— Времена настали неспокойные, Всемогущий. Передвижение по дорогам небезопасно для любого властителя, если иметь в виду, что вокруг рыскают другие честолюбивые властители со своими отрядами. Возможно, Мара для виду и соблюдает ваш запрет и не посылает легионы Акомы атаковать мои войсковые колонны, но приходится помнить про ее сторонников и приверженцев. У многих друзей покойного Императора есть причины, чтобы желать моей смерти просто потому, что я оказался вождем партии традиционалистов.
— Это верно. — Тапек сделал великодушный жест. — Тебе разрешается путешествовать в сопровождении почетного эскорта для обеспечения твоей безопасности. Когда ты достигнешь Священного Города, можешь ввести с собой под защиту его стен сто воинов. Поскольку порядок в городе пока еще поддерживают Имперские Белые, этого количества будет достаточно, чтобы не опасаться убийц.
Джиро низко поклонился:
— На все твоя воля. Всемогущий.
Он так и не разогнулся, пока раздавшееся снова жужжание не возвестило об отбытии Тапека. Когда же он распрямился, оказалось, что Чимака сидит на прежнем месте, прихлебывая чай, и в промежутках между глотками смахивает пыль с подушки, на которую ненароком ступил Всемогущий. Лицо у него было бесстрастным и непроницаемым, как будто никакой высочайший посетитель не почтил их только что своим появлением. Однако дьявольское удовлетворение все-таки окрасило слабым румянцем его худое лицо.
— Почему это ты так собой доволен? — буркнул Джиро, чуть ли не выдернув сухой кафтан из рук слуги. Властитель перешагнул через груду снятых доспехов и, удостоверившись, что его подушка чиста, уселся, скрестив ноги, напротив советника.
Чимака отставил свою чашку, потянулся за котелком и спокойно налил чаю в чашку хозяина.
— Пошли своего скорохода за наследником Омекана. — Первый советник Анасати передал чай хозяину, а потом потер руки; его глаза блестели от радостного предвкушения. — Наш план близок к исполнению, господин мой! Ассамблея, сама того не подозревая, помогает нам его осуществить!
Джиро принял чашку с такой недовольной гримасой, как будто она была наполнена скверно пахнущей микстурой.
— Опять ты увиливаешь от прямого ответа! — упрекнул он старого хитреца. Однако ему хватило благоразумия, чтобы не пренебречь советом Чимаки.
Когда мальчик-гонец отправился выполнять данное ему поручение, Джиро уставился тяжелым взглядом на верного наперсника и, сделав глоток, произнес:
— Итак, через четыре дня мы будем в Кентосани с сотней моих лучших воинов. Ну а сверх того, какие такие подарки судьбы, по-твоему, нас ожидают?
— Великие дела, господин. — Чимака поднял руку и начал по пунктам загибать пальцы. — Мы оставим этот лагерь и поспешим в Кентосани в строгом соответствии с вызовом Всемогущих. Далее, будем исходить из предположения, что и Мара повинуется приказу, — это наверняка так, потому что если она ослушается, то ее смело можно считать покойницей, этого ей Ассамблея не спустит. Так или иначе, ей останется еще несколько дней пути, когда мы уже будем в Кентосани и готовы к штурму Имперского квартала, хотя об этом никто и не догадывается. — Чимака усмехнулся и загнул безымянный палец. — Тем временем военачальник клана Омекан исполняет приказы своего властителя и начинает осаду Священного Города, как мы и замышляли. Но тут, по милости Ассамблеи, возникают перемены к лучшему: ты, господин мой, оказываешься неповинным в этой атаке, поскольку находишься внутри стен. Если маги будут протестовать против штурма имперской резиденции, тебя это не коснется. И в конечном счете кто может требовать, чтобы ты отвечал за действия народных толп, вздумавших посадить тебя на трон? Но — увы, увы! — к великому огорчению Имперских Белых, старые стены все же оказываются недостаточно прочными. Они рушатся, и войска врываются на улицы города.
Глаза Чимаки так и сверкали. Менее возбудимый, но циничный и осторожный, Джиро поставил на поднос свою чашку.
— Наши союзники, ведомые Омеканом, захватывают Имперский квартал, — насмешливо подхватил он пророчества Чимаки. — Дети Мары становятся жертвами несчастного случая, и вот — кто бы мог подумать? — имперский траур подходит к концу, и к тому времени, когда госпожа Мара пожалует в Кентосани, на золотом престоле уже сидит новый Император, и его имя — Джиро.
Презрение, которое до сего времени едва ощутимо сквозило в плавной речи Джиро, теперь вырвалось на поверхность, превратившись в откровенное раздражение:
— Первый советник, в твоих рассуждениях есть кое-какие изъяны… и позволь мне указать на них.
Чимака почтительно наклонил голову, но его воодушевление было похоже на горку присыпанных золой углей, которые в любую минуту могут вспыхнуть костром.
— Мара!.. — сообразил он. Я ничего не сказал про акомскую гадину, которую ты так жаждешь увидеть мертвой.
— Вот именно, Мара! — подтвердил властитель, которому изрядно надоели словесные выкрутасы советника, весьма напоминающие его тактику при игре в шех. — Так что ты можешь о ней сказать?
— А она и будет мертва. — Чимака выдержал драматическую паузу, слегка отклонившись, чтобы дать возможность слуге, который трудился у него за спиной, расстелить еще один ковер на полу шатра. Затем он продолжил беседу:
— Ты думаешь. Ассамблея будет сидеть сложа руки, если отряды Акомы атакуют твою главную армию у Сулан-Ку?
На этот раз Джиро быстро смекнул, куда клонит советник:
— Всемогущие избавят меня от необходимости убивать Мару! Они убьют ее сами! — Он подался вперед, чуть не пролив чай на столик. — Но это же великолепно! Ты думаешь, мы можем подстрекнуть ее к атаке?
Чимака благодушно улыбнулся и налил себе вторую чашку чая. В полумраке шатра его зубы хищно блеснули.
— Я знаю, что это так и будет, — признался он. — На кон поставлена жизнь ее детей, а она женщина. Будь уверен, она рискнет всем, что имеет, ради сына и дочери. И если она не пошлет воинов в атаку, твои отряды на юге свернут лагерь и пойдут в обход ее позиций, чтобы двинуться к Кентосани. К этому времени ты уже будешь провозглашен Императором, но для укрепления твоей власти с первых же дней тебе потребуется поддержка всех легионов Анасати, которые будут наводить порядок на землях, окружающих Священный Город. Премудрый Мастер тайного знания, состоящий при Маре, объяснит ей все это с полнейшей уверенностью, ибо такова истина.
Ошеломленный грандиозными картинами будущего, раскрывающимися перед ним, Джиро тоже улыбнулся:
— Маги займутся уничтожением Мары, а я захвачу золотой трон. Конечно, мы можем лишиться всей армии дома Анасати, но это не станет такой уж непоправимой потерей. С Акомой будет покончено, и я удостоюсь наивысшей чести во всей Империи. Тогда под мою команду перейдут пять тысяч Имперских Белых, и все властители склонятся перед моей волей.
