Наконец Криста сдалась и остановилась.
Как же темно! Весенняя темнота была полна теней, дрозды смолкли, она так далеко забралась, что даже не слышала звуков, доносящихся с хутора.
Как же странно, как страшно было в этом печальном лесу!
Как будто мир людей был где-то совсем в другом месте.
Лес вокруг нее был полон тайн. Она и не думала, что елки могут выглядеть так неприятно. Черные – с загадочными существами, спрятавшимися под их подметающими землю ветками. Одиночество, одиночество подползает, подстерегает…
И тут она увидела луну.
Она временами пробивалась сквозь толстый и темный дым пожара, который имел теперь болезненный медный цвет. Он приобрел причудливые очертания, казался похожим на призрак, колдовским.
Колдовская луна.
Криста стала искать дорогу назад, на хутор, и с ужасом поняла, что ее охватывает паника. Она не привыкла так долго находиться вне дома одна, не говоря уже о том, что сейчас она была в глубине незнакомого леса.
«Он жил на хуторе Стурескугсплассен…»
Но там не было никакого озера, через которое он мог бы плыть в лодке, так что тут не совпадало. По правде говоря, здесь были два озера, большое и маленькое, недалеко отсюда, но Линде-Лу пошел не в этом направлении, он пошел наверх, к холмам.
Или вдоль, может быть. Местность была ровной, и Криста не могла утверждать наверняка.
А какие хутора находятся наверху?
И этого она не знала.
В душе она со стыдом поняла, что необычайно мало знает о своей родной деревне.
Хотя это было ей простительно. Они жили здесь не так уж и долго, да и Франк ее далеко от себя не отпускал.
О, как же не хватало ей сейчас Людей Льда! Хеннинга, Бенедикты и молодых – тех, кто был ближе к ней по возрасту. Надежности, чувства, что ты дома, сердечного тепла, которое ничего не требовало взамен.
Она должна поехать туда как можно скорее.
Но сначала ей надо отыскать Линде-Лу. Теперь это превратилось в какую-то навязчивую идею, она была просто одержима этим.
Страх перед лесом вновь охватил ее. Но вскоре ей удалось прогнать его от себя.
Шаги ее стали медленнее, она колебалась, останавливалась…
Где же она находится? Почему не видно хутора? Или пожара? Вокруг было так тихо.
Она напряженно прислушивалась, и ухо ее ловило совсем другие звуки, Звуки, которых на самом деле не было.
Или же они были, она никак не могла определить это.
Откуда-то из потаенных мест раздавались зловещие завывания, подкрадывались, они были похожи на долгие, невнятные вздохи сквозь сомкнутые губы, недоверчиво-удивленные, а иногда они были похожи на глубокое звериное рычание. Тихое, тихое, медлящее и предвкушающее.
Криста вздрогнула.
Похоже, что там, в тени деревьев кто-то был? Звери или какие-то неизвестные существа, призраки. Разве они не следят за ней, разве они не подглядывают тайно за каждым ее шагом?
В ветвях мерцала призрачная луна, она была скрыта дымом пожара, который поднимался надо всем.
Призрачная луна, колдовская луна, мертвая луна.
Где же хутор? Она уже почти плакала, никак не могла понять, как же она могла так глубоко зайти в лес.
И вдруг услышала впереди оклик:
– Криста! Спасибо, Господи!
– Я здесь!
Она побежала на голос и тут же попала в объятия Абеля, она упала ему на грудь и тихо заплакала.
– Ну, ну, детка! Что ты делаешь в такой чаще?
– Я хотела поговорить кое с кем из знакомых. Но он не видел меня, а только шел и шел вглубь леса. А я пошла за ним. Я хотела ему рассказать, что… И внезапно заблудилась.
– Ну, все не так уж и плохо. Нюгорд сейчас прямо перед тобой. Но вечером лес и правда может напугать. Тебе надо помолиться Господу, и он укажет тебе дорогу.
– Об этом я и не подумала. Просто была в панике.
Она вдруг заметила, что Абель стоит и очень нежно гладит ее по голове, глубоко зарывшись лицом в ее волосы. Это заставило ее слегка отпрянуть, как раз сейчас ей не нужна была эта нежность.
И вообще: это он виноват в том, что ей не удалось встретить Линде-Лу, так что она была зла на него, хотя это и было немного несправедливо.
Линде-Лу? Ну просто невозможное имя! Красивое, звучное, но ведь это же не может быть именем! Кого вообще могут так звать?
Абель заметил ее сдержанность и осторожно отпустил ее. Они отправились в обратный путь.
– А кого ты хотела повидать? – вежливо спросил он.
– Одного знакомого, – небрежно ответила она. – Мне надо было ему кое-что передать.
Он подождал, но более подробных разъяснений не получил. Криста не хотела говорить о Линде-Лу с Абелем. Казалось, что между нею и Линде-Лу звучала прекрасная и нежная мелодия народной баллады, и разрушить эту мелодию было нельзя.
Она хотела сказать Линде-Лу, что он не одинок. Что она ему друг, что она разделяет его печаль. И что у них есть кое-что общее: оба узнали о своих матерях то, что их потрясло, оба поняли, что те, кого они считали своими отцами, на самом деле ими не были.
Линде-Лу и она поняли бы друг друга, она знала. И улыбки, которыми они обменялись, это было только начало.
Если она когда-нибудь сможет его найти, ведь это было весьма проблематично.
– Как там пожар? – спросила она мужчину, который молча шел рядом с ней.
– Теперь под контролем. Ты сама видишь, дым прекратился.
– А… Петрус?
Ей показалось, что было трудно произнести это имя после нападения на нее накануне вечером. Тогда он был ей отвратителен. Теперь же ей было жаль его. Хотя теплых чувств она к нему по-прежнему не испытывала.
– По правде говоря, не знаю, – ответил Абель. – Кто-то болтал, что он был пьян, и отсыпался. И что он курил в постели. Что именно он и виноват в пожаре, а все разговоры о бочке с горящими углями, которая покатилась к стене, просто вымысел. Чтобы защитить его.
Стоит ли ей рассказать Абелю о попытке изнасилования? Нет, она была не в состоянии думать об этом сейчас, довольно было того, что произошло в деревне.
Сколько всего сразу! Ингеборг, которая сбилась с пути, Ларс Севальдсен, арестованный за воровство, саму Кристу чуть не изнасиловали, дом Нюгордов загорелся, а Петрус оказался в больнице.
И это-то в их спокойном приходе, где никогда ничего не происходило!
Наконец они подошли к гребню холма и теперь смотрели на хутор. Толпа рассеялась, большинство спустилось к хутору. Люди подошли поближе к дому – ведь опасность была уже позади. В сумерках она увидела, что многие расходятся по домам.
– Я провожу тебя домой, – сказал Абель, и на этот раз ей нечего было возразить. Она с ужасом ждала серьезного разговора. К которому чувствовала себя совершенно не готовой.
Но все оказалось лучше, чем она ожидала. Конечно же, он заговорил о себе и о ней, о том, что ее отец очень хочет, чтобы они были вместе, но, как сказал Абель, ей только семнадцать лет, ей слишком рано еще себя связывать. И что он будет очень рад, если она сможет видеть в нем честного и искреннего друга, который всегда утешит ее, если у нее будут какие-то проблемы. Большего он не требовал.
