— Как… — начала она.
— Факирский трюк, я научился ему на восточном базаре, — сказал Аззи с улыбкой.
Игуменья вытаращила глаза: в зрачках его плясали красные огоньки. Монахине заметно полегчало, когда Аззи, насвистывая, пошел прочь.
Ближе к ночи паломники собрались вкруг костра — все, кроме Аззи, который объявил, что прогуляется по лесу. Оливер и мать Иоанна сели особняком от других — не приходилось сомневаться, что они намереваются обсудить.
— Наш новый попутчик, — сказал сэр Оливер, — какого вы о нем мнения?
— Он сильно меня напужал, — сказала аббатиса, прибегнув к словцу своей нянюшки.
— Да, — согласился Оливер. — Что-то с ним нечисто, ведь согласитесь?
— Всецело. Меньше часу назад случилось происшествие, которое заставило меня призадуматься.
— То же и со мной! — вскричал Оливер. — Когда я не смог развести костер, сэр Антонио поджег дрова — указательным пальцем.
— Указательным пальцем и чем еще?
— Ничем. Ткнул им, и вспыхнуло пламя. По его словам, это старый факирский трюк; на Востоке, мол, выучился. Но, по-моему, это больше смахивает на колдовство.
Мать Иоанна секунду смотрела на рыцаря, потом рассказала про Аззи и веревки.
— Это ненормально, — покачал головой сэр Оливер.
— Да уж.
— И это не факирский трюк.
— Да, — согласилась мать Иоанна. — Мало того, у него в глазах пляшут красные огоньки. Заметили?
— Как не заметить? — сказал Оливер. — По ним узнают дьявола, не так ли?
— Так, — кивнула мать Иоанна. — Я читала об этом в «Справочнике по изгнанию бесов».
Как раз в ту минуту из леса, весело насвистывая, вышел Аззи. На плечах он нес молодого оленя.
— Я был бы рад угостить вас сегодня ужином, — сказал Аззи. — Может, кто-нибудь из ваших слуг разделает это благородное животное и зажарит? Я пойду искупаюсь в ручье, а то пока догонишь оленя, запаришься. — И он пошел прочь, посвистывая на ходу.
Паломники проснулись засветло. Как только первые лучи солнца пробились сквозь лиственные кроны, путники сложили вещи, быстро позавтракали и вышли в дорогу. Весь день они ехали по лесу, вглядываясь в дорогу и вслушиваясь во всякий шум, однако никого опаснее комаров не встретили.
Едва свечерело, сэр Оливер и мать Иоанна принялись высматривать обещанную корчму. Они боялись подвоха, но Аззи не обманул: внезапно взглядам предстала корчма, добротное двухэтажное каменное строение с высокой поленницей дров, скотным двором и навесом для прислуги.
В дверях путников приветствовал брат Франсуа, плечистый бородатый здоровяк. Он поочередно пожимал руки входящим.
Аззи вошел последним и вручил брату Франсуа мешочек с серебряными монетами.
— Это за наш ночлег. — Он рассмеялся и как-то странно взглянул на брата Франсуа — тот отшатнулся, будто заподозрил недоброе.
— Сударь, — спросил доминиканец, — не встречались ли мы прежде?
— Могли видеться в Венеции, — сказал Аззи.
— Нет, в Венеции я не бывал. Это было во Франции, и вроде кого-то оживляли.
Аззи помнил тот случай, но не стал просвещать монаха, а только вежливо покачал головой.
После этого брат Франсуа казался подавленным и рассеянным. Он объяснил постояльцам про комнаты и ужин, однако, похоже, сам не слышал своих слов. Монах постоянно косился на Аззи, что-то вполголоса бормотал и украдкой осенял себя крестным знамением.
Когда Аззи попросил спаленку наверху, брат Франсуа сразу согласился, потом еще больше опешил. Он все поглядывал на монеты в своей горсти и качал головой. Наконец подошел к Оливеру и матери Иоанне.
— Ваш попутчик, Антонио… Вы давно его знаете?
— Совсем не знаем, — сказал Оливер. — Он вас обсчитал?
— Нет, нет, напротив.
— Как это?
— Он согласился заплатить за комнату шесть сантимов и вложил медяки мне в руку. Потом сказал: «Что за черт, можно и расщедриться» — и указал пальцем на монеты. И они тут же стали серебряными.
— Серебряными! — вскричала мать Иоанна. — Вы не ошиблись?
— Какое там! Вот, взгляните сами. — Корчмарь показал серебряный сантим. Все трое уставились на монетку, будто это сам дьявол.
Позже Оливер и мать Иоанна пошли искать брата Франсуа, чтобы договориться насчет завтрака, но тот как сквозь землю провалился. Наконец на двери кладовой обнаружилась записка. «Простите меня, уважаемые, — гласила она, — я вспомнил, что должен немедленно встретиться с настоятелем монастыря святого Бернарда. Молю Бога не покинуть ваши души в опасности».
— Странно! — удивился сэр Оливер. — И что вы на это скажете?
Мать Иоанна поджала губы.
— Он перепугался до полусмерти и сбежал.
— Но если он считает Антонио демоном, почему не сказать нам?
— Он боялся открыть рот, — предположила мать Иоанна, — раз этот демон выбрал наше общество. — Она на секунду задумалась. — Нам тоже стоит поостеречься.
Рыцарь и монахиня долго сидели молча и смотрели в огонь. Сэр Оливер поворошил угли, но ему не нравились рожицы, которые возникали в пламени. Мать Иоанна дрожала без всякой причины, хотя в комнате не было ни ветерка.
Через какое-то время она промолвила:
— Так продолжаться не может.
— Да, конечно, — согласился сэр Оливер.
— Если он демон, мы должны принять меры к своей защите.
— Да, но как узнать?
— Мы пойдем к нему и спросим без обиняков, — заявила мать Иоанна.
— Спросите. Буду вам очень признателен, — сказал сэр Оливер.
— Вообще-то я думала, вы спросите. Кто из нас военный? Спросите его напрямик!
— Мне не хотелось бы его оскорбить, — произнес сэр Оливер по некотором размышлении.
— Этот Антонио — не человек.
— Кем бы он ни был, может, ему неприятно будет нам открыться, — сказал сэр Оливер.
— Кто-то должен с ним поговорить.
— Наверно.
— И если вы хоть чуточку мужчина…
— Да ладно, ладно, поговорю я.
— Определенно он демон, — твердо сказала мать Иоанна. — Эти пляшущие красные огоньки в глазах — самый верный знак. А с тыла вы его видели? Там явно припрятан хвост.
— Демон! Среди нас! — произнес сэр Оливер. — Если так, мы, наверно, должны его убить.
— Где уж нам убить демона! — протянула мать Иоанна. — Считается, что это очень трудно.
— Правда? Я в этом ничего не смыслю.
— Я немного смыслю, — сказала игуменья. — Мой орден не занимается изгнанием бесов, мы предоставляем это другим. Но кое-что я, конечно, слыхала…
