— Не главой, а... как бы точнее, знаменем. Из этого мерзавца, барона де Бражеллена, делают героя, мученика, пострадавшего от руки кровавого злодея-короля! Кстати, я умалчиваю, что это вы его копьем насквозь...
— Был турнир, — напомнил я. — Мы дрались на виду у всех. Барон, кстати, вел себя настолько недостойно, что даже корректный Маршалл, верховный судья турнира, назвал его куском дерьма.
Барбаросса отмахнулся, будто сгонял муху.
— Неважно, там не знают подробности. Для них это герой, погибший от руки короля-деспота. А раз так, то его еще живая жена у них служит постоянным напоминанием о невинной жертве. Потому все стекаются в ее замок, а что там замышляется — один Бог знает. Ну и те, кто проникает в замок. Я покачал головой.
— Тот мордатый верно сказал, что слух, что вы велели выкрасть жену барона и привезти в ваши темницы, довольно быстро достигнет ее земель.
Он покачал головой.
— Не так быстро!.. Там потому и обнаглели со своими вольностями, что вся Армландия очень уж обособлена из-за гор, болот и лесов, откуда всякая гадость совершает набеги на ближайшие деревни. Конечно, гонцы пробираются достаточно свободно, хоть и окольными дорогами, даже купец, какой посмелее, проведет караван, но войско туда послать непросто... Для войска, как вы пока еще не догадываетесь по своему развитию героя-воина, нужны дороги.
— Впервые слышу, — сказал я. — Ну, а когда новость все-таки достигнет? Тем более что хорошая ползет, а хреновая еще как летит?
— Во-первых, — сказал он, — вы наверняка будете уже на обратной дороге. А то и здесь. С вашим-то конем...
— Ладно, это не главная трудность, так?
— Допустим, — ответил он спокойно, — что-то не заладилось. Ну, скажем, коня на пятый этаж по винтовой лестнице не заведешь, а госпожа Беатриса, это жена покойного барона, предпочитает руководить замком и землями оттуда, замок не покидая. Тогда весть может застать вас там, хотя это крайне невероятно.
Я пожал плечами.
— Шанс возникновения жизни на Земле еще невероятнее, но вот случилось же такое... Но вам, как погляжу, очень жаждется, чтобы и эта вторая невероятность случилась, так?
— В действие вступает второй вариант, — ответил он. не дрогнув лицом. — Вы заявляете, что к такому жестокому королю возвращаться не намерены. Мечтаете о защите и покровительстве. И даже приложите все силы, чтобы бороться против такого тирана.
Я кивнул.
— Это скажу. Без всяких усилий.
— Не сомневаюсь, — ответил он суховато. — С какими неприятными людьми приходится иметь дело королям!
— А странствующим рыцарям, — сказал я ему в тон, — так ваще... Похуже троллей попадаются всякие... Даже с коронами на голове. Если там голова, конечно. Во втором случае, понятно, ко мне будет, мягко говоря, недоверие. И самому бы ноги унести, а не то чтобы выкрасть хозяйку замка... Впрочем, должен заметить, что я до дна исчерпал в данном случае свое благородство и любовь к человечеству, Ваше Величество. Так что я пока еще уверен, что прямо отсюда отправлюсь обратно в порт...
Он прервал быстро:
— Армландия — как раз у вас по дороге!
— А чего мне спрыгивать на полустанке? — спросил я резонно. — Проще переть до конечной станции, где все по пояс. По логике, я и пальцем не должен... шевельнуть, в смысле, если вас прямо сейчас черти начнут тащить в ад, где вам и место. У меня своих дел... и они, как вам ни удивительно, мне дороже, чем ваши королевские.
Он тяжело вздохнул, но не сказал ожидаемое, что у него не личные дела, а государственные, что ему госпожа Беатриса нужна не для похоти, а для умиротворения, края, дабы стихли мятежи, чтоб крестьяне без страха пахали, коровы толстели и давали больше молока, гуси плодились, а сеньоры отдавали детей учиться грамоте, а не только искусству убивать и калечить себе подобных.
Зато вслух сказал:
— И вообще... я не настаиваю, но просто, как поживший на этом свете, советую вам прочувствовать ваше нынешнее положение...
— Какое? — спросил я сварливо и сразу ощетиниваясь.
— Ваше, — подчеркнул он. — Нынешнее. Положение. Вы уже не просто виконт, барон или граф...
Я сказал скромно:
— Напомню Вашему Величеству, я еще и бургграф.
Он отмахнулся.
— Тем более бургграф. Что такое бургграф? Это власть над городом, пусть даже большим. А вы едете в Сворве в качестве лендлорда! Разницу пояснять надо? Города у нас такие, что переплюнуть можно, а вы получили в свое распоряжение необъятные земли! Пусть там народ не кишит, как в городском муравейнике, но просторы... даже безлюдные, требуют еще больше хозяйского ока и присмотра. Вы это ощутите.
Я потряс головой.
— Нет, Ваше Величество. — Голос мой прозвучал настолько твердо, что я ощутил: это и есть моя позиция, которую ничем не поколебать. — Нет, Ваше Величество.
— Почему?
— Мне надо на Юг.
Он посмотрел на меня внимательно, проглотил уже готовые сорваться с языка слова, сказал другим Тоном:
— Вы что-то скрываете, сэр Ричард.
— Как и любой человек.
— Я хочу сказать, что на Юг вас влечет не просто праздное любопытство беспечного шалопая.
Я поклонился с чрезвычайной вежливостью.
— Ваше Величество, комментариев не будет.
Рано утром Барбаросса лично вручил мне карту своего королевства, я свистнул Бобику, Зайчик довольно ржанул, приняв меня в седло, и я без помех промчался под аркой ворот, а там, сверяясь с картой, начал наращивать скорость.
Карта нужна в первую очередь для того, чтобы, сверяясь с нею, передвигаться вдали от городов и сел. А если где в лесу или в степи кто и увидит стремительно скачущего всадника, просто решит, что померещилось: нет такого коня, что несся бы быстрее птиц. Если даже заметит не один, а партия охотников, что ж, на одну легенду станет больше. Главное, чтобы не узнали, не запомнили, что это именно я.
Смертельно опасное, непроходимое, логово чудовищ и все такое, Каменное Болото мы проскочили на такой скорости, что Зайчик едва успел замочить копыта, а Пес вообще пронесся, аки посуху. Перед Жидкими Песками я засомневался, в прошлый раз мы обошли их, следуя всем изгибам дороги, но Пес подбежал к границе с Песками, начал рычать на что-то, из песка мгновенно выметнулось нечто вроде щупальца. Пес ухватил и с торжеством принес мне, все еще слабо извивающееся: то ли счел рыбой, то ли сумел оторвать у монстра сяжку.
— Плюнь, — велел я. — Не все стоит жрякать...
Он посмотрел с обидой, помахал хвостом, уверяя, что это очень вкусное.
— Ну и что? — ответил я. — Мы с тобой люди, а у людей еще и религиозные запреты... Постное, скоромное, некошерное... А мы с тобой еще к тому же и графы, а это вообще: того нельзя, этого тоже нельзя...
