Мама терпеливо ждала, даже не пытаясь помогать. От нее дождешься, конечно. Это ж мама. Она это… Астрид недавно Копченый объяснял разницу между лидерами и тиранами. Что лидер — он типа как в одной лодке со всеми, только спереди. Он направляет лодку и гребет вместе со всеми. А тиран тоже спереди, но он не гребет, а просто распоряжается, а сам курочку жрет или еще чего.
И вот мама — тиран. Сто процентов.
— Вот так! — встала в красивую позу Астрид и лучезарно улыбнулась. — Такую инкарну! И потом еще какую-нибудь!
— Конечно, — примерилась мама.
Фотоаппарат щелкнул, из него вылез квадратик бумаги. Астрид сразу его схватила и замахала, чтобы инкарна скорей появилась. Эта земная магия доступна всем, но срабатывает медленней, и бумага тоже нужна особенная, на любой не получается.
И инкарна появлялась… и появлялась… и появлялась… пока не появилась вся…
— ЭЭЭЙ!!! — завопила Астрид, увидев себя именно на фоне того говнища, которое сгребла в один угол. — Ма-а-а-ам!!! Ну мы же договорились!!!
— Это тебе урок, маленькая Астрид, — сказала злая мама. — Уже оказанная услуга услугой не является.
Но она все-таки смилостивилась и сделала еще одну инкарну, хорошую. Улыбка, правда, на ней вышла уже не такая лучезарная, но ничего, сойдет. Астрид сухо поблагодарила и уселась у окна — писать письмо, которое эта инкарна будет сопровождать.
— Там, кстати, Компот пришел, — сказала девочка, поглядев вдаль. — Хочет чего-то, наверное.
Лахджа удивилась, выглянула в окно… и правда, Ахвеном. Суетится возле изгороди, подпрыгивает, взлетает и снова садится, руками машет. Явно внимание привлечь пытается.
Но молча. Ни звука не издает. Знает, паршивец, что тут кругом волшебники, помнит, каково было в бутылке сидеть.
А просто зайти-то он не может. За пять лет на усадьбе Дегатти накопилась куча противодемонических печатей — против конкретных демонов, против отдельных видов, против демонов в целом… эти самые слабые, конечно, универсальных печатей не существует. Но именно фархерримам зайти за изгородь очень трудно, если только они не в «белом списке» или их не призвали.
Лахдже не хотелось однажды увидеть на пороге толпу паргоронских родственников. К ней и так в любой момент может Абхилагаша наведаться.
Надо бы узнать, чего он приперся. Но тактично.
— Ты чего приперся? — спросила Лахджа, облокотившись на изгородь.
Надо бы заодно и розы полить. Рука уже удлинилась и нащупала лейку.
— Госпожа!.. — взмолился Ахвеном. — Разреши войти.
— Нет, — отрезала Лахджа. — Сначала говори, что тебе нужно. Я тебя не призывала.
— Мне… мне нужно убежище, — посмотрел ей в глаза Ахвеном. — Меня хотят убить.
Ну и взгляд у него. Как две ледышки.
А потом до Лахджи дошло, о чем он просит.
— Ах ты маленький подонок! — возмутилась она. — Я один раз тебе помогла, и ты посчитал, что теперь я все время буду тебя выручать⁈
Хотя он уже не маленький подонок. Он довольно здоровенный подонок. Ничего себе. Лахджа не видела Ахвенома около года, и за этот год он вымахал еще сильнее. Он все еще подросток… сколько ему, пятнадцать? Нет, уже почти шестнадцать… Подросток еще. А выглядит, как взрослый мужик. Локти и колени давно не торчат, здорово раздался в плечах, крылья отрастил здоровенные.
Все еще совсем молодой, да, тинейджер, но он выше Лахджи!
А год назад был ниже…
— Ты что, паразит, всю свою деревню объел, и теперь они жаждут твоей крови?
Ахвеном нервно рассмеялся.
— Нет, госпожа, но это дело личное. Можно, я войду? Мне нужно только разрешение.
— Ты ж не вампир, — хмыкнула Лахджа.
— Да у вас тут печати! — почти рявкнул Ахвеном, потрясая обожженной рукой.
— Ой, правда, что ли? — ужаснулась Лахджа. — Как это они появились, я и не заметила!
Ахвеном поджал губы. На мгновение его взгляд стал бешеным, но потом он принудил себя к смирению.
— Госпожа, прошу тебя, ПОЖАЛУЙСТА, впусти меня, — скрипнул зубами он. — Я все объясню, но давай внутри.
— Ладно, что ж я сделаю, проходи, — вальяжно сказала Лахджа.
Разрешение живущего в доме сняло перед Ахвеномом печати, и он перемахнул изгородь, как смазанное пятно. Только что был снаружи — и сразу внутри.
— Спасибо, — сдержанно поблагодарил он. — Прекрасные розы, госпожа.
— Я еще могу передумать, — сказала Лахджа. — Рассказывай, что там у тебя. Если ты кого-то убил — я не стану тебя покрывать.
— Я нет… я никого не убивал, — как бы смущенно взъерошил роскошную шевелюру Ахвеном.
Парень-то вырос в настоящего красавца. От девчонок, наверное, уже отбоя нет.
Кхм!
Не подслушивай. Играй себе там в манору.
Да что-то поднадоело уже. Я сейчас домой вернусь.
Может, в этом и проблема Ахвенома? Чью-нибудь доченьку совратил, а то и жену… ну какие еще могут быть проблемы у вчерашнего мальчишки? Фархерримы в этом отношении довольно суровы.
— Рассказывай, — велела Лахджа, сверля его Взглядом. — Все рассказывай, и без вранья.
Ахвеном набрал воздуха в грудь и принялся излагать свою историю. Честно, без утайки. Он понимал, что Лахджа все равно скоро узнает, так что ничего не скрывал.
Оказалось, что он украл Ме.
Вообще, Ме невозможно украсть. Ни забрать силой, ни угрозами. Если ты не хочешь отдавать вот эту свою Сущность, то она тебя и не покинет, даже если тебе нож к горлу приставят.
Однако есть один заковыристый обходной путь. Ахвеном очень долго увивался, а потом ублажал одну из апостолов — Ао, прозванную Чародейкой.
Он добивался ее лет с четырнадцати. Ходил кругами, ухаживал, дарил цветы, осыпал комплиментами.
У него не было ничего ценного, он был юн… даже слишком юн. Беден, как церковная крыса, зато хорош собой… и очень настойчив.
А еще искусен. Ахвеном оказался на редкость искусен.
— Я не хочу знать, — перебила Лахджа.
— А зря, — одарил ее обжигающим взглядом Ахвеном.
— Так, я его сейчас выкину отсюда, — встал в дверях вернувшийся Майно.
— Ахвеном, ты ребенок, — устало произнесла Лахджа.
— Мне почти шестнадцать, госпожа.
— Прекрати. Просто рассказывай, что было дальше. Я так понимаю, ты каким-то образом…
— Да, я знал, что Ао… отличалась от других.
Всего апостолов двенадцать. Тринадцать, если считать Лахджу. Они отличаются от обычных фархерримов тем, что понравились Матери Демонов какими-то качествами и были особо одарены. У всех у них есть мощные Ме — по-настоящему мощные. У каждого — либо одно сверхмощное, либо два более слабых, зато дополняющих друг друга.
Но есть одно исключение — Ао, Чародейка. Самая молодая среди апостолов… да и вообще среди фархерримов первого поколения. Она сама была подростком, когда ее обратили — просто рано созрела и приврала насчет возраста… долгая и не имеющая отношения к делу история.
Из-за ее смелости и решительности Матерь Демонов обратила на нее внимание, выделила, предложила выбрать количество Ме. Но в отличие от остальных апостолов, Ао попросила не одно или два.
Она попросила как можно больше. Она попросила сто.
— Ну и дура, — цокнула языком Лахджа.
Да, Ао получила просимое. Сто Ме. У нее их целых сто. Но их общая мощность примерно равна двум главным Ме Лахджи.
Целая гора мелочи.
Нет, Ао очень могущественная, просто вместо одной ультимативной силы у нее множество пустяковых фокусов. Ее сначала хотели прозвать именно Фокусницей, особенно когда узнали, что ее сырье было бродячей циркачкой. Но в итоге прилипло все-таки Чародейка, потому что Ао искусно комбинирует свои трюки и ничем не уступает другим апостолам.
— Ладно, я поняла, беру свои слова назад, — пожала плечами Лахджа.
— Незачем, госпожа, — хитро улыбнулся Ахвеном, подсаживаясь чуть ближе. — Слушай дальше.
Лахджа слегка отсела. Майно уже с трудом сдерживался — особенно после того, как Ахвеном самодовольно рассказал, что в итоге добился своего. Было сложно, было непросто, но он сумел втереться в доверие. Тем более, что Ао пару лет назад скоропостижно овдовела и хотя поначалу никого к себе не подпускала, но со временем природа взяла свое. Женщина начала изнывать, и Ахвеном дал ей то, чего она хотела.
