия, как возлюбленную, прыгнувшую с балкона, я не успевал.
Сзади послышался шорох и треск веток догонявшей четверки гвардейцев и Ромиса. Подождав соратников, предложил им углубиться немного в лес и, сделав небольшой крюк, выйти к предполагаемой голове каравана с тем, чтобы после этого двигаться мне навстречу. Гвардейцы, выполняя команду, скрылись, а я застыл в легком трансе, отрешенно глядя вперед. Снова чувство барса подсказало, где искать следующего стрелка. Я, как мог осторожно и быстро, двинулся к кустам, располагавшимся примерно напротив центра каравана. Однако меня уже ждали. Лучник, отвлекшись от дороги, видимо, уловил шум падения сотоварища и напряженно всматривался в лес, держа наготове лук с наложенной на тетиву стрелой. Он даже успел натянуть тетиву и крикнуть, как метательный нож вошел ему точно в глаз. Мозг еще не успел осознать опасности, как тело перекатом вправо ушло от выстрела второго лучника. Дальше пошли танцы «Уйди от стрелы», так как лучник этот оказался очень даже хорош. Одна из стрел даже пропорола мне одежду и глубоко оцарапала левое плечо, пока мой второй нож с шорохом и хрустом влетал в его незащищенное горло. Стрелок так и рухнул навзничь, не выпустив боевой лук из рук.
Я приложил ладонь правой руки к ране, глубоко вздохнул, сосредоточился и как учил мастер-целитель, вытолкнул сгусток энергии на рану, склеивая края. Такие царапины барсы заживляют самостоятельно, в том числе и во время боя, если есть хотя бы полминуты передышки. Наставники всегда требовали не бравировать стойкостью, рискуя ослабеть от кровопотери из-за таких вроде пустяковых царапин, а при любой возможности стараться залечить их.
Оставшихся стрелков тихо убрать не удалось. Гвардейцы пошумели, их заметили и двое оставшихся лучников, перемещавшихся как раз ближе к середине каравана, успели сделать по выстрелу, прежде чем метательный нож одного из гвардейцев и шпага Ромиса не отправили их на тропу великой охоты. Один гвардеец был ранен в ногу, а второму стрела пробила грудь. Легкая кольчуга не смогла защитить бойца. Таким образом, боеспособных осталось вместе со мной четверо.
Вернувшись немного назад к убитым стрелкам, я, подхватив первый попавшийся лук и наполовину пустой колчан, выдвинулся на позицию. Ситуация на дороге была, мягко говоря, очень тяжела для торговцев. Сражение постепенно смещалось спереди и сзади каравана к его центру, где еще держались оставшиеся защитники. От трех десятков охраны их осталось пятнадцать… нет, уже тринадцать человек. Двоих убили на моих глазах. Однако и разбойников полегло немало. Тем не менее, их еще было чуть меньше сорока. На каждого охранника они старались нападать сразу по двое и по трое. Тем приходилось туго.
Не теряя времени, я начал обстрел, стараясь нанести как можно больший урон, пока на нас не обратили внимания. Ко мне присоединился один из гвардейцев, обученный стрельбе из этого неблагородного оружия и вместе с ним мы успели уложить четверых надолго, если не навсегда, и троих задеть.
От головы обоза отделилась группа в восемь человек и бросилась через лес к нам. Я крикнул гвардейцам, чтобы бежали на помощь охранникам, а сам продолжал опустошать колчан уже в сторону этой группы. Ромис хотел, было, остаться помочь, но я рыкнул на него, чтобы не мешал и не попал случайно под горячую руку.
Стрелять по целям, которые постоянно скрываются за деревьями занятие очень сложное, однако я успел зацепить двоих, к сожалению, легко. Отбросив бесполезный лук, сделал пару глубоких вдохов, вошел в холод и двинулся навстречу разбойникам. Я — барс. Мои лапы удлинены двумя острыми и крепкими когтями. Один покороче — кинжал, другой подлиннее — шпага. Остальные лапы, хоть когтей и не имеют, но тоже очень даже не безобидны. Все происходило, как в густом киселе. Я «неторопливо» просчитал план уничтожения целей и с ледяным спокойствием стал его воплощать. Парировал удары и сам их наносил той конечностью, которой было удобнее в данный миг. Ногами на уровне головы не махал — бил, в основном, в голень, по коленной чашечке или в пах. Кинжалом, держа обратным хватом, предпочитал отражать удары и резать незащищенные места — горло, внутренние стороны бедер или локтевые сгибы. Довольно сложно, несмотря на всю мою «холодную» скорость и выучку, парировать уколы и уворачиваться от ударов, когда их много и стремятся они к твоему телу большей частью одновременно. Несколько раз разбойничье железо проскрежетало по моей кольчуге. Правда, не опасно. Я и пропустил эти удары только потому, что был уверен в ее прочности. Зато смог быстрее и эффективнее справиться с теми, кто их нанес. Скоро шесть целей были поражены. Остались двое, раненых мной стрелами. Они подтянулись только что. На свою погибель. Никаких расшаркиваний, кодексов чести и предложений наподобие «Давайте я отброшу кинжал и сражаться буду только левой рукой». Левой я работаю не хуже, чем правой, а встретились мы с этими покойниками не на дуэли «до крови». Так что, ничуть не мучаясь, я перерезал горло одному и снес голову второму.
Неожиданно появились новые противники и, грамотно взяв меня в квадрат, атаковали. Пятый — смутно на кого-то похожий — в бой ввязываться не стал. Крикнул только, торопливо скрываясь в лесу:
— Уходим! К охране кто-то пришел на помощь. Быстро разберитесь с этим и догоняйте!
Самое сложное в этой ситуации было то, что эта четверка была не чета предыдущей группе. Это были настоящие гвардейцы-ветераны… в форме барона Тафки, а где-то через полминуты, из отпущенных мне двух с половиной, я должен выйти из холода.
Для опытного барса справиться с четырьмя королевскими гвардейцами не представляет большой трудности, но и не скажешь, что сделает он это «одной левой». Моими противниками были не королевские гвардейцы, а баронские, но по мастерству немногим слабее первых. Однако и я еще не барс, а… барсик, и с такими бойцами еще не сталкивался.
