***
- Почему я ему снова поверила, ну почему?
- Не плачь, Винди, - я крепче прижала к себе рыдающую подругу.
- Мы дружили год назад, - говорила она, захлёбываясь от слёз, - а потом расстались. Он мне всегда нравился...
Мы с Винди сидели чуть в стороне от наших спутников на колючей лесной подстилке. К моему удивлению, Айзерс ни словом не обмолвился о ночной стычке с братом эльфийки. Ларриан, похоже, успокоился и теперь принимал живейшее участие в обсуждении ночного нападения. Словом, шаткий мир был восстановлен, и всё было как прежде.
- Нет, я всё-таки не понимаю, как вы могли? - в десятый раз возмущённо спрашивал Айзерс, наклонившись над трупом. - Все признаки khaetgald на лицо - глаза, оттенок кожи. Я не говорю ничего о Винди! - при этих словах эльфийка разрыдалась ещё сильнее. - Но вы - Ларриан, Ирис! Оба взрослые, а оказались доверчивы, как дети!
- Я догадался, что он перестал быть эльфом, - холодно возразил Ларриан, - и даже во имя общего блага хотел сказать тебе, но он стоял за деревьями и подслушивал. Потом ты упал, и я окончательно убедился, что именно он ранил тебя дротиком.
- Наверное, он понимал, что ты быстро раскусишь его, - сказала я, - поэтому усыпил тебя медленно действующим снотворным, чтобы нейтрализовать на время. Так или иначе, в ту ночь я решила не спать, а дежурить.
- Я тоже, - сказал Ларриан, - но, кажется, задремал. Если бы Ирис не закричала, нам всем пришёл бы конец.
Я нахмурилась. Мой вклад в благополучный исход схватки с вампиром явно был завышен. Однако сейчас меня гораздо больше интересовало другое.
- Айзерс, - осторожно начала я, - почему вампир умер от удара мечом? Я думала, их чрезвычайно трудно убить, нужно серебро или...
- "Серебро, или..."! - передразнил меня маг. - Бросай читать сказки, Ирис, - Это полная чушь. Да и, к тому же, этот сударь, - он многозначительно кивнул в сторону распростёртого на земле трупа, - вовсе не вампир, это называется "khaetgald". По закону Природы и Магии им становится любой, кто оказал когда-то помощь тёмному магу. В результате на него накладывается отпечаток: появляются клыки, темнеют глаза и кожа. Они обречены, сущность khaetgald медленно разъедает их изнутри. Самое ужасное, что они страдают неодолимой жаждой крови в полнолуние, и им уже не помочь, это навсегда.
Айзерс пристально вгляделся в лицо мертвеца.
- Это Райнел, - задумчиво сказал он, - он пропал из долины месяц назад. Кому бы он мог оказать помощь?.. Кстати, Ирис, раз уж ты начала об этом, то знай: твой меч может поразить любого врага. Ну, или почти любого.
Из-за непредвиденной задержки на стоянке мы отправились в путь позже, чем планировали, и поэтому, по словам Айзерса, покинуть Сумрачный дол до наступления темноты уже не успевали, тем более селение ещё даже не виднелось из-за деревьев. Дорога совсем потеряла совесть, непрестанно петляя между елями, к тому же неожиданно она круто взяла вверх, так что уже спустя несколько часов мы окончательно выбились из сил. Почва плавно сменилась острыми камнями, которые даже через сапоги больно кололи ноги. Ели здесь всё так же напоминали античные колонны, но меня не покидало ощущение, что этот лес являет собой нечто противоречащее законам природы. Я посмотрела вверх и обомлела: иглы всех до единой елей были жёлто-кирпичного цвета, будто покрытые ржавчиной. Ларриан, поймав мой взгляд, подошёл к дереву и кинжалом надрезал кору. Капельки прозрачной смолы не появилось. Дерево было мёртво. Я поёжилась.
- Я не могу больше здесь находиться! - сказала Винди, будто прочитав мои мыслию - Быстрее бы дойти до деревни, там хотя бы живые существа...
- Живые существа, говоришь? Что ж, Виндэйелен, встречай и радуйся, - дрогнувшим голосом произнёс Айзерс.
На дорогу впереди нас, преградив путь, неспешно вышел крупный матёрый волк. Серебристая шерсть на его загривке стояла дыбом, прищурив горящие синим огнём глаза, он припал к земле, оскалив клыки, и приготовился к прыжку.
Ларриан и Айзерс выстрелили одновременно: Ларриан из лука в волка, а Айзерс сгустком силовой энергии в Ларриана. Стрела с железным наконечником со свистом пронзила воздух и ударилась волку в голову. Именно "ударилась", а не "вонзилась", так как она отскочила ото лба, будто от камня, и осыпалась прахом под ноги зверю. В то же мгновение лук, который Ларриан, сидевший теперь под ближайшей елью с немного блуждающим взглядом, всё ещё сжимал в руке, разорвало на мелкие части с такой силой, что мы еле успели увернуться. Та же участь постигла и его кинжал. Волк, тихо рыкнув, бросился на обочину и скрылся между елями.
- Постой! - умоляюще крикнул Айзерс, и досадливо сплюнул на землю. - Кто тебя просил стрелять, Ларриан?
- А ты не заметил, что он намеревался нами отобедать? - зло поинтересовался тот. Я посмотрела на него и поняла, что он едва держит себя в руках. - Зачем ты напал на меня?
- Не забывай, что это не дикий зверь, - терпеливо объяснил маг, - если бы мы спокойно объяснили, что делаем на границе его селения, он пропустил бы нас. А теперь в Сумрачном Доле нам окажут тёпленький приём, не сомневайся.
Путь мы продолжали с застывшим на лицах выражением обречённости. Ларриан молчал и сверлил глазами мага.
- Ты ещё и лжец, - выплюнул он наконец с презрением в голосе, - не нужно читать сказки... Я лишился оружия!
- Я говорил о khaetgald, - уклончиво ответил маг, не обращая внимания на тон, - тем более твой лук и меч Ирис - совершенно разные вещи.
- Выходит, мой меч может поразить оборотня! - догадалась я.
- Это моё предположение. Ты видела, что стало с луком Ларриана. Я бы не стал рисковать таким оружием, как этот меч.
Я подумала и благоразумно решила придерживаться совета.
Неожиданно лес начал редеть, деревья словно расступались перед нами, пропуская вперёд. Сквозь кирпично-оранжевые верхушки елей виднелся, поднимая настроение, ярко-голубой клок чистого безоблачного неба. Слепящие солнечные лучи уютно согревали, и, просачиваясь между ржавыми стволами, щедро поливали каменистую дорогу нежным, как парное молоко, светом. Через минуту лес выпустил нас из своих объятий; мы вышли на опушку и поднялись на небольшой пригорок, через который переваливала дорога.
VIII
Сумрачный Дол лежал у подножия крутого холма, на вершине которого находились сейчас мы, и совершенно не соответствовал своему названию. Это была довольно большая деревня, десятков в восемь бревенчатых домов, расположенная на дне живописной долины. Прямо под нами раскинулось широкое ржаное поле. Дорога круто уходила вниз и, превращаясь у подножия в мостовую, сворачивала налево. Чтобы не делать крюк, мы решили идти напрямик, через поле, по дороге, проложенной телегами не желавших ехать в обход селян.
