— Мой Рекс… — заговорил лесовик.
— А когда они перебьют твоих отважных, но не очень умных воинов, я разрушу стены Нагаси камнеметами! — повысил голос Бьерн. — И мы возьмем крепость, пройдя по вашим головам! Иди! И передай вождям, что я не держу здесь никого! Пока у них еще есть возможность вернуться в леса. Пусть уходят сейчас, пока еще не начались великие битвы! Но пленники останутся. Они нужны мне.
— Прости, мой Рекс, — склонился Большой Медведь. — Но ты ничего не говорил о камнеметах.
— Разве Великий Мастер не сказал тебе, зачем нужно расширять дамбу? — удивился Бьерн.
— Этот мальчишка…
— Я Рекс хонунг Бьерн называю его Великим Мастером, а для тебя он мальчишка?! — предводитель дарийцев даже привстал на стременах.
Вождь Медведей струхнул. Он еще ни разу не видел владыку степи в таком гневе.
— Вы даже не выслушали его?! — продолжал бушевать Рекс.
— Мы… — пробормотал окончательно сбитый с толку лесовик.
— Иди к вождям и передай им мои слова, — дариец перевел дух. — Если хотят воевать, то пусть исполняют приказы Великого Мастера! И запомни, их могу отменить только я, Брат Хлодвиг или Брат Сакуро.
— Да, мой Рекс.
Глядя вслед удалявшемуся вождю, Бьерн прятал в густой бороде легкую улыбку.
К предводителю подъехал озабоченный Сакуро.
— Этот сброд не надежен, мой Рекс.
— Знаю, брат Сакуро, — ответил дариец. — Но их кровь дешевле.
Предводитель тронул коня. Вслед за ним с холма стали спускаться и его приближенные. Слуги под охраной нирдманов уже поставили юрту. Часовой подхватил повод коня. Бьерн легко спрыгнул с седла, и чуть косолапя, направился к двери. Его спутники поняли, что повелитель хочет остаться один, и собрались направиться к своим шатрам. Рекс уже взялся за резные створки, когда один из телохранителей негромко произнес.
— Великий Мастер.
Бьерн оглянулся. От леса к лагерю быстро двигалась небольшая кавалькада. Дариец сощурил зоркие глаза. Среди блестящих доспехов он разглядел щуплую фигурку в сине-желтом халате.
— Быстро он, — проговорил остановивший коня Сакуро.
— Позовешь его в юрту, — велел Бьерн часовому и, очевидно, передумав, пригласил спутников последовать за собой.
Старая служанка расставила на низеньком столике простые деревянные чашки, пышущий жаром чайник и кувшин с молоком.
Женщина прожила в семье Бьерна всю жизнь и прекрасно знала вкусы гостей хозяина. Дарийцы добавляли в чай молоко и сало, однако тонгане предпочитали не смешивать столь не совместимые в их понимании ингредиенты.
Бьерн вытер рукавом лоснящиеся от жира губы, когда в юрту вошел невысокий молодой человек в дарийском халате, но по тонгойски с чисто выбритым лицом.
— Мой Рекс, — поздоровался он, приложив правую руку к сердцу. Его левая рука плохо сгибалась в локте, и он постоянно придерживал ей засунутую за пояс плеть.
— Великий Мастер! — радушно улыбнулся Бьерн. — Садись, выпей чаю и расскажи, что ты уже успел сделать? Когда прибудут камнеметы?
Чуть приволакивая правую ногу, молодой человек, почти юноша, подошел к столику. Приближенные степного владыки послушно подвинулись, освобождая место рядом с Сакуро.
Приняв от него чашку с чаем, Мастер сделал глоток и улыбнулся. От этого уродливый шрам, пересекавший его лицо, разъехался и стал еще непригляднее.
— Караван с частями малых камнеметов прибыл, мой Рекс, — доложил молодой человек. — Невольники под наблюдением младших мастеров уже валят лес. Большие камнеметы так же будем собирать на месте. Их главные части я жду завтра. Уже намечены места для кузниц.
— Хорошо, — благожелательно кивнул Бьерн и сделал шумный глоток.
— Когда сможете начать обстрел крепости? — спросил один из ярлов.
— Я был на дамбе, — ответил Мастер. — Площадка еще не готова. Если к вечеру на озере все будет сделано, то с утра начнем обстрел.
— Огненные горшки привезли? — поинтересовался Сакуро.
— Да, господин Сакуро. Их сложили в землянке и выставили охрану, — кивнул Мастер. — Задерживается лишь караван с частями больших камнеметов. Но для них, как я уже сказал еще не подготовлено место.
— Ярл Освальд, — обратился Бьерн к одному из приближенных. — Проследи, чтобы площадка под камнеметы была готова сегодня к вечеру.
Толстый пожилой военачальник прижал руку к сердцу.
— Слушаю, мой Рекс.
Защитники Нагаси с удивлением наблюдали за копошащимися на дамбе людьми.
— Что задумали эти варвары? — с тревогой спросил командир гарнизона.
— Очевидно, хотят расширить дамбу и подтащить таран, Цурико-сей? — предположил кто-то из соратников.
— Площадка слишком широкая, — осторожно возразил другой.
Тем временем часть людей под конвоем всадников покинула дамбу. Им на смену тут же пришли другие. Эти волокли бревна и доски.
— Камнеметы? — предположил кто-то из воинов.
— У варваров? — криво улыбнулся Цурико. — Бред.
Но, подумав, приказал продолжить наблюдение и докладывать ему о каждом шаге врага.
Солнце скрылось за горизонтом. На дамбе зажглось множество костров. В их неверном свете защитники крепости могли разглядеть лишь непрерывное шевеление множества теней, какие-то уродливые конструкции. В темноте послышались звонкие удары кузнечных молотов.
Командир крепости спал прямо в казарме. С начала войны он не успел побывать дома и смог лишь черкнуть жене пару слов. В отличие от многих своих подчиненных, опытный воин серьезно отнесся к неожиданному вторжению варваров.
— Мой господин! Мой господин, — разбудил его озабоченный соратник.
— Что? — рывком сев, спросил тот, протирая заспанное лицо.
— Там на берегу… — воин замялся. — Тебе лучше взглянуть самому.
Сотник сегуна Хайдаро взял с лавки меч, и полный самых дурных предчувствий, направился за соратником.
Он поднимался по каменной лестнице на стену, когда послышался негромкий нарастающий визг. Цурико поднял голову. По небу, кувыркаясь, летел камень величиной с человеческую голову. Сотник проследил за его полетом, окончившимся на какой-то крыше. Брызнули осколки черепицы. Раздался грохот. Тонганин невольно втянул голову в плечи и заторопился наверх.
Четыре камнемета, попеременно задирая к небу длинные клювы, выбрасывали в воздух грубо отесанные булыжники. Некоторые из них ударялись о крепостные стены, не причиняя им особого вреда, но большинство перелетало и падало на дома внутри крепости. После каждого выстрела враги убирали или добавляли тяжелые свинцовые блины на коротком конце коромысла, регулировали положение камнемета, перекатывая его на толстых деревянных колесах, и отмечали новую позицию длинными колышками.
