Тусклый свет свечи выхватывал из темноты висящие на стенах старинные, давно уже поблекшие гобелены. Но на них еще можно было разглядеть рыцарей и прекрасных дам в старомодных одеждах. Иногда попадались изображения драконов и каких-то химер.
Тишина. Только звук осторожных шагов гостьи тревожил эту густую тишину. Замок казался необитаемым. Еланта подумала о том, что могло заставить человека жить в таком всеми забытом месте?
Наконец девушка вошла в полутемный зал. Света от затухающего огня в камине не хватало, чтобы осветить и согреть это большое помещение. Незваная гостья направилась к камину, чтобы подкинуть в огонь дров и согреться, но ее внимание привлекло единственное украшение этого зала - гобелен с изображением очень красивой темноволосой дамы. Еланта остановилась перед ним и заворожено стала его рассматривать. Гобелен был старым, но изображение на нем сохранило всю полноту первоначальных цветов.
Что-то необычное было в этом лице. Что? Глаза... Да, глаза. Такие знакомые и добрые. Гостья не могла отвести взгляд от этих глаз.
- Что ты здесь делаешь? - неожиданно прозвучали слова позади Еланты.
Она резко обернулась. Ей показалось, что в полумраке зала сверкнули два красных огонька. Девушка вздрогнула от неожиданности и, вскрикнув, выронила подсвечник со свечой из рук.
- Ой! Мирослав... Ты меня напугал, - сказала Еланта, опускаясь на колени. - Надо найти свечу.
- Ты пришла поджечь мое логово? - с иронией в голосе спросил хозяин замка.
- Я не хотела...
- Знаю... Я тебе помогу.
Глаза оборотня прекрасно видели даже в кромешной тьме, поэтому найти свечу не составило для него особой трудности.
- Держи, - Мирослав протянул гостье подсвечник. Еланта быстрыми шагами подошла к камину и зажгла огарок. Подкинув в огонь несколько поленьев, она вернулась к гобелену.
- Прекрасная работа, - похвалила она вышивальщицу.
- Марта, мастерица на все руки, - прозвучал ответ. - Это она вышивала.
- Кто эта женщина на гобелене? - поинтересовалась девушка, повернувшись к собеседнику.
- Это моя мать, - печально ответил тот.
- Ее глаза так похожи на твои, - сказала девушка, про себя же отметила, что Мирослав, скорей всего, незаконнорожденный ребенок богатой дамы.
- Это единственное, что мне от нее досталось.
- А кем был твой отец? - задала Еланта бестактный вопрос и, опомнившись, добавила. - Извини, я не должна об этом спрашивать.
- Я его никогда не видел и даже не хочу вспоминать ни о нем, ни о том, что он мне оставил в наследство, - с неприкрытой ненавистью произнес мужчина, опустив глаза.
- А чей это замок? Твой? Ты живешь здесь один? У тебя есть другие животные, кроме Черного? - не унималась нежданная гостья.
- Вы задаете слишком много вопросов, миледи. Это допрос? - Мирослав перевел взгляд на девушку.
- Ой, извини, но любопытство - моя слабость, - честно призналась она.
- Поэтому ты постоянно и попадаешь в разные переделки.
- Да, наверно, - согласилась девушка.
- Я давно живу здесь один и, кроме Черного, других животных не держу. А замок... Мне никто не мешает в нем жить. Надеюсь, я удовлетворил твое любопытство? Я так и не получил ответа на свой вопрос. Что ты здесь делаешь?
- Я пришла попросить прощения. В том, что произошло с тобой, только моя вина.
- Марта знает, что ты здесь?
- Нет, я кралась за ней очень осторожно. Она так меня и не заметила.
- Надо отдать должное вашей находчивости, миледи, - весело заметил Мирослав.
Девушка подняла свечу повыше, чтобы разглядеть лицо собеседника. Свет на мгновение ослепил привыкшие к темноте глаза оборотня, заставив его резко отвернуться. Еланта увидела на щеке молодого человека уродливый красный шрам, идущий от левого глаза к подбородку.
- Извини. Я причинила тебе столько страданий, - расстроено промолвила девушка.
- Я меньше всего нуждаюсь в жалости, юная леди, - жестко ответил Мирослав.
- Я не жалею тебя. Мне тяжело видеть чужую боль. Почему вам, мужчинам, так трудно осознать, что сострадание и жалость - разные понятия? - девушка подошла ближе и осторожно, ласково провела ладонью по щеке молодого человека.
Это невинное, легкое прикосновение взволновало его. Он прикоснулся губами к ускользающим пальцам.
Нежность...
Смущение...
Молчание...
- Здесь так темно и холодно, - гостья первая нарушила тишину.
- Это надгробие былой славе уже давно не нуждается ни в тепле, ни в свете.
- Странно ты отзываешься о своем доме. А тебе разве не нужны тепло и свет? - спросила девушка.
- Да, нужны, но тепло человеческой души, свет любимых глаз, - в голосе мужчины прозвучали одновременно и тоска, и надежда.
Еланта подняла повыше свечу. На этот раз Мирослав не отвернулся, а смотрел ей прямо в глаза. В его взоре было столько нежности, что девушка снова смутилась и отвела взгляд. Догорающая свеча роняла слезы воска на края подсвечника. Стихи, словно чарующая сказка, сорвались с губ молодого человека:
Тихий отзвук шагов - шорох трав под ногами,
Умирающий свет от огарка свечи.
Глаза смотрят в глаза, но стена перед нами,
Что воздвигла Судьба в полнолунной ночи.
- Это твои стихи? - спросила Еланта, подняв голову и посмотрев прямо в глаза Мирослава.
- Нет. Эти стихи написал человек, которого я считал своим другом. Его уже давно нет, - старая боль прозвучала в голосе мужчины.
- Как жаль...
Молодой человек подошел ближе к девушке, почти вплотную. От волос Еланты доносился запах зимней свежести, смешанный с ароматом трав. Мирослав мог их все перечислить, но запах ромашки был самым сильным. Зима и ромашка - два несовместимых аромата. В этом вся Еланта: отважная и такая беззащитная одновременно. Она так близка. Он чувствует ее дыхание. Мужчина не в состоянии был противиться манящей силе ее губ, блеску больших синих глаз. Только неровный свет свечи находился между ними. Мирослав пальцами затушил пламя и привлек к себе любимую. Их губы сомкнулись в страстном поцелуе. Подсвечник выпал из рук Еланты и со звоном ударился о каменные плиты, но молодые люди этого не заметили. Девушка обвила руками шею мужчины и робко отвечала на его поцелуи. Ее неопытность и доверчивость сводили с ума Мирослава.
Страсть на грани безумия.
Опьяняющая нежность губ... прикосновений...
Желание...
"Нет. Надо остановиться. Как невыносимо трудно разжать объятия. Я должен это сделать. О, Создатель! Дай мне силы отпустить ее!" - подумал Мирослав, но не спешил, оттягивал этот момент. Наконец, решившись, он положил руки на плечи девушке и отстранил ее от себя.
