— Ваше светлость, никогда бы не подумала, что стану свидетельницей такого. — Альбина поправила атласный бант на темно-красном парчовом платье. — Мы всегда жили со всеми в мире, у нас всегда были самые лучшие дипломаты, самая лучшая армия — и вот… Дакирцы пируют в Консуло, стоят под стенами Нандера. Наш бедный король не знает, откуда ждать нападения: с севера или запада.
— С севера? — удивилась Стелла.
— Они ведь могут приплыть по морю и зайти в тыл армии. Если дакирцы дойдут до Рофана, мы с сестрой уплывем в Адилас. Да, это непатриотично, но я не хочу рисковать.
— А почему не в Лиэну? В моей стране Вас приняли бы с распростертыми объятиями.
— Извините, Ваша светлость, но в Вашем королевстве неспокойно, а я люблю твердую королевскую руку.
— Боюсь, графиня, Вы ее нигде не найдете, — заметил Маркус. — Адилас — вовсе не оазис спокойствия. Я слышал, там полным-полно дакирцев, разыскивающих таких же, как Вы, беглых сиальдарцев и грандванцев.
— И что они с ними делают? — Графиня помрачнела.
— Наверное, заставляют заплатить отступные. Или предают в руки правосудия тех, кого считают преступниками.
— Ничего, у меня есть связи, — обретя былое спокойствие, улыбнулась Альбина. — В Суфе живет моя троюродная сестра, а дочь свояченицы мужа обосновалась в Ренде. Ей принадлежит остров Санкт, — с гордостью заметила она.
Маркус усмехнулся: за хвастливыми словами графини скрывалось невежество, которое оценила даже Стелла. Остров Векван, самым крупным поселением которого был портовый город Ренда, считался глухой провинцией. Вряд ли кто-то по собственной воле согласился бы жить там и, тем более, гордился этим. Но оба тактично промолчали.
Подойдя к окну, принцесса увидела Галиэр: серая неприметная фигурка бесцельно бродила по подъездной аллее. Одетая более чем скромно, она разительно отличалась от сестры, ведшей непринужденную светскую беседу с принцем в этой помпезной гостиной.
Меряет шагами промокшую после ночного дождя землю и о чем-то думает. О чем? О сделке с Герцоном?
— Что Вас там так привлекло, Ваша светлость? — поинтересовалась Альбина.
— Ваша сестра.
— Галиэр? — удивилась графиня. — Разве она может кого-то заинтересовать?
— Почему нет? — удивилась принцесса, отвернувшись от окна.
— Она бесцветна и скучна. Целыми днями бродит по окрестностям или сидит взаперти в своей комнате. Бедняжка уродлива и так страдает от этого!
Это было сказано с жалостью, снисходительной жалостью высшего существа к низшему. Но намного ли она лучше Галиэр? Если бы ее младшей сестрой занимались в детстве, она была бы не менее красива.
— Я бы не сказала, что она уродлива, — покачала головой Стелла.
— Она не стоит Вашего внимания, обычная серая мышка. Конечно, — улыбнулась Альбина, — иногда случается, что серые мышки расцветают, но не в этом возрасте. Я бы на месте Галиэр попробовала заняться сочинительством: она могла бы добиться успеха на этой ниве. Может, даже стала вхожа в свет: если твои пьесы пользуются успехом, уже неважно, как ты выглядишь. Сонсир горбат — однако, сколько женских сердец он разбил своими стихами! Я пробовала ей намекнуть, но, увы, бедняжка не желает ничего слушать. Видимо, ей больше нравиться сидеть здесь и мечтать о том, что никогда не сбудется.
Принцесса еще раз обернулась к окну: темная фигурка была далеко. Все же, интересно, о чем она сейчас думает?
Вечером покой старинного особняка нарушил один из соседей графини; вслед за ним вернулась домой Галиэр.
— Каждый раз удивляюсь, как Вы не боитесь гулять в темноте! — Как ни странно, гость первым делом обратился не к хозяйке, а к ее сестре. — И заходите так далеко… Знаете, где я нашел ее, графиня?
— Понятия не имею. — Похоже, вопросы о Галиэр раздражали Альбину. Наблюдавшая за ней принцесса заметила враждебность, проскользнувшую в ее глазах, когда сестра осмелилась поднять на гостя глаза и, более того, заговорила с ним. Похоже, это была ревность. Но зачем ревновать к той, которая, по ее собственным словам, уродлива и бесцветна?
— Разве я захожу далеко? — Галиэр смущенно улыбалась. — Всего лишь дошла до фермы Бритта.
— И опять вся в грязи, — презрительно поджала губы хозяйка и, взяв себя в руки, снова надела благодушную личину. — Ваша светлость, сеньор, разрешите представить моего соседа, барона Габриеля Уэста.
— К вашим услугам, — поклонился барон, с интересом скользнув глазами по гостям своей соседки.
— Проходите, проходите, барон, — засуетилась Альбина. — Я прикажу принести закуски и чего-нибудь выпить. Как всегда красного, барон?
— Что Вы, не беспокойтесь, я ведь на минутку. Хотел узнать, почем в этом году Вы продаете пшеницу.
Графиня разочаровано кивнула, но отступать не собиралась. Ее непробиваемая настойчивость привела к тому, что барон остался на ночь.
После ужина играли в карты.
Вопреки обычному ходу вещей, Галиэр не ушла к себе, а устроилась с книгой в уголке. Что-то изменилось, и, похоже, Стелла нашла причину — она, вернее, он сидел напротив неё. Так вот зачем девушка заключила сделку с Герцоном, вот почему так тяготилась своими физическими недостатками.
А барон Уэст даже не замечал её и расточал комплименты старшей сестре. Та сияла, буквально светилась изнутри и, даже проигрывая, обворожительно улыбалась.
Друзья прогостили у графини Милет три дня, и все это время Стеллу терзали сомнения на счет Галиэр. Действительно ли она служит Герцону только по глупости, или за мнимой простодушной личиной скрывалась очередная служительница Вильэнары? На этот вопрос она так и не ответила.
Когда друзья уезжали, Галиэр тоже вышла из своей комнаты, чтобы попрощаться. Кутаясь в теплую шаль, она робко стояла за спиной сестры.
Принцесса чувствовала взгляд, буравивший её спину. Наверное, боялась, что она выдаст ее тайну. Наконец Галиэр осмелилась подойти и, оглянувшись на сестру, обращаясь к Стелле, прошептала:
— Я больше не буду служить ему. Я поеду в Розин, надеюсь, там меня вылечат. Я куда угодно поеду, хоть в Дакиру!
— Вы с ума сошли! Как же война?
— Я давно ничего не боюсь, — покачала головой девушка. — Я пеком пойду, истрачу все деньги, доставшиеся мне от отца, но стану красивой. Есть же врачи, которые мне помогут?
Сколько же надежды было в ее голосе!
— Конечно. — Стелла решила не разубеждать её. Кто знает, может, и есть такие врачи-колдуны, умеющие исправлять кривые зубы. — Только подождите до конца войны.
Девушка кивнула и громко сказала:
— Счастливого пути! Надеюсь, вы добром будете поминать наш дом.
