В маленьком зале перед парой ставших уже привычными турникетов было темно, хоть глаз коли, но Геральту это не очень мешало. Стылой серостью отдавал каменный пол под ногами, тускло-синими вертикальными штрихами обозначились вертушки турникетов, коричневой завесой казалось стекло караульной будки. Немного непривычно было, что не полнятся бордово-красным провода на стенах, но Геральт помнил: завод недавно отключен от источников техники.
Слева, из черного коридорного провала доносился приглушенный храп. Другой на месте ведьмака мог бы головой покачать или злорадно хмыкнуть.
Геральт не сделал ничего. Вместо этого он мягко перемахнул через ограду и турникеты, тем же манером вскрыл дверь на территорию и выскользнул в вязко-темную заводскую ночь.
Обыкновенно даже ночами на заводах и фабриках не бывает тихо. Гудит где-нибудь освещение или охранка, доносится отдаленный гул компрессора, локомотив свистнет или затарахтит двигатель вздумавшего отправиться по своим делам автомобиля, застонет в цехе станок-полуночник… Сегодня было тихо, как в могиле.
Для Геральта это был не просто образ. Минимум дважды он уже думал, что похоронен заживо. В абсолютном мраке, в тесноте обвалившегося тоннеля и вторично – в яме рядом с одесским карьером, под доброй тонной земли. В первый раз сам вывернулся и прогрызся сквозь твердокаменную породу к вентиляционной шахте, во второй раз Весемир откопал. Через двое суток. Геральт почти уже не дышал к тому времени.
Полагаясь скорее на интуицию, чем на реальные чувства (зрение вообще можно было в расчет не брать), Геральт довольно быстро добрался до памятных складов рядом с отметинами на асфальте. Здесь он совсем недавно забирался в багажник к подручным техника Римаса. Сегодня ведьмак ничего нового придумывать не стал – снова вскарабкался на козырек-навес, отполз па крышу и затаился.
Ветер гнал первые осенние холода. Ночные. Тихо завывало в близкой трещине: шифер был старый, кое-где поросший неприятным на ощупь сухим не то мхом, не то лишайником – Геральт плохо разбирался в растениях. Еле слышно пела, колыхаясь, близкая проволока заграждения. Стремительными тепло-коричневыми точками носились запоздавшие летучие мыши – голодно им стало в наступивших холодах.
Колючку, поврежденную локомотивом во время бегства Геральта с завода, уже успели восстановить, а вот курган с полосатым тупичком – не успели. Рельсы просто обрывались во взрыхленную и развороченную кучу земли со следами, которые стороннему живому мало о чем скажут.
Геральт вслушивался и всматривался во тьму. Всматривался – не глазами.
Он искал наблюдателя, одного из тех, кого по его рекомендации и приказу губернатора должны были разослать и расставить чуть ли не но всему периметру завода. Где губернатор отыщет такую прорву народу, ведьмака нимало не волновало. Хочет, чтобы больше никто не погиб, – найдет. А губернатор хочет, потому что еще парочка катастроф – и не видать ему больше губернаторского кресла. Вкупе с губернаторским особняком, губернаторской прислугой и губернаторским жалованьем, ясное дело. А кто же добровольно согласится все это потерять?
Человек, сумевший вскарабкаться на столь высокий пост, из штанов выпрыгнет, а не позволит себе упасть из-за собственной лености или нерасторопности. Отчасти и поэтому на ответственных постах с некоторых пор стали появляться короткоживущие: долгожители купились па исполнительность и пробивную силу, а что менять исполнителей придется каждые лет десять-двадцать (редко когда больше) – так то издержки, причем издержки терпимые. Людей и терпели.
А вот и наблюдатель! Слева от себя, за ржавым (если верить доносимому ветром запах) каркасом какой-то циклопической штуковины, ведьмак уловил слабое движение, еле заметный теплый оранжевый отсвет и почти сразу – видимый темно-серым сигаретный дымок. Запах подтвердил – раскурили дешевку без фильтра. Кажется, «Копвалию», в народе именуемую коленвалом. Видимо, за сходный вкус – солидол солидолом.
«Вот урод! – не на шутку обиделся Геральт. – Самое горячее место, а он так себя рекламирует! На всю, можно сказать, округу!» Сие надлежало немедля пресечь. Не-мед-ля.
Геральт потихоньку спустился с козырька; длинный складской ряд отделял его при этом от беспечного наблюдателя. Прошмыгнул у торца складов, миновал площадку перед крытой рубероидом большой беседкой, открытой всем окрестным ветрам и тем не менее заросшей каким-то нахрапистым вьюном чуть не до верха. От беседки до дальнего от наблюдателя и ближнего к Геральту угла циклопического остова осталось метров сорок голого пространства, лишь кое-где усеянного рассыпным металлоломом.
Эту проплешину пришлось одолевать ползком, благо наблюдатель прятался от ветра за полуметровым уступчиком в основе каркаса. Ну а вдоль самого каркаса красться оказалось еще удобнее.
Геральт подобрался почти вплотную, с отвращением чуя носом все туже ржавчину и противный коленвал. Наблюдатель никак не реагировал, дымил себе, пряча огонек в ладони.
«Урод! – Геральт окончательно рассердился. – Придушить его, чтоб не мешал…»
Он прикрыл глаза, определяя местонахождение живого с точностью до миллиметра, запоминая, как расположены препятствия – ветхое до хрупкости ребро и Т-образный стык соседнего ребра с уступчиком. Прыгнуть нужно вон туда, в свободную щель, но в полете развернуться, потому что если не развернуться, жертва окажется точнехонько за спиной.
И ведьмак прыгнул, скрупулезно рассчитав усилие и выверив каждое движение.
Лишь когда Геральт падал на дурня-курилку, тот заметил неладное: пискнул и попробовал откатиться в сторону. Конечно же, не успел.
Геральт рубанул идиота по неожиданно тонкой шее ребром ладони, и горе-наблюдатель сразу обмяк, как пробитый аэростат.
Понятно, что все это происходило не совсем беззвучно, хотя и очень тихо. Самым громким из звуков был предсмер… то есть предобморочный писк наблюдателя.
В последний момент Геральт все-таки поумерил силу и сдержал руку.
А теперь первым делом ведьмак прислушался: не всполошится ли кто? Нет ли вокруг живого или машины, могущих заинтересоваться возней у ржавого каркаса?
И, как оказалось, не зря прислушался. Вдали родился звук катящегося по рельсам поезда. Вернее, не поезда, а маленькой сцепки, потому что вагон был скорее всего лишь один. В ровный металлический звук движения вплетался рокот мотора, работающего на пониженных оборотах.
«Вовремя я…» – подумал ведьмак и вскользь взглянул на свою невольную добычу. И едва не выругался в полный голос. Девчонка из котельной. Снова она! «Жаль, что не убил! Наблюдатель, шахнуш тодд!!!»
