— Слушаюсь!
Волод сжал зубы и закрыл глаза. Похоже, в кабину набилось немало народа. Юноша слышал дыхание по меньшей мере пяти человек.
— Пилот мертв! — доложил кто‑то.
— Забудь про пилота, что с мальчиком?
Чьи‑то руки скользнули под горло, нащупывая пульс. С пульсом у Волода в порядке — сердце стучит, как сумасшедшее. Будто он в первый раз съезжает на ногах со скалы… Во имя Основателей! Волод вспомнил, что сердце лежащего без сознания не может так колотиться — оно стучит еле–еле. Так было, когда зубин тяжело ранил одного из охотников. Он был без сознания, и сердце билось редко–редко…
Сейчас его разоблачат! Волод непроизвольно дернулся, и проверяющий пульс гмор радостно завопил:
— Он жив!
— Несите в корабль, быстро! — распорядился кто‑то. — И осторожней, болваны!
Волода подняли и понесли. Юноша не открывал глаз и попытался расслабиться — напряженное тело может выдать его.
Непривычный, жуткий гул окутал уши. Это двигатели, понял Волод. Я внутри корабля. Волод не смел и мечтать о полете на воздушном корабле, но вот теперь летит! Правда, ровным счетом ничего не видит, и все же…
— Доктор где? Сюда его!
— Кладите на анализатор! — распорядился другой голос. Наверно, это и есть доктор. Волода вновь приподняли, и он ощутил спиной жесткий полукруглый каркас. Сверху зажужжало. В запястье неожиданно воткнулось что‑то острое, но Волод сумел сдержаться и не выдать себя. Это еще не боль. Настоящая боль будет, когда его разоблачат…
Его быстро раздели. Волод чувствовал прикосновения рук доктора, ощупывавшего все его тело. К коже прикасалось что‑то металлическое и липкое, его чем‑то намазывали и тут же смывали…
— Он практически невредим. Повреждений внутренних органов не выявлено. Его жизнь вне опасности.
— Невероятно, доктор… Нам повезло! Не представляю, как я сказал бы Изагеру, что его сын…
— Он просто везунчик. Пара ссадин — и только. Скоро он придет в себя. Могу заставить его очнуться немедленно, но это, думаю, лишнее.
— Да, да, пусть отдыхает. Пилот и помощник мертвы, а он спасся! Никогда бы не поверил!
Волод почувствовал, как чьи‑то пальцы прошлись по шраму на животе:
— Какой странный шрам…
— О чем вы, доктор Слимен?
— Не представляю, где Слав мог его получить. В медкарте нет сведений о подобном ранении.
— Значит, Изагер не хотел этого. Все‑таки он его сын. Я ухожу. Надо немедленно доложить правителю, что мы спасли Слава…
Волод лежал, запоминая все, что услышал. Они говорят, что он — Слав, сын Изагера, какого‑то правителя. Тоже говорил и его двойник. Неплохо. И хорошо, что они трясутся при одном имени этого Изагера — Волод отлично это почувствовал. А шрам… Придумаю что‑нибудь.
Глава 12. Слав. Разоблачение.
Мих прибежал на место крушения первым. Он не был лучшим бегуном в клане, просто остальные, подчеркивая его старшинство, держались чуть позади. Бесформенная груда металла и пластика изуродовала пустыню, добавив в привычный пейзаж чуждую глазу деталь.
Охотники столпились у останков корабля. Глаза каждого цепко обшаривали все, что можно снять и унести — а унести можно практически все. Ночь подходила к концу, но было еще темно. Свет факелов плясал на обломках, вырисовывая причудливые тени. Выстроившись полукольцом, мужчины смотрели на свалившееся с неба сокровище.
Не теряя времени, Мих поставил двоих в дозор, остальным велел в первую очередь искать оружие и подходящий металл. И первым полез в кабину.
Мертвые тела гморов вынесли и положили рядом с кораблем. Москаль снял с убитого ботинки, примерил: впору. Надо бы у Миха попросить. Мертвым они незачем, а ему пригодятся. Вещь ценная. Комбинезоны никто брать не стал: кому охота быть мишенью? Один из отсеков оказался закрыт. Мих взял в руки лом и принялся взламывать дверь. Дверь держалась, к тому же ее заклинило от удара. Мих взмок, но дело не бросал.
— Мих! — крикнули снаружи. — Мы Волода нашли! Он ранен!
Вожак передал лом напарнику:
— Продолжай! — и вышел. Уже светало. Верхушки гор окутались ярким золотистым ореолом. Скоро взойдет солнце, подумал Мих, и придут Бородачи. И что там еще с Володом?
— Мих, иди сюда! — от россыпи камней махал рукой Вен — один из дозорных.
Вожак подошел. У обветренного, похожего на яйцо голована, валуна лежал Волод. Весь в крови, но живой.
— Он без сознания. Еле его заметил, — сказал глазастый Вен. — Откуда он здесь взялся, Мих? Он, что, раньше нас прибежал?
— И корабль ему на голову упал? — проворчал Мих. Он склонился над парнем, осматривая раны. Кажется, переломов нет. Ох, уж этот Волод, вечно неладно с ним! Чувствовал Мих: своевольный растет парень, отрезанный ломоть. Все парни как парни, а у этого что в голове? Вот как он тут оказался? И почему весь в крови? Может, Бородачи прибежали, а он с ними сцепился? Но тогда почему всё на месте? И где тогда Бородачи? Они бы своего не упустили!
— Вот что, Вен, бери напарника, тащи Волода в селение, отдашь матери. А мы следом придем. Наверно, он здесь был, когда корабль падал. Видать, зацепило чем‑то… Повезло парню.
А ведь нас не позвал, сжав зубы, подумал Мих, за это я с тебя еще спрошу. Ишь, ловкий какой!
Охотники ломали корабль. Ломали быстро и со знанием дела: сколько в свое время вытащили из руин Лабората! А спешили, потому что знали: в любое время могут прилететь гморы, чтобы забрать ценные останки. Как правило, они не оставляют обитателям пустыни никакой техники, и особенно металл. Поэтому охотники искали и выдирали из корпуса металлические панели и ребра, относили и складывали в кучу. Какая удача, думал Мих, глядя, как на глазах растет груда покореженного металла, теперь будет из чего лезвия править, наконечники для стрел мастерить.
— Хватит, — решил Мих. — Не унесем всего. Собирайте и пошли.
Хотелось забрать много больше, но Мих понимал: жадность до добра не доводит. Вынести хотя бы это, потом можно еще раз прийти, если гморы не пожалуют… Все знали случай с красноголовым Ваном, когда он решил тащить обнаруженный в горах мобиль не разбирая, целиком. Протащили с километр, затем прилетели гморы и отобрали все.
Каждый тащил столько, сколько мог нести. Идти до селения было порядком. Бегом пробежали за полчаса, а назад шли более двух. Немудрено: столько железа на себе тащить. Вон, Надь, первый силач в клане, сколько на себя взвалил! Другой бы упал давно, носом в песок зарылся, а Надь идет. Только слышно, как дышит тяжело. Не надорвался бы.
— Привал! — скомандовал Мих. Грохнуло сваленное наземь железо. В тот же миг глазастый Вен вытянул на запад руку:
— Глядите!
Еле заметная точка показалась в небе. Она приближалась, росла… Гморы! Вовремя мы успели, подумал Мих, еще немного — и брать стало бы нечего…
