Кира, милая, да что ж ты так убиваешься, разве подобает воину плакать? Неужели действительно так меня любишь? Я думал, ты выходишь за меня замуж только из уважения… из чувства долга перед государством… или потому, что я единственный мог спокойно смотреть на твое лицо… или просто постеснялась отказать. Я так и не поверил, что ты не льстишь мне насчет божественных поцелуев и всего прочего, что ты мне тогда наговорила. Постигни вас, женщин… Эльфов и то понять проще».
Шеллар снова почувствовал непреодолимое желание подойти и обнять любимую… Как-то некстати даже подумалось, что он был вопиюще несправедлив к своему бедному телу. Не самое лучшее, конечно, не самое красивое, но по крайней мере оно было живое и способное двигаться, мыслить и разговаривать. Теперь его величество был бы рад и такому, и похуже, и увечному, и больному, лишь бы смог, как прежде, дышать, осязать, протянуть руку и прикоснуться к ее плечу… нет, что это он, в самом деле, сопли распустил?… Не подобает. И недостойно. Ваше величество, вам просто-напросто хочется жить, вот вы и ноете не по делу. Всем хочется жить. Но раз уж не получается, извольте умереть достойно, без нытья, жалоб и мечтаний о несбыточном. И вообще, нечего торчать посреди гостиной, займитесь делом. А то пока вы будете тут стоять… то есть висеть… и страдать, вас похоронят, и плакали ваши планы давать советы бестолковому кузену. А это просто необходимо, а то наворотит чего-нибудь похлеще, чем его батюшка устроил с этой Комиссией… Первый паладин ведь документы читать вообще не умеет, разве что в стихах их станут составлять.
У дверей спальни возникло серое облачко, и из него показались Жак с Мафеем, странно просветленные и явно чем-то очень довольные.
— Мафей! — окликнул король. — Где тебя носило? Я жду, а тебя все нет…
Мальчишка огляделся, встревоженно пробежал глазами по комнате и безошибочно остановил взгляд на Шелларе.
— Жак, ты иди… — неуверенно сказал он. — Я сейчас… одну минутку.
— А что случилось? — не понял шут. Он, разумеется, ничего не видел и не слышал. Куда ему разглядеть призраков, если он даже иллюзий не видит. — Что-то не так?
— Нет, иди. Скорее. Сейчас приду. Жак, давай быстрее, не тяни.
— Ну ладно… — пожал плечами так ничего и не понявший шут и скрылся за дверью.
А Мафей сделал несколько неуверенных шагов вперед и тихонько спросил:
— Шеллар, это ты? Здесь, у стола.
— Я, малыш, — улыбнулся король. — Ты меня видишь и слышишь? Это замечательно. Послушай, скажи…
— Шеллар, — чуть не плача, вскрикнул принц, — ты… призрак? Значит, ты уже умер? Мы опоздали? Ведь мэтр сказал…
— Да нет, я еще не умер, но собираюсь. А куда вы так торопились? Что опять придумал Жак?
Мафей подошел ближе и попытался дотронуться до Шеллара рукой.
— А как у тебя так получилось? — спросил он. — Это что, все становятся призраками? Или только особенные?
Король заметил, что мальчишка опять уходит от ответа, но настаивать не стал.
— Мафей, выслушай, пожалуйста, что я тебе скажу. И передай всем. Когда я умру, не хороните меня и не проводите никаких обрядов. Иначе я не смогу стать призраком и остаться с вами, а я этого очень хочу. Ты понял?
— Понял, — кивнул Мафей. — Только ты и мэтру тоже скажи, а то мне могут не поверить. Скажут, ребенок от горя рассудком подвинулся или еще чего. А как же… как это все…
— Ты имеешь в виду, как это объяснить общественности? Да что ты как маленький, не знаешь, как это делается? Никому ничего не надо говорить, просто подменить тело— и вся премудрость. Мафей, как ты думаешь, мэтр Истран нормально воспримет, если я… покажусь ему на глаза в таком виде? Или он меня просто не увидит?
— Не знаю… Я спрошу… А вообще, ты не спеши, может, ты еще и не умрешь. Жак как раз пошел тебя спасать, так что…
— Спасать? — Король оглянулся на дверь, за которой скрылся его шут, и печально усмехнулся, не позволяя безумной надежде завладеть им и ослабить его решимость. — Каким образом? Ты же знаешь, что это невозможно.
— А Жак сказал, что… Шеллар, что с тобой? Ты таешь!
— Я знаю, — отозвался король, понимая, что закончить этот разговор уже не успеет. Во всяком случае сейчас.
Карлсона долго не было, и Эльвира уже решила, что сегодня ждать бесполезно. Наверное, он и не придет. Она долго пыталась понять, почему возлюбленный так быстро убежал, ничего не объясняя, и в конце концов решила, что он просто постеснялся плакать при ней. Эти мистралийцы со своими дурацкими представлениями о том, что подобает мужчине, а что нет… Что ему стоило остаться, поплакали бы вместе. А теперь он, конечно, не явится. Своей зареванной мордашки постесняется. Вот уж мужики…
Но ее возлюбленный все же вернулся. Как она и думала, с покрасневшими и припухшими глазами, явственно говорившими о том, что совсем недавно он горько плакал. Карлсон устало улыбнулся и потянулся к ней.
— Вот и все, — сказал он. — Теперь все будет хорошо.
Эльвира без возражений позволила себя обнять, не преминув при этом уточнить:
— Что именно будет хорошо? И где ты был? Так внезапно исчез…
— Извини, я просто торопился. А хорошо будет все. Шеллар не умрет, никто не будет плакать, я к нему приду, как он просил, и нам с тобой можно будет уже не прятаться… В общем, все. Может, даже конца света не будет.
— Какого конца света?
— Никакого. Я тебе потом как-нибудь расскажу. Не сейчас. Я устал и хочу спать.
— Подожди, к демонам конец света, ты сказал, что король не умрет? Это правда? Ты смог что-то сделать?
— Правда, правда. Честное слово.
— Но… как?
— Видишь ли, противоядие все-таки существует, просто об этом никто не знает. Не расспрашивай меня, пожалуйста, это тайна… одной малоизвестной магической школы.
Поняв, что ей опять начинают совать фиалки за уши, Эльвира вздохнула и оставила эту тему. В конце концов, разве так важно, каким образом Карлсон ухитрится спасти короля? Главное, чтобы это все-таки удалось, а если так, то все действительно будет хорошо. Будто и не было этих кошмарных часов, когда она рыдала, разрываясь от горя, проклинала несправедливую судьбу и с ужасом представляла, каким будет этот мир без него и что станет с бедной Кирой… Милый врунишка Карлсон, как бы ты это ни сделал, пусть это будет твоей тайной, если ты так хочешь…
— Так что, — улыбнулась она, — ты так хочешь спать, что мы даже не выпьем за здоровье молодоженов?
— Ну… — Карлсон заколебался, посмотрел на стол и, видимо заметив варенье, не устоял. — Немножко можно. Все-таки свадьба… если это можно так назвать…
Эльвира засмеялась и полезла в шкафчик, где у нее была припрятана бутылка вина, дожидавшаяся какого-нибудь особенного случая.
