– О чём ты думаешь? – спросила меня Дерркит, когда мы остались одни.
– О Бейлле. – честно ответил я, – Сейчас нужно думать о хорошем.
– А мне не о ком думать.
– Тогда думай о щенках или котятах. Помогает.
– Сомневаюсь… Больше о смерти думается.
– О! За неё не волнуйся! Когда придёт время, то эта красотка сама о себе напомнит. Без приглашения…
* * *
Невва‑Инн‑Шлёсс стояла на единственной возвышенности рядом с полем боя в окружении командиров отрядов и посыльных, глядя, как с первыми лучами солнца гасли костры в лагере столичных и как с другого берега реки толпой перебирались к ним те, кто не успел дотемна пересечь брод. Как же их много… Одно радует – ночной переполох, устроенный диверсантками Юрия, явно не придал им сил. Понять торргцев можно – тяжело спать, когда в ночи пылает собственные обозы и раздаются крики боя. Недавно пришло донесение от Неввы – Тень и его воительницы сделали максимум, сохранив, пусть и поредевшие, но такие нужные ряды спецназа. Странное слово, которое легко прижилось, благодаря иномирцам. Специальное назначение… Сколько таинственности, крови и безысходности таится в нём… Не каждого можно туда отправить и прав был Егг‑Орр, когда толпами выгонял из него, вроде бы сильных, воительниц! Научить воевать можно любого, а вот воевать, умирая в одиночку, далеко не всех. Здесь даже не сила нужна, а определённый склад души. Настоятельница Шлёсс откровенно, сама себе, признавалась, что не смогла бы так уйти в ночь, не чувствуя поддержки за спиной. Что ж! Значит, её сила в другом и сегодня стоит показать, что не зря её поставили во главе войска! Как сказал Его‑Орр: “Для того, чтобы смотреть, как умирают другие, нужно не меньше мужества, чем погибнуть самой!”. Надо быть спокойной. Каждая ошибка – пролитая кровь соратниц. Невва уговаривали себя, но пальцы предательски дрожали. Не подвести… Не подвести тех, кто оставил её тут, за своими спинами.
Вот вражеские войска выстроились и медленно пошли в нашу сторону. Волна, состоящая из ощетинившихся мечей, казалось огромной, способной подмять под себя любое препятствие. Глядя на это, Невва вдруг обрела спокойствие и скомандовала:
– Агга‑Орр‑Нест! Всадниц в атаку! Не суетиться! Вас учили и вы знаете, как действовать!
Не говоря ни слова, а лишь утвердительно кивнув головой, Хозяйка Нест резво поскакала к своим и через некоторое время её кавалерия, с нелепо смотрящимися на лошадях странными, плетёными доспехами, выдвинулась навстречу столичным, постепенно набирая скорость. Удар был страшен! Словно нож сквозь масло, они вклинились в ряды нападающих, сметая их своей мощью, как горный поток, размывающий берега и прокладывающий себе новое русло! Невва впервые видела такое, хотя и рассказывали иномирцы о последствиях конной атаки. Звон железа, ржание лошадей и крики покалеченных, внезапно разорвали утреннюю тишину. Практически не ощущая сопротивления, отряд Агги долетел до середины столичного войска, но постепенно их напор стал слабеть, увязнув в телах, и многолюдное пешее войско Агорры облепило всадниц, пытаясь хоть и большой кровью, но остановить атаку.
– Рано… Рано… – глядя, как одна за другой исчезают в многолюдном потоке её воительницы, твердила Неваа. – Ещё немного… Пусть все отвлекутся на них…
Наконец, стало понятно, что без помощи Агга со своими долго не протянет.
– Селла! Выводи своих мужчин! Арбалетчиков вперёд! Дадут по два залпа и пусть прячутся за щиты! Копейщики пусть тоже не "ловят блох", а быстро пробиваются к всадницам!
– Помню, Настоятельница! – криво ухмыльнулась Хозяйка Кнара, – Сделаем!
– Махха‑Орр‑Фаль! Со своими идёшь вслед за слуга… мужчинами! Побегут – останавливай! Нужна помощь – пособи! Ваша задача не строй держать, а словно рыхи, уничтожать то, что основным силам мешать будет! Там я тебе приказы отдавать не смогу – действуй по обстоятельствам!
– Знаю! Свободная охота! Так Висельник говорил! – оскалившись, азартно подтвердила приказ Махха.
– Если знаешь, то чего здесь топчешься?! Бегом! – недовольно отреагировала на такую браваду Настоятельница Шлёсс.
Мужские отряды, прикрытые своими щитами словно стенами крепости, ползли, по сравнению с конницей, медленно. Вот, внезапно, вывалились из их рядов арбалетчики и дали залп, потом другой. В плотную массу столичных не приходилось даже целиться – каждый болт легко находил свою цель, резко скосив насколько вражеских рядов. Пришедшие на смену арбалетчикам копейщики, казалось, вот‑вот должны остановиться, перемолотые превосходящими силами противниц, но… Они шли! Не теряя построения! Медленно, но верно шли, оставляя после себя лишь неподвижные тела столичных воительниц. Огромное Войско Агорры хоть и было ещё достаточно велико, но отсюда с холма было видно, как оно тает, резко уменьшаясь в размерах.
Невва отрешилась от эмоций и мерзких звуков битвы, зная, что если начнёт переживать за людей на поле, то потеряет душевное равновесие и не сможет нормально думать. Страшно… Очень! Но надо держаться! От её хладнокровия сейчас зависит слишком многое.
Ни один из мужских отрядов не дрогнул. Это радует! "Рыхи" Маххи‑Орр‑Фаль ни разу не становились в заслон, останавливая бегущих – не кого было, а метались злой толпой по полю, усиливая критические участки боя и отдавая свои жизни за то, чтобы стена из щитов не была пробита столичными! Пока всё у них получалось и забрезжила надежда, что такими темпами скоро агоррино воинство уменьшится до критического состояния и не выдержав бойни, побежит. А ведь ещё есть засадный полк в лесу! Небольшой, но вовремя подключённый к сражению, способный переломить его ход! Получается! Чем больше всматривалась Невва в происходящее, тем больше крепла уверенность – у них получится.
Синий свет лёг на траву, отбрасывая уродливые тени. Что? Откуда? Настоятельница отвлеклась от битвы и вдруг со страхом и удивлением увидела, как низко над горизонтом, позади неё взошла такая знакомая "синяя луна"! Но… Неверяще посмотрела она по сторонам, протирая глаза. Солнце продолжало светить, как обычно. Бой в самом разгаре. Почему Око Смерти?! И там… Там, где Кнара и Шлёсс! Такого не бывает!
– Бегом к засадному отряду в лесу! – резко приказала она одной из посыльных, которая так же растерянно смотрела на происходящее страшное чудо. – Скажи, пусть срочно выдвигаются в Шлёсс! Кажется, беда пришла. Недооценили мы возможностей Серых Тварей! Аккуратно, пусть, идут! Нечего таким маленьким отрядиком Агорре на глаза показываться!
Молодую воительницу как ветром сдуло.
Внезапно бой затих. Все смотрели на это чудо природы, забыв о схватке. Первыми опомнились столичные и, пользуясь растерянностью армии Кромок, резко изменили соотношение сил на поле, проламывая ряды опущенных щитов и сминая конницу, которая до этого успешно оборонялась в окружении.
Придя в себя, наши пешие войска, побросав лишнее, отбежали от атакующих и резво стали перестраиваться, снова превращалась в монолит. Но как бы мужчины ни старались, времени им явно не хватало. Воительницы Агорры, видя, что есть шанс, стали яростно атаковать и у них почти получилось расстроить перестроение копьеносцев. Вдруг тонкой стеночкой, перед ещё не полными рядами щитов, встали женщины из отряда Маххи‑Орр, принимая весь удар на себя. Их было немного и казалось, что сейчас их затопчут даже не притормозив, но ничего подобного не произошло. Вместо того чтобы обороняться, "Маххины рыхи", как смешно прозвал их Юрий, кинулись в атаку на оторопевших от такой наглости столичных. Группами и поодиночке наши воительницы плели такой узор смертельного танца, что, казалось, остановить их невозможно и они сами, без помощи других, смогут уничтожить неприятельскую армию. Рыхи! Действительно, кровожадные Твари Столбов, а не люди, крушили столичных, не обращая внимания ни на собственные раны, ни на то, что с каждым ударом сердца их становилось всё меньше и меньше. Ни одна не побежала назад, ни одна не дрогнула от осознания неминуемой гибели. Вот пала последняя из Защитниц, погребённая под завалами трупов… Всё… Ни одной… На глаза навернулись слёзы. Ударив кулаком по щеке, Настоятельница быстро пришла в норму, взяв себя в руки. Ещё не время скорбеть! Бой незакончен! Громкий ор сотен глоток окончательно привёл её в чувство. Мужчины успели перестроиться и теперь шли мстить за погибших подруг, страшно крича от гнева и желания убивать. Остановить их было невозможно.
