— Они не дураки, — продолжил Странник в этой вальяжной позе. — Зубочистки нет у вас? Так вот, Свободные — они совсем не глупы. «Это тот камень, что взяла у нас женщина-демон. И теперь подозреваем мы, что не демон она вовсе, как и её крылатый парень, а самые настоящие мошенники. И ты мошенник. Мы расторгаем с тобой контракт, — так и сказали, мелкие лысые прислужники Вечно Недовольных Богов! — и ты можешь радоваться, что у тебя остался после этого ещё месяц жизни!»
— А при чём тут твоя жизнь? — спросил Винни. — Ты же говорил о сестре.
— Про сестру я, конечно, наврал. Какую-нибудь придуманную девушку вы, разумеется, будете жалеть, не то что гадкого меня!
Анда и Хелли не выдержали — встали так резко, что уронили стулья, и подошли к Страннику сразу с двух сторон. Хелли выбила из-под него стул, и без того неустойчиво качавшийся на двух ножках. Анда же, пока Странник падал, подхватила его за грудки. Рубашка на наёмнике издала трагический треск, кожаный жилет заскрипел.
— Видала я подлецов, но чтоб такого! — сказала Хелли.
— Чур, ногами не бить, — не сопротивляясь, сказал Странник. — И вообще я категорически против, чтобы меня называли подлецом! Хозяйка, госпожа Мать, отзовите своих девочек, пока я не решил, что напрасно принёс вам известия необычайной важности! Я к вам со всей любовью, между прочим, а вы…
Анда встряхнула Странника, как мешок с опилками, и выпустила — к её сожалению, пройдоха удержался на ногах. Подняв с пола упавшие стулья, все расселись по местам, и Странник неторопливо съел пару пирожков и выпил горячего чаю, прежде чем продолжил свой рассказ. За время, пока он ел, никто не проронил ни слова. Как можно было спокойно поглощать пирожки, когда на тебя уставилось сразу столько глаз — так и осталось непонятым. Как и то, сколько можно было терпеть и ждать слов наёмника.
В конце концов Мать села точно напротив Странника, и под её взглядом он всё же закашлялся.
— Говори, — велела она.
— Им нужен камень. А мне нужно убежище. У меня есть кое-что для вас, — он вытащил из-за пазухи свёрнутый в трубочку листок бумаги. — Это список должников храма, из самых отпетых. Я спёр его нынче днём у верховного жреца. Если обратите внимание: моё имя вычеркнуто красными чернилами.
Мать так и впилась в имя на листке, шевельнула губами, но вслух так и не произнесла.
— А вот одно из имён подчёркнуто ногтем. Свежая царапина. Видишь, Хозяйка?
— Вижу, — сказала Мать.
— Вам лучше иметь наготове парочку пушек… или спрятать вашего сопляка. А заодно и вообще всем скрыться, чтобы из вас ненароком не выпытали, где Омегыч. Хотя не думаю, что вы сможете прятаться вечно…
— Анда, — сказала Мать. — Пошли, пожалуйста, Синюю Сороку к тёте Аве. Срочно.
И посмотрела на Странника долгим, завораживающим взглядом. Тот не отвёл глаз, только усмехнулся, когда Мать моргнула.
— Кривая Белла начинает охоту с рассветом, — сказал Странник.
* * *
К вечеру погода изменилась. Ветер подул тяжёлый, но тёплый, с юго-запада, с далёких морей. В Треагарде этот ветер называли третьим. Обычно он приносил с собой дожди, но сейчас лишь дышал влагой, словно напоминая о себе.
Ванильный Некромант, невзирая на уговоры родни, собрал вещи и отправился в свой маленький домик на краю кладбища. Ему хотелось побыть в одиночестве. Первый Некромант вызвался проводить сына: Теренций ещё изрядно прихрамывал. Мать Некромантов для виду немного побеспокоилась, но потом решила, что хватит. В конце концов, печка в домике работала исправно, еды и тёплых одеял они с собой взяли много. Небось будут до поздней ночи жечь костёр, печь картошку и пугать хохотом жив-курилок. Что до наёмных убийц, которые будут иметь неосторожность шляться в темноте по кладбищу, им следовало лишь посочувствовать: встреча с Первым Некромантом на его территории любому врагу грозила крупными неприятностями.
Омегыч тоже хотел пойти с Теренцием, но его не пустили. Мать считала, что мальчику лучше побыть под защитой дома-на-семи-ветрах. Который, как известно, лучше любой крепости.
Сарвен Упырёк выбрался в сад вместе с неразлучной подругой Хелли Рэй. Они разложили на скамейке книги по анатомии и о чём-то до хрипоты спорили. Бессвет и Теро-Теро пропадали где-то в пещерах — искали редкий минерал, о названии которого долго препирались, но так и не пришли к единому мнению, как же он зовётся.
Остальные дети Матери Некромантов гуляли по саду, жгли опавшие листья, и горький, тревожащий душу дымок вился, тянулся к закатному небу, где вздымались хорошо взбитой пеной величественные облака.
В общем, помимо удушливой влажности, никого ничто не беспокоило.
Мать Некромантов занималась очень важным делом: сидела на крыльце и грызла семечки. Искоса она наблюдала за Странником, который слонялся, не зная, куда себя деть от безделья. Упырёк и Хелли прогнали его от книг, Омегыч, увлечённый костром, осыпал недруга мелкими колючими искрами, якобы не нарочно, а Анда наслала на наёмника белобоких сорок и синих соек, которые устроили трескучий хоровод вокруг его головы. Странник даже попытался пожаловаться Матери, но встретился с холодным взглядом её глаз и передумал.
И вот когда все, кроме Странника, полностью были поглощены своими делами, откуда-то сверху, возможно даже, с пены облаков, послышался лихой, громкий, продолжительный свист. С крыши вверх взметнулись жёлтые и красные листья, с яблонь посыпались еще не опавшие яблоки, старая слива испуганно пригнулась, шелестя листвой. И из облаков, лязгая, потянулась длинная железная цепь с разлапистым морским якорем на конце.
Странник, у ног которого упал этот якорь, задумчиво поднял голову. Он следил глазами за цепью до самых облаков. Свист повторился.
Почти над самой крышей дома из бело-розовой пены облаков выбрался парусник. Закат окрасил его в золотые и рыжие тона. И очень рыжей была роскошная, зрелая женщина, проворно спустившаяся по цепи вниз.
— Эй, снулый морской козёл, — сказала она Страннику, и её тёмные глаза заискрились смехом, — это ведь дом-на-семи-ветрах?
Парусник над их головами ещё немного снизился, являя поросшее ракушками дно глазам всех любопытных. Мать Некромантов просыпала семечки на землю и побежала навстречу рыжей, роскошной, весёлой женщине — обниматься.
* * *
Проснуться и понять, что дом ходит ходуном… бесценно. Словно море облизывает стены, словно ветер раскачивает дом на волнах, словно берут его на абордаж злые морские разбойники, и «Йо-хо!» слышится отовсюду…
Оооой, кажется, так оно и есть…
Мать Некромантов разлепила глаза и прислушалась. Такого дружного визга и такой весёлой детской возни она не слышала очень давно. Лет, может, двадцать или больше того. Но тогда детей у Матери было не так уж много… поэтому всё было значительно тише.
Она закрылась одеялом с головой и попыталась уснуть. Но не получалось. В ход пошли пистолеты, стреляющие пистонами, и деревянные сабли, и мечи. Мимо двери с деловитым криком «барахлооооооо!» простучал когтями кладовочный. За ним — топот многих ног, обутых в башмаки, и радостные крики грабителей.
«Барахлооооооо!» — озабоченно прогундел у порога Барахло, и Мать, не выдержав, вскочила и распахнула дверь. На неё упали дети. Много детей.
Упырёк в детстве был совсем щупленький, с прозрачными тонкими волосами на голове… на одуванчик похож. Хелли была похожа на кофейное зёрнышко: кругленькая, деловитая, задорная и тёмно-коричневая, почему-то гораздо темнее, чем во взрослом возрасте. Тоби выглядел точно так же, как всегда — плотненький кареглазый мальчик, только гораздо мельче и с ещё целой левой рукой. Винни походил на приёмного брата, словно близнец. Омегыч остался неизменно семилетним: видимо, выкидывать семёрки было его неотъемлемой способностью. Део-Ведун… Анда… Бертина… близнецы Теа и Кара, прибывшие с Матерью Пиратов, потому что давным-давно пошли к ней на корабль юнгами… Не хватало лишь Теренция, Теро-Теро и Бессвета.
