― И ты тут же ей поверил? Ха! Тогда ты еще больший дурак, чем я думал. Не пытайся меня обмануть. Я добьюсь от тебя правды!
― Какой правды?
― Что между тобой и леди Ньярой? ― Улвур оттеснил Фракса к стене и занес над его головой топор. ― Говори правду или умрешь!
― Между нами… между нами ничего не было, ― жалобно пробормотал Фракс. ― Конечно, она красивая, но…
― Красивая? Только красивая? Да она прекраснее всех в Анкарии! Ее красота совершенна.
― Я… я согласен с тобой, ― поспешно заговорил Фракс. ― Но раз она такая совершенная, подумай, на что ей сдался я? Между нами ничего не было и не будет никогда. Да и вообще она… она не в моем вкусе.
― Не в твоем вкусе?!
― Ну… у нее столько тайн… Я чувствую себя неуютно рядом с ней.
― Каких тайн?
― Да она вся сплошная тайна. Летает по воздуху, как птица, фехтует так, что мне и не снилось. Она исцелила мою рану, едва не подчинила себе всю команду пиратского корабля, призвала кракена из бездны.
― Призвала кракена? Как? Там, в трюме, она не произнесла ни слова, только сидела с закрытыми глазами.
― Зачем ты спрашиваешь меня? Откуда мне знать? Спроси лучше ее! И кстати, могу ли я узнать, что было между вами? Сдается мне, что кое-какие секреты у вас есть.
― Может, и так, человечек, но тебе нет до этого дела! Думаешь, я не вижу, что ты мне завидуешь? Думаешь, я не вижу, что ты мне не доверяешь? Лучше не стой у меня на пути!
― Да, не доверяю, ― сознался Фракс. ― И вижу, что мои подозрения подтверждаются.
― А я вижу, что ты круглый дурак, человечек. Неужели ты до сих пор не понял, что может связывать одного человека и другого? На арене тебя научили сражаться в одиночку, как зверь. И ты сражался за свою жизнь, как зверь. Но здесь это умение тебе не поможет. И пока ты не научишься чему-то новому, ты не сможешь следовать за нами.
И Улвур снова занес топор.
― Ну что ж, ты меня все-таки разозлил! ― прорычал Фракс сквозь стиснутые зубы.― Мне случалось убивать таких, как ты, голыми руками.
― Только не на этот раз, ― ответил Улвур с холодной усмешкой.
Фракс присел и метнулся в сторону, уходя от удара. Улвур изо всех сил рубанул воздух и зашатался, пытаясь удержать равновесие. Фракс перекатился через спину, вскочил на ноги и одним прыжком оказался позади Улвура. Оставалось только схватить противника за плечи и свернуть ему шею.
Но Фракс рано праздновал победу. Улвур мгновенно развернулся, и острие топора вошло в грудь Фракса. Гладиатор зашатался, удивленно глядя на окровавленное лезвие. Он просто не мог поверить, что коротышка-дворф обхитрил его, и изумление вытеснило сейчас все прочие чувства.
В глазах дворфа вспыхнуло злобное торжество.
― Это был твой последний бой, человечек! ― воскликнул он, вонзая топор по самую рукоять.
Колени Фракса подогнулись, он рухнул на землю и успел еще с удивлением подумать, что так и не знает, где он и как оказался в этом странном месте.
Потом наступила полная тьма.
Она снова была здесь.
В этом проклятом месте.
Столько лет спустя!
Все было не напрасно. Долгие мучительные годы терпения, усилия, которые она приложила, человеческие жизни, которыми пожертвовала, ― все это окупится теперь сторицей.
Она снова здесь.
Ньяра осмотрелась.
Ничто не изменилось за истекшие десятилетия ― или это были столетия? Или даже тысячи лет? Она не знала. Но рана в ее душе была так свежа, боль так остра, как будто все случилось только вчера.
Перед ней, окутанные клубами зеленого тумана, высились Врата. Огромный каменный круг, выложенный в незапамятные времена не человеческими руками, запечатанный символами черной магии.
Когда-то эти Врата вели в Тир-Хаддар ― древний город эльфов, которого не было ни на одной современной карте Анкарии, как не было и самого царства эльфов. Эльфы построили этот магический круг, единственный в своем роде, не похожий на другие Врата, открывающие проход в нижний мир. Однако сейчас Врата находились под властью Зла.
Ньяра глубоко вздохнула и нащупала висящий на груди амулет в форме серебряной буквы «S». В середине серебряного завитка был кристалл, такой же зеленый, как туман, окружавший Врата.
Подняв амулет над головой, Ньяра шагнула в каменный круг и заговорила. Это были заклинания на тайном языке эльфов ― языке, который передавался из поколения в поколение посвященных в течение тысячелетий. Это были могучие заклинания ― недостаточно могучие для того, чтобы одолеть Зло, однако способные на короткое время развеять тьму. Их действие было подобно булавочному уколу в шкуру дракона. Однако и булавка может причинить боль. И дракон содрогнулся.
В центре каменного круга замелькали в тумане зеленые молнии, сплели плотную сверкающую сеть, и в центре этой сети начало возникать что-то ― сначала лишь смутный образ, который с каждой секундой наполнялся плотью.
― Турак Тир-Хаддар! ― воскликнула Ньяра.
По сверкающей зеленой плоти побежали волны, она вздымалась, опадала, сминалась, вытягивалась, как тесто в руках стряпухи. Порыв горячего воздуха, вылетевший из центра круга, словно из устья огромной печи, заставил Ньяру отступить на шаг. Она схватилась за рукоять меча, извлекла клинок из ножен и замерла в стойке, готовая встретить врага.
Но вдруг пальцы ее бессильно разжались, клинок выскользнул из рук. Ибо существо, шагнувшее ей навстречу из зеленого тумана, было вовсе не тем, кого она ждала.
Из раскрытых Врат навстречу Ньяре выходила юная воительница в сверкающих доспехах серафимы. На серебряные латы падали длинные локоны золотистых волос.
― Кья-Ра!
Из глаз Ньяры покатились слезы. Больше всего ей хотелось обнять вновь обретенную сестру, но она не решалась приблизиться к ней. Вдруг это только видение, морок, вдруг ее руки обнимут лишь пустоту. Ньяра не знала, сможет ли пережить боль разочарования.
― Кья-Ра? Как такое может быть? ― спросила она шепотом, протягивая руку, чтобы коснутся сестры.
Но та с резким «Нет!» оттолкнула протянутую ладонь.
Теперь у Ньяры не оставалось сомнений. Это была она, ее сестра. Она узнала голос, почувствовала прикосновение маленькой холодной руки.
― Кья-Ра! Почему ты отталкиваешь меня?! Разве ты меня не узнаешь?
— Я узнаю тебя, Нья-Ра, ― ответила та ледяным тоном. ― Но тебе лучше остаться там, где стоишь.
― Но… что ты говоришь? Ты не знаешь, как я тосковала без тебя! Как долго, как невыносимо долго я страдала!
― Я все знаю, ― спокойно отозвалась юная воительница.
Тогда ты знаешь, как я люблю тебя. Позволь же обнять тебя, сестра!
― Нет! ― воскликнула та, отступая. ― Прочь! Не касайся меня!
