Надеюсь, они хотя бы обойдутся без проповеди. Где-то в первых рядах я уже видел людей в облачениях Темнейших.
— И начнётся этот Гранд-Турнир с традиционной церемонии принесения жертв! — взвыл «конферансье».
Бл*дь. Уж лучше бы проповедь.
Я стоял ровно, ничем не выдавая своих эмоций, но настроение было хуже некуда. Мог бы догадаться, между прочим.
Впрочем — поздно метаться, когда на тебя смотрит такое количество народу, и если дать им повод заподозрить во мне чужака — меня растерзают на месте. Я знал это, когда шёл сюда, вместо того, чтобы прятаться и действовать исподтишка.
Трубы взвыли так, что ушам стало больно; демоны, ко всему прочему, обладали удивительно извращённым музыкальным слухом — что ни песнопения в их честь, то дикая какофония. Впрочем, думал я вовсе не об этом.
Не убить? Выдать себя, а тогда всё летит к чертям.
Убить?.. Признаться, мне чертовски не хотелось этого делать. И даже не ради жертв, всё равно жалких, забитых и обречённых. Не ради их жизней, которые всё равно окончатся подобным образом. Ради… себя.
И, к тому же, из-за демонов. Всё-таки каждая подобная жертва — «подкормка» не только мне, но и им. Ритуал придуман не просто так — они жируют на этом мире, как тифозные мухи на разлагающемся трупе. Более чем уверен — каждая душа убитой жертвы отправляется в Лимб, а дальше…
Жертвы выходили из недр Колизея неровным строем. Сутулые, ничего не выражающие фигуры людей, у которых не осталось даже эмоций; шрамы и кровоточащие порезы. Рабов долго обрабатывали, прежде, чем вывести сюда.
— Слава Великим Мастерам! — вновь заорал распорядитель в свою огромную трубу — и все присутствующие тут же откликнулись громогласным рефреном.
Я лишь что-то неразборчиво пробормотал. Нельзя было дать понять стоящим справа и слева от меня Мастерам, что я не ору вместе со всеми — но и возносить хвалу демоническим ублюдкам я не собирался.
Стоп. А ведь это идея. Что, если?..
Пожалуй, что спасать тела этих измождённых, измученных людей и правда бессмысленное занятие. Смерть будет для них милосердным избавлением. Но вот спасти их души от Лимба, от вечных страданий и перерождений в виде низших демонов…
Ха. Пожалуй, это я могу.
Душа — ценный ингредиент, это скажет вам любой некромант. Ценный и уникальный в своём роде. Загнать душу в мёртвый сосуд — вот и готов тебе зомби. Обычно душа загоняется туда же, откуда и пришла, но это ведь не единственный вариант?
Жертвы приближались к нам; один за другим, они подходили к долгой шеренге Мастеров и покорно, безучастно вставали на колени.
Ну, ребята — царствия небесного с радужными пони я вам не обещаю, но, по крайней мере, это будет не Лимб. А это уже огромный, огромный плюс.
— Слава Великим Мастерам!.. — в третий раз заорал «конферансье». — Да нанесётся каждый удар с благоговением, знаменуя начало славной бойни!..
К счастью для меня, демоны расстарались и всё сделали заранее. Каждый удар, что нанесут эти садисты — не просто удар; душу не нужно будет отдельно ловить, захватывать. Всё, что мне нужно сделать — это перехватить её по пути и загнать… в новое вместилище.
Мёртвые тела, говорите? Цепкие щупы некромантии уже шарили по всей округе, подыскивая что-нибудь подходящее. Кладбище, конечно, было за полгорода от сюда — не дотянулся бы даже Виссарион. Но это же чёртово средневековье.
Никакого представления о нормальной гигиене.
…наверное, если бы жертвы приносились все сразу — сделать это было бы тяжелее. Я бы потерял половину, может, две трети из всех убитых. Но любовь к пафосу и показухе сделала своё дело — жертвы приносились по одной; церемония грозила затянуться на часа полтора-два. А значит, спешить некуда.
Удар. Душа отлетает из тела. Никогда не видел души, и всегда было интересно — как они выглядят?
Скорее всего, никак.
Но видеть вовсе не обязательно; главное — чувствовать. Цепкий щуп некромантии хватает душу, которая уже почти проглочена жадной пастью Лимба. Миг — и она перенаправлена в новое обиталище, оглушённая, спящая.
Следующий удар… и так далее.
Демоны, наверное, страшно удивятся. А уж как они будут злы… Ещё бы, лишиться такого жирного подношения. На фоне всех сливок, что они собирали с этого мира — мелочь, конечно, но демоны так принципиальны, когда речь идёт о том, что — как они считают — им принадлежит.
Они явятся сюда. Явятся, чтобы разобраться — а я буду ждать их.
Удар. Душа отправлена по новому адресу. Удар. Перехвачена. Удар. Поймана.
Не более десяти секунд на одну жертву. Достаточно, чтобы успеть всё сделать.
Скоро очередь дойдёт и до меня. Пожалуй, я нанесу свой удар с улыбкой.
…внизу — в подвалах древнего каменного Колизея — раздался первый звук, затем второй. Что-то приходило в движение.
Маленькие кости царапнули по камням. Души, перерождённые в новом обличье, ещё не осознавали себя, ещё не понимали, что с ними произошло. Ещё не получили моих приказов.
Они просто шевелились — неумолимо оживающие трупики крыс.
Один за другим.
Один за другим.
Один за другим.
О. Мне не надоест.
Глава 12
Майкл Крейн медленно пил кофе — крохотными глоточками, смакуя. Это было ему нужно сейчас как воздух.
Кофе был чёрным. Наверное, весь день был чёрным — но не вы траурном значении, а скорее… как чёрный юмор. Спокойно сидеть и пить свой кофе, когда за тонкой дверью (ну, насколько вообще может быть тонкой бронированная дверь) валяются, раскиданные в живописных позах, куски и фрагменты трупов.
Крови не было — и это хорошо, потому что Крейн отлично знал, как тяжело вывести откуда-либо её въедливый запах. Точнее, её было немного и где-то по краям. Крейн предусмотрительно заперся в этой маленькой комнатке и наблюдал за всем через смотровое окошко. Он видел, как вокруг парня по имени Люк возникли громадные чёрные щупальца — наверняка те самые, что угробили солдат генерала Козлоконя. Он видел, как эти щупальца рвали на куски демонов с остервенелой яростью раненного хищника.
Но куда больше была ярость самого Люка. И как ни старались щупальца, сам Люк уничтожил куда больше демонов своим мечом, а после этого — задержался на целых пять минут, чтобы добить тех, кто умер не от его руки.
Его меч… кажется, Жюль упоминал что-то о нём. Вроде того, что этой штукой можно убить демона — не лишить его смертной оболочки, а уничтожить насовсем. Тела демонов от удара мечом чернели, обугливаясь; в общем, крови там не было.
Удивительно чёрный день.
Жюль… ну, этот сам виноват. Кто же заставлял его выходить из безопасной комнаты со словами «Сейчас, ещё пара предложений»? Никто не заставлял.
Крейн улыбнулся, вспоминая, как Жюль орал, стучался в дверь, требовал, а затем — умолял впустить его обратно. Кажется, внезапно ощутить, что ты не так уж бессмертен и всесилен, было страшно.
…лакированный чёрный — как и сам день — ботинок ступил на пол — и тут же вляпался в кровавое пятно. Крови было немного, но всё-таки кое-где она успела пролиться, и теперь вошедший ступил именно туда. Придирчиво осмотрев подошву, он хмыкнул — и продолжил свой путь через комнату, заваленную телами. На лице вошедшего играла лишь лёгкая брезгливая гримаса, ничего более. Так смотрят на помойку или давно не убиравшуюся комнату.
Крейн отпил кофе. Он следил за незнакомцем, провожая его путь глазами — и зная, что тот тоже видит его, а если и не видит, то, по крайней мере, точно знает, где он.
Подойдя к двери, незнакомец поднял руку и вежливо, негромко постучал.
Крейн поднялся с места и отпер дверь.
— Господин Крейн, — поздоровался вошедший, аккуратно вытирая перепачканные кровью подошвы о коврик у порога. — Рад нашему знакомству, чрезвычайно рад. Как вы уже догадались, меня прислали, чтобы я сменил на своём посту Жюля, так внезапно и безвременно почившего.
Знакомая до боли, насквозь фальшивая улыбка, свойственная всем демонам, озарила лицо вошедшего.
