— Конечно, не может, — согласился Натан.
— Так что, — произнесла она, подняв палец, — здесь наверняка есть какой-то скрытый смысл.
— Похоже, — снова согласился Натан. — Но как же предсказания приходят к тебе, если не в форме видений?
Она нахмурилась, словно стараясь сообразить.
— Ну, пожалуй, они приходят ко мне в виде слов. Я не вижу падающего неба или еще чего-то другого. Ко мне просто приходит знание, что небо упадет, как если бы чей-то голос сказал об этом. А потом я просто записываю это.
— И хранишь здесь?
Лоретта оглядела хранилище своих драгоценных предсказаний.
— Полагаю, грядущие поколения пророков будут изучать все это и искать в этом смысл.
Ричард с трудом сдерживался. Он всеми силами старался молчать. Женщина была вполне безвредна. Она не пыталась вести других к помешательству. Она была такой, какой была, и он не собирался осуждать ее за человеческие недостатки или образ жизни. Было бы бессмысленно и жестоко внушать ей чувство вины.
— Ох, — она резко повернулась и метнулась в другой конец комнаты, — совсем забыла. Ко мне пришло еще одно пророчество, только вчера. Пришло довольно неожиданно. Это последнее пророчество для вас, лорд Рал.
Лоретта вытягивала листки бумаги, быстро читала их и запихивала обратно туда, откуда взяла. Спустя некоторое время она наконец обнаружила искомое. Ричард подумал: то, что она нашла определенный листок бумаги среди тысяч таких же, наваленных здесь повсюду, куда более удивительно, чем все ее записи.
Она торопливо засеменила к гостям, протягивая листок Ричарду. Он взял его и прочитал вслух.
— «Королева берет пешку». — Ричард нахмурился. — Что это означает?
Лоретта пожала плечами.
— Понятия не имею. Моя задача — услышать и записать пророчество, а не пытаться разгадать его. Я же сказала, с этим справятся будущие пророки.
Ричард переглянулся с Натаном и дедом.
— Есть хоть какие-то зацепки?
Зедд скривился.
— Прости, мне это ни о чем не говорит.
Натан помотал головой:
— Мне тоже.
Ричард глубоко вздохнул.
— Спасибо за предостережения, Лоретта. Люди будут гибнуть. Небо упадет. — Он снова заглянул в листок, чтобы прочесть слова. — «Королева берет пешку». Это все? Может быть, вы хотите показать мне еще что-то?
— Нет, лорд Рал, это все. Когда они приходят ко мне, я не понимаю их смысла, но знаю, что именно это предназначено вам.
— Обычно вы знаете, к кому относится пророчество?
Она выгнула бровь.
— Нет, по сути я не знаю, о ком или о чем говорит пророчество. — Она взглянула на него. — Но, говорят, вы очень необычный человек, могучий волшебник, так что, полагаю, разберетесь.
Ричард посмотрел на чайник со свечой под ним.
— Знаете, Лоретта, в благодарность за то, что вы донесли до меня свои пророчества, я хочу сделать кое-что для вас.
Она вскинула голову.
— Для меня?
— Да. Я считаю, что все эти пророчества нужно поместить в приличествующее место.
Ее бровь приподнялась.
— Приличествующее место?
— Именно так. Не стоит прятать их здесь. Им надлежит быть в библиотеке вместе с другими пророчествами, обрести там свое законное пристанище.
— В библиотеке… — У Лоретты захватило дух. — Вы серьезно, лорд Рал?
— Конечно. Это же пророчества. И им самое место в библиотеке. Во дворце множество библиотек. Что вы скажете, если мы пришлем сюда людей собрать все эти пророчества и поместить их в подходящую библиотеку?
Она с сомнением огляделась.
— Право, не знаю…
— Неподалеку отсюда есть большая библиотека. Там значительно просторнее, чем здесь. Мы можем поместить там все ваши пророчества на отдельную полку, чтобы когда-нибудь пророки смогли изучить их. Вы сможете приходить туда в любое время. И всякий раз, когда вас будут посещать новые пророчества, их станут помещать в особый, отведенный для вас, отдел библиотеки.
Ее глаза округлились.
— Особый отдел? Для моих пророчеств?
— Именно так, особый отдел, — подтвердил Зедд, очевидно, поняв цель Ричарда. — Там они окажутся под присмотром и защитой.
Размышляя, Лоретта коснулась пальцами нижней губы.
— И я смогу приходить туда в любое время?
— Когда только захотите, — заверил Ричард, — а еще вы сможете приходить туда, чтобы добавлять новые пророчества. Вы сможете записывать их, используя библиотечные столы.
Она просияла, а затем восторженно взялась за руку Ричарда, как если бы король вот так просто одарил ее землями в своем королевстве.
— Лорд Рал, вы — самый добрый из всех лордов Ралов. Спасибо. Я принимаю ваше великодушное предложение защитить мои пророчества.
Ричард ощущал угрызения совести из-за своей уловки, но здесь легко мог случиться пожар. Он не хотел, чтобы Лоретта пострадала, а то и погибла из-за своих пророчеств. В библиотеке предостаточно места рядом с другими пророчествами, там вполне можно разместить на хранение и ее бумаги. Кроме того, любое из этих пророчеств могло оказаться не менее ценным, чем прочие, хранящиеся в библиотеке.
— Благодарю вас еще раз, лорд Рал, — сказала Лоретта на прощание.
Едва они двинулись по коридору прочь, Зедд заметил:
— Ты оказался удивительно заботливым, Ричард.
— Не так уж удивительно, если подумать. Пытаюсь предотвратить ненужный пожар.
— Ты мог бы просто сказать ей, что пришлешь людей забрать все бумаги, чтобы она не устроила пожар.
Ричард нахмурился, глядя на деда.
— Она посвятила этим клочкам бумаги всю свою жизнь. Было бы жестоко просто конфисковать их, когда в библиотеке полно места. Я подумал, что лучше убедить ее добровольно расстаться с ними — позволить ей самой принять это решение.
— Именно это я и имею в виду. Хитрость зачастую срабатывает как магия и приводит к цели.
Ричард улыбнулся.
— Как ты всегда говорил, иногда хитрость и есть магия.
Натан схватил Ричарда за рукав.
— Да, да, это действительно очень мило. Но ты помнишь ее последнее пророчество? О королеве?
Ричард оглянулся на пророка.
— Да, «Королева берет пешку». Однако я не знаю, как это понимать.
— Я тоже не знаю, — сказал Натан и помахал книгой, которую все еще нес с собой, — но это есть здесь. Слово в слово. «Королева берет пешку».
Кэлен рывком села в постели.
Откуда-то из мертвой тишины комнаты за ней наблюдали.
Она лежала с закрытыми глазами, но просто отдыхала. Не спала. Во всяком случае, была уверена, что не спит.
Кэлен старалась освободиться от посторонних мыслей. Ей не хотелось думать о женщине, убившей родных детей. Не хотелось думать об этих детях и о том, как они умерли. И все из страха перед пророчеством.
