– Вы лжете. Я ничего плохого не делала.
– Тогда стой и жди, – с издевкой посоветовал незнакомец. – Но учти: я предлагаю тебе единственный шанс спасти брата и самой выкарабкаться. Ты смазливая, молоденькая, здоровая, не окончательно глупая. Подпишешь на два года контракт. Будешь танцевать в закрытом клубе для дагов, на территории их части. В моих девочках никто не сомневается. Получишь положительные рекомендации, деньжат подзаработаешь, брата пристроишь. Ну?
Марша сжалась, крепче обнимая жмущегося к коленям брата. То, что говорил незнакомец, звучало страшно и не могло быть правдой. Родители никого не прятали! Значит, произошла ошибка. Их отвезут к ведьме района, и там все выяснится, – снова и снова уговаривала она себя. Вспоминала: есть еще адвокаты и право подать прошение о пересмотре дела в высшие инстанции, прямо в столицу… Наверняка это уже делается. Так должно быть. Так ей говорили раньше, когда она еще имела право жить в своем доме. Но сейчас Марша стояла на улице и уже не верила в правила, некогда казавшиеся незыблемыми.
Бело-голубой с золотой полосой вездеход дагов из самой страшной их части – 'Ясный день', затормозил, едва не толкнув бампер богатой большой машины Бинка. Из кабины выпрыгнул рослый красавчик-лейтенант. Подмигнул типу, удерживающему Маршу за руку.
– Ну, как наводка?
– Пока никак. Не хочет работать, – пожаловался Бинк.
– Понятно. Жаль. Значит, так: мальчишка родился уже после измены. По уложению Альянса такие относятся к числу неграждан. Это пожизненная каторга. А старшая должна была знать о поведении родителей. И молчала. Соответственно… – Даг засопел, его взгляд пополз по телу, липкий и мерзкий, постыдно раздевающий. – Мы допросим её прямо здесь. И обыскать следует. Она же дергается, значит – скрывает нечто важное.
– Погоди, дай мне еще пару минут, – мягко попросил Бинк. – Созвонись с майором, он подтвердит, я действую от его имени.
Дверца машины открылась, и Марша провалилась в прокуренный салон. Ноги не держали…
Пару минут спустя она подписала контракт, не прочтя ни строчки. Читать вообще оказалось невозможно, буквы плыли, строки слипались, свет странно мерк и казался тусклым. Марша точно знала лишь одно: будет плохо в любом случае. Но из двух зол меньшее – контракт и машина Бинка. Тогда можно надеяться спасти хотя бы брата. Она в семье старшая, теперь, увы, дела обстоят именно так. Она отвечает за малыша и должна бороться, должна вытащить его. Любой ценой. Она уже отчетливо понимала: семью предали так страшно, что выбраться немыслимо. И виноваты во всем ведьмы. Раз они не признали невиновность родителей – значит, именно они и есть причина бед. Хотя – даги не лучше…
В клубе она проработала четыре года, о которых предпочитала не вспоминать. А потом получила обещанные рекомендации. Прошла отбор в колледж. Здесь пять лет до встречи с Норой сержант Марша могла делать то, что казалось ей правильным. Дисциплинарная рота имела определенную власть даже над курсантками. И могла продемонстрировать им, что не все в Альянсе проходит безнаказанно для ведьм. Даже одаренных, сильных и перспективных. Особенно – одаренных.
Простояв столбом у ворот до конца своей смены, Марша не смогла передать брату деньги. Утром её наказала директриса. Ползать на коленях и повторять давно заученные наизусть слова было не так уж тяжело. Она обязана, она отвечает за брата и добывает деньги для своей семьи. Любым способом. Куда больнее становилось от мысли, что уже миновало зенит солнышко, а брат должен до вечера внести плату за следующие три месяца учебы.
Незадолго до обеда в холл спустилась директриса в сопровождении новенькой. И эта пыльная бесцветная мышь с замашками заправской взрослой крысы уверенно ткнула пальцем в Маршу.
– Эту хочу в адъютанты!
– Адъютанты полагаются второкурсницам… Но случай особый и выбор занятный, – кривая улыбочка рыжей полковницы выразила полное понимание. И одобрение. – Она тебя обидела. Вполне закономерно ты намерена её со свету сживать медленно и основательно… Что ж, не возражаю. Наказание отменяется. Сержант, ты поняла? Принадлежишь ведьме. На все годы обучения. А дальше – как она решит.
– Слушаюсь, – тихо вымолвила Марша, с трудом разгибаясь и вдоль стеночки вставая на ноги, затекшие и мучительно ноющие.
Открыто спорить с сильными её отучили еще в клубе. Там умели воспитывать. Не зря из клуба так охотно брали в дисциплинарную роту при колледже, доверяя рекомендациям господина Бинка, штатного осведомителя корпуса 'Ясный день'. Между прочим, в звании капитана… Все 'девочки', танцующие для дагов, красивы, послушны и знают законы Альянса. Как писаные, так и неписаные. Например, простое правило: ведьма без дара – это вещь, принадлежащая всякому, у кого достаточно сил и полномочий. Дагам, колледжу, даже такой ничтожной малолетней мыши, как новенькая…
Нора потащила свою личную, только что полученную в полное владение, вещь в комнату. Плотно прикрыла дверь, заперла на замок и еще раз прислушалась. С нелепой детской серьезностью приложила палец к губам, призывая к соблюдению тишины. Открыла шкаф. И… и брат Марши выбрался оттуда, чихая и морщась, стряхивая с куртки пыль. Тощий, худой и нескладный. Кивнул ведьме вполне по-приятельски и взялся раздраженно выговаривать и ей, и испуганно замершей сестре.
– Кто у вас тут убирается? Пыли по колено! Ужасно. Я чуть не задохнулся, а ведь у меня аллергия. Ну ладно Марька, она вообще бестолковая. Но ты-то… Сама небось не слишком здоровая, вон – зеленая вся. Должна понимать! Я же предлагал: отсижусь под кроватью. Все равно здешние курсантки на занятиях, дисциплинарная рота в дозоре у ворот и классов. Да и нету здесь настоящих ведьм, я все уже выведал. Только директриса-кровопийца, две девицы выпускного курса и одна малявка с третьего года обучения, тоже рыжая. Прочие не в счет, способностей у них – разве что Марьке навредить хватает. А поиск – дело тонкое.
– Он у тебя очень умный, – насмешливо сообщила Нора. – Отдай деньги и я, так и быть, его провожу до лаза в ограде.
Марша послушно вытряхнула кошелек, все еще не в силах начать нормально разговаривать. Она ждала гадости. Ведьма поймала её на самом больном. Сейчас сдаст брата. Или сделает это у ограды? В любом случае, лучшей мести не выдумать. На территории колледжа постороннего любой сержант дисциплинарной роты имеет право убить. Или отдать на суд директора. Неизвестно, что лучше. Она бы на колени встала и просила, и за вчерашнее извинялась, сколько потребуют, любым способом, – но девчонка ушла сразу… Видимо, помнила полученную накануне пощечину. Так решила Марша, без сил привалившаяся к стене и обреченно ожидавшая крика, а то и выстрела…
