— Пойду в музей, померяю! — Легкомысленно отмахнулся Михаил.
— Все равно хорошо. — Я выложил плату.
Ну а потом в обнимку с папкой и очередной парой труб спать… В квартире их оставалось все меньше и меньше.
Мастер Андрей слег. Причем слег серьезно. Он давно уже потерял волю к жизни, и теперь только угасал. Душа в нем едва тлела. Умный, энергичный и предприимчивый мужчина превратился в гниющий изнутри овощ. Пытался Феликс что‑то сделать, да уж не получалось у него ничего. Ни женщины, ни призывы подумать о той семье, что ещё есть, ни даже небольшой мордобой — ничего не помогало.
Ну а наследники мастера Андрея увлеченно распускали на нитки его состояние. Ух, как они гульбанили! На площадях выставлялись бочки с вином, народ на халяву никогда не отказывался, и на пару дней производство у меня встало.
Когда я узнал, из‑за кого… Нет, насильно‑то никто никому через воронку не вливал. Хочется тебе, так ты хоть в этом вине утопись, мешать не буду, но вот когда это начинает мешать моим планам…
Распорядился, привели ко мне двух братцев–акробатцев. Вытащили из какой‑то таверны, где они похмелялись деньгами за продажу очередного корабля своего отца.
Поглядел я на них. Ну и что сказать? Золотая молодежь она всегда золотая молодежь. Я в "Васильке" на таких уже насмотрелся. Деньги родительские в карманах есть, так и гуляй душа, пока тех денег не останется, а как кончатся, так у шнурков можно ещё перехватить. Для предков эта сумма — тьфу и растереть, а вот для сынков та сумма как раз на неделю гулять.
— Что же творите вы, гады позорные. — Спросил я. — Отец ваш состояние годами собирал–собирал, а вы его на что тратите? На девок гулящих да на кости?
Похмельные братцы кинулись в ноги, один не рассчитал и разбил себе лоб, после чего захрапел прямо на полу. Второй уставился на первого и громко икнул.
— Молодцы. — Сказал я. — Отходить бы вас ремнем… Да жаль нельзя.
— Почему это нельзя? — Спросил за моей спиной Виктор. На братцев он глядел с отвращением.
— И в самом деле, почему это нельзя? — Поразился я. — Эй, стража! По пятнадцать горячих каждому по заднице за то, что позорят семью свою! И на пятнадцать суток в каталажку!
— В Западную башню? — Деловито спросил Феликс.
— Да нет, конечно же. В новенькую тюрьму. А потом ко мне на разговор.
— Уродцы. — Характеризовал братьев я. — Распустят состояние же на нитки. Феликс, кто ещё там наследник есть? Кроме вот этих?
— Иветте пятнадцать зим, Игорю двенадцать, Катерине пять лет. — Сверился с бумагой Феликс.
Консультации со знатоком древних обычаев бароном Гонку показали, что наследство по умолчанию достается старшему сыну. Правда, иногда старший сын отказывал в пользу того, кто мог распорядиться наследство лучше… Но это уже под нажимом родственников.
Я взял паузу.
Итак, делаем просто. Завтра мастер Андрей выходит из запоя, назначает обеих отпрысков своих лишенными наследства за разгульный образ жизни, назначает наследником следующего по старшинству, после чего может делать, что хочет. Следующий… Вернее, следующая по старшинству, Иветта, которой сейчас пятнадцать зим, чутко слушает Ждана и делает что ей скажут, вот и…
— Только совершеннолетние. — Обломал меня барон Гонку.
— Вот так.
Я снова взял паузу. Ну так и что? Сейчас напишем указ, пара людей отправиться к мастеру Андрею с уже составленным документом, ещё парочка людей пойдет в камеру уговаривать золотую молодежь. Вот и всё.
Но… Но я же король. Я сам единолично устанавливаю правила. Но если уж я их установил, так и я по ним играю первый же, разве нет? И если я правила буду каждый день менять в процессе игры, так кто же по ним играть будет?
А с другой стороны. Я король, я и решаю.
— Барон Гонку, спасибо за консультацию. — Я чуть склонил голову. — Я вас более не задерживаю. — Подождал, пока за бароном не закрылась дверь. — Феликс, теперь ты. Завтра предложи этим двум уродцам жизнь в обмен на то, что они отказываются от наследства и поступают ко мне в армию. Отошлю обоих на границу, пусть воюют. Ополченцами. И если граф Тоскалонский их решит повесить, так это его дело.
На следующий день я сообщил Ждану, чтобы тот нашел человека, который будет управлять торговым домом мастера Андрея. Человека надежного, умного и честного. За честностью проследят Брат и Феликс. Барон Алькон утвердил подписанную мастером Андреем бумагу, Ну а Шуго написал в газете, что не далее как вчера состоялся суд по вопросам наследства. Глава всех городских гильдий мастер Андрей из‑за тяжелой болезни отошел от дел. Предварительно он назначил наследницу, Иветту Андрееву, которая по наступлении совершеннолетия должна вступить в свои права,
— Ей должно достаться не разоренное хозяйство, а крепкая контора. — Проинструктировал я Ждана. — Чтобы работала и работала.
— Найду. — Серьезно кивнул мне головой Ждан. — Найду, конечно же, есть у меня на примете человек хороший. Пригляд за ним нужен, разве что.
— С этим сам разберись. Для начала управляющему заключить договор с торговым домом, и корабли должны выйти в море! С нас дерут втридорога, руда подорожала, а иноземцы скидывают цены на лампы. Надо, чтобы наши купцы торговали.
— Обижаете, Ваше Величество. Понимаю я все. Через семидневье те корабли, которые остались, пойдут.
У Ждана и в самом деле все получилось, они быстро с новым управляющим ударили по рукам, корабли загрузились нашими товарами в кредит по маковку и отплыли кто куда. Идея должна была бы принести немалую пользу, торговать через чужих людей я уже как‑то устал.
Впрочем, где‑то я слышал, что банкир не имеет национальности… Но до этого времени у меня ещё есть пару–тройку лет. Надеюсь, я к этому успею подготовиться.
— Ещё, самое важное, Ждан. — Я положил на стол пластиковую папку. — Вот это ткацкий станок. Он лучше и удобнее тех, которые применяются тут. Надо построить, настроить и пустить в дело.
— А… Что это? — Ждан листал файлы, глядел на чертежи. Тайком потер указательным и большим пальцем край сборочного чертежа. — Вот это как все? Я не понимаю, Ваше Величество… Это рисунок, вот это что? Длина? Да? Кто это рисовал? Можно ли мне с ним поговорить, может, он сможет рассказать лучше, без этих картинок?
Я вздохнул. Перенести б сюда краткий справочник по ЕСКД… Нет, я его уже перетащил, да только толку‑то что? Переводить его надо с русского на местный язык, а я не потяну.
— Смотри. — Я подвинул к себе лист бумаги, и начал рисовать. — Вот это цифра "один". Вот это два…
На десятичную систему ушло не очень много времени, тут же тоже десятичная система была, просто иные обозначения цифр, хотя и чем‑то похожие. Ждан все понимал хорошо. И обещался тщательно перечертить чертежи, заменив размеры в них местными обозначениями, а потом начать изготавливать.
