— Что-то не так? — спросил Раган, а Уно добавил извиняющимся тоном:
— Зря я упомянул, как умер Сакару. — Сакару? Должно быть, про него Уно рассказывал после того, как она перестала слушать. — Не слишком-то много растре… времени я с леди проводил. Забыл, что вы впечатлительны и у вас слабое нут… э-э, я хотел сказать, нежный желудок.
Если б он не перестал подергивать повязку на глазу, то очень скоро узнал бы, насколько она впечатлительна и какой у нее нежный желудок.
Какая вообще разница, сколько их будет? Если два шайнарца хорошо, то пятнадцать — просто великолепно. Ее личная армия. И ни к чему тревожиться о Белоплащниках, о разбойниках с большой дороги, о мятежах или о том, что Найнив допустила ошибку с Галадом. Сколько ветчины съедают в день пятнадцать мужчин? Опять этот упрямый голосок.
— Ладно. Каждый вечер, сразу как стемнеет, один из вас — один, запомните! — приходит сюда и спрашивает Нану. Меня знают под этим именем. — Причины приказывать не было, разве только для того, чтобы ввести у них в привычку исполнять сказанное ею. — Илэйн называют Морелин, но вы спросите Нану. Если вам нужны деньги, приходите ко мне, а не к Масиме. — Она подавила недовольную гримаску при этих словах. В тайничке еще оставалось золото, но Люка пока не потребовал свою сотню золотых крон, а уж о деньгах-то он не забудет. Впрочем, если потребуется, всегда есть драгоценности. Найнив твердо решила оторвать шайнарцев от Масимы. — Кроме этого, никто из вас не должен и близко ко мне или к этому зверинцу подходить. — Иначе они, чего доброго, стражу выставят или еще какой-нибудь дурацкий номер выкинут. — Если только по реке какое-нибудь судно не прибудет. В этом случае бросайте все и бегом сюда. Вам все понятно?
— Нет, — буркнул Уно. — Проклятие, почему нам надо держаться в стороне от… — Он отдернул голову, когда Найнив указующим перстом чуть в нос ему не ткнула.
— Забыл, что я говорила о твоем языке? — Сделав над собой усилие, Найнив в упор поглядела на шайнарца — пылающий красный глаз на повязке приводил ее в трепет. — Если не вспомнишь, живо узнаешь, почему в Двуречье мужчины всегда выражаются пристойно.
Найнив наблюдала, как ее слова проворачиваются и укладываются у него в голове. Уно не знал, какова ее связь с Белой Башней, знал только, что она существует. Найнив могла быть агентом Башни или пройти обучение в Башне. Или даже оказаться Айз Седай, хотя и такой, которая получила шаль совсем недавно. И угроза в ее голосе была для него достаточно смутна, чтобы он сам навоображал самого худшего. О подобной методе Найнив была осведомлена задолго до того, как услышала объяснения, которые Джуилин давал Илэйн.
Когда Найнив показалось, что сказанное ею вполне укоренилось в его голове, и раньше, чем Уно успел задать какой-нибудь вопрос, она опустила руку.
— А подальше вы будете держаться по той же причине, что и Галад. Чтобы не привлекать внимания. Что до остального, то вы сделаете так, потому что я так сказала. Если я стану объяснять вам каждое свое решение, у меня ни на что другое времени не останется. Так что примиритесь с этим.
Вот это замечание вполне в духе Айз Седай. Кроме того, у шайнарцев не должно быть выбора; если они хотят помочь ей и сопроводить ее, как они полагают, к Ранду, значит, выбора у них нет. В конце концов, Найнив чувствовала себя вполне довольной, когда отправила шайнарцев обратно в Самару. Она прошагала мимо снедаемой нетерпением толпы и вошла под вывеску Валана Люка.
К удивлению Найнив, выступавших прибавилось. На новом помосте, неподалеку от входа, стояла на голове женщина в просвечивающих желтых шароварах. В раскинутых в стороны руках она держала по голубю. Впрочем, нет, стояла она не на голове. Женщина сжимала в зубах какую-то деревянную решетку и на ней балансировала. Найнив, ошеломленная, смотрела во все глаза, а необыкновенная акробатка на миг опустила руки на помост, а потом начала складываться вдвое, пока не показалось, будто она сидит, только вверх ногами. Но и это не все. Акробатка согнула ноги впереди и невероятным образом пропустила их под руки, откуда пересадила голубей, на ступни, ставшие теперь самой высокой точкой того причудливого клубка, в который она свернулась. Зрители заахали, захлопали в ладоши, но Найнив содрогнулась от представшего ее глазам зрелища. Слишком сильно оно ей напомнило, что с ней вытворяла Могидин.
Нет, вовсе не из-за Могидин я стремлюсь препоручить все Голубым, сказала себе Найнив. Просто не хочу опять накликать беду. Да, это правда, но не в меньшей степени она боялась, что в следующий раз ей не удастся отделаться так же легко или убежать так же просто. Найнив не призналась бы в этом ни одной живой душе. Ей даже самой себе не хотелось в этом признаваться.
Бросив на женщину-змею последний пораженный взгляд — Найнив даже гадать не взялась бы, каким образом акробатка сложилась сейчас, — она повернула прочь. И вздрогнула, когда откуда-то сбоку из кружащейся толпы выскочили Илэйн с Бергитте. Илэйн прикрыла свои белые штаны и курточку длинным плащом и приняла вполне благопристойный облик. А у Бергитте в красном платье с низким вырезом вид был до дерзости вызывающий. Даже слишком. Она стояла прямее обычного, а косу, убрав с груди, откинула за спину, лишившись и той малости, которая ее худо-бедно прикрывала. Найнив нащупала на талии узел своей шали, желая, чтобы взгляды, устремленные на Бергитте, не напоминали ей, сколь многое откроется чужим взорам, как только спустится с плеч серая шерсть. У пояса Бергитте болтался колчан, в руке она держала лук, который для нее раздобыл Люка. Наверняка уже чересчур поздно, и сегодня Бергитте не будет стрелять из лука.
Один взгляд на небо, и Найнив поняла, что ошиблась. Солнце еще стояло высоко над горизонтом, хотя ей казалось, что прошло много времени. Тени уже вытянулись, но, как подозревала Найнив, не настолько, чтобы удалось отговорить Бергитте.
Пытаясь скрыть, что проверяла, высоко ли солнце, Найнив кивнула на женщину в полупрозрачных шароварах, которая теперь начала изгибаться в нечто такое, что, как Найнив думала прежде, абсолютно невозможно. И вдобавок акробатка по-прежнему балансировала на зубах.
— Откуда она взялась?
— Люка ее нанял, — спокойно ответила Бергитте. — Он еще и нескольких леопардов купил. Зовут ее Муелин.
Если Бергитте воплощала собой спокойствие и самообладание, то Илэйн чуть не дрожала от бьющих ключом эмоций.
— А ты откуда взялась? — взахлеб произнесла она. — Она — из того балагана, который толпа в клочья разнесла!
— Я слышала об этом, — промолвила Найнив, — но это не так важно. Я…
