Всю жизнь Улвур искал хотя бы малейший след, способный привести его к тайнам царства дворфов, и вот теперь он столкнулся с одним из величайших чудес, созданных руками древних мастеров. Кто спрятал его здесь? Что за волшебник перенес его сюда? Может быть, это Ньяра выполнила свое обещание таким странным способом? И кто находится внутри Механатора?
По крайней мере на последний вопрос он мог найти ответ немедленно. Если только у него хватит храбрости подойти к смертоносному механизму. Медленно, очень медленно, не спуская глаз с неподвижных лезвий, Улвур сделал шаг. Ничего не произошло. Еще шаг. Еще несколько осторожных шагов. Механатор не шевелился. Улвур приблизился к нему, вытянул руку, коснулся холодного металла. Стук сердца отдавался у него в ушах. Наконец, глубоко вздохнув, Улвур откинул крышку Механатора.
Ему казалось, сегодня уже ничто не сможет удивить его. Но он ошибался. В глубине машины в кресле лежал…
…дворф!
Значит, Ньяра сдержала слово! Значит, он был прав, он всегда был прав, и годы странствий не пошли впустую! Все те леса и долины, горы и болота, которые он прошел в тщетных поисках… Все это было не зря! Он так мечтал найти других дворфов! Он верил и отчаивался. Порой ему казалось, что он последний в своем роде. Потом он встретил серафиму, и она сказала, что он ищет не напрасно. Она обещала помочь ему, если он поможет ей. И тогда он поклялся на лезвии своего топора, что будет мерно служить ей. Потом он разуверился в ее словах, стал думать, что она его обманула. Но все было правдой! Он искал не напрасно!
По лицу Улвура покатились слезы.
― Во имя Турулса Амбосса и дней славы Гнарльштата! ― прошептал он. ― Я нашел тебя! После стольких лет я нашел тебя! Мой сородич! Мой товарищ! Мой брат! Позволь обнять тебя!
Дворф, лежащий в кресле, открыл глаза. На нем была боевая кольчуга, и Улвур с ужасом заметил, как по стальным, плотно пригнанным друг к другу кольцам струится кровь.
― Брат… ― прошептал раненый.
― Я здесь… я здесь, брат мой! ― Улвур засуетился, ища материал для перевязки.
Не найдя ничего, он попытался зажать рану кулаком, но тщетно ― кровь текла по его пальцам.
― Пожалуйста, подожди! ― взмолился Улвур. ― Пожалуйста, не оставляй меня! Я так долго искал тебя…. так долго… Ты не можешь… Так нельзя… Это несправедливо…
― Этого… не изменить… брат, ― с трудом сказал дворф,― Но ты пришел… Я ждал не напрасно.
― Да, я пришел, я здесь, я не оставлю тебя!
― Запомни, смерть не страшна… если ты знаешь… что брат отомстит за тебя.
― Я отомщу за тебя, ― прошептал Улвур, глотая слезы. ― Скажи мне, кто посмел напасть на тебя?
Одна мысль о том, что кто-то убил дворфа ― может быть, последнего дворфа в Анкарии,― заставляла его кровь кипеть от гнева. Он ненавидел свою злосчастную судьбу, которая так страшно посмеялась над ним, но больше всего он ненавидел неведомого убийцу.
― Кто сделал это с тобой, брат? ― Голос Улвура стал тверже. ― Скажи мне, и я отомщу.
― Это… это был человек. Найди его и отомсти за меня, Улвур.
Улвур вскрикнул от удивления. Незнакомец знает его имя? Откуда? Но задавать вопрос было некому. Соплеменник, которого он так долго искал, брат, чьего имени он так и не успел узнать, уже покинул этот мир.
― Я отомщу за тебя, ― прошептал несчастный дворф. ― Я отомщу за тебя, брат, клянусь.
Потом он разжал руки, отпустил безжизненно тело и отступил от Механатора. Давно ли он вошел в этот зал? И сколько довелось ему пережить за эти мгновения ― изумление, благоговение, безумную надежду, восторг и ужасное, разрывающее сердце горе.
— Нет! ― закричал он и ударил кулаком в стену. ― Нет! Нет! Так не должно быть!
Внезапно стена подалась под его ударами, будто была сделана не из твердого камня, а из тумана или из воды. И Улвур с отчаянным криком полетел в бездну.
Дворфу казалось, что он падает бесконечно долго. Вокруг снова была вода, проносились черные тени, где-то над головой мелькали голубые блики. Улвур сдерживал дыхание, пока хватало сил. Но вот отчаянная боль в легких вынудила его сделать вдох. И Улвур с изумлением обнаружил, что может дышать. Да, он дышал под водой, как рыба. И не успел он привыкнуть к этой мысли, как с удивлением обнаружил, что больше не висит в толще воды, а стоит на твердой земле.
Дворф упал на колени и принялся выкашливать воду из легких. Затем перевел дух и осмотрелся.
Он снова находился в зале со сводчатым потолком. Теперь здесь больше не было ни Механатора, ни тела погибшего дворфа. На стенах по-прежнему горели факелы, а единственный выход из зала был закрыт толстой железной решеткой. И еще Улвур был здесь не один. У стен лежали леди Ньяра и Фракс. Вот «они зашевелились, подняли головы. Они тоже были живы! Они все каким-то чудом пережили подводную прогулку в объятиях кракена!
― Кто-нибудь знает, где мы? ― спросил дворф.
— Не имею ни малейшего понятия, ― отозвался гладиатор. ― Одно могу сказать: на первоклассную гостиницу это не похоже.
― Пожалуй, да, ― согласилась леди Ньяра.
С ее костюма, как и с одежды Фракса и Улвура, стекали струи воды.
― Откуда вы взялись здесь? ― продолжал спрашивать Улвур. ― И где… второй дворф?
― Какой еще второй дворф? ― изумился Фракс. ― Мне и одного вполне достаточно.
― Другой дворф! ― настаивал Улвур. ― Тот, что умер у меня на руках. Он…
Улвур замолчал, увидев лужи на полу и осознав, что его одежда насквозь промокла, хотя только что, в заброшенной штольне, она была совершенно сухой.
― Значит, это был сон, ― вздохнул дворф. ― Сон, и все…
― О чем ты говоришь? ― быстро спросил Фракс. ― Ты тоже видел сон, да?
― А как же! Сон, который не отличишь от яви. Это был сон о надежде и о страхе, и все казалось таким реальным…
― Вот как!
— Значит, ты тоже видел такой сон?
― Давай не будем об этом, ― мрачно сказал гладиатор.
― В самом деле? Почему же?
― Просто не будем, и все.
― Ага, кажется, я начинаю догадываться. Пострадала чья-то гордость, да? Тебе приснился дворф, который показал тебе, чего ты на самом деле стоишь?
― Прекратите ссориться, ― подала голос леди Ньяра. ― Каждый из нас видел странный сон. Каждый, включая меня. В моем сне мне пришлось столкнуться лицом к лицу с моим самым потаенным страхом, и я тоже не могла отделить видение от реальности. Но есть кое-что, пугающее меня даже больше, чем воспоминание о сновидении.
― И что же? ― спросил Фракс.
― То, что мы трое видели одинаковые сны. Возможно, не одинаковые по содержанию, но одинаково реальные и, по всей видимости, касающиеся наших самых сокровенных надежд и опасений. И это не может быть простым совпадением. Что вы можете вспомнить о нашем последнем бое с кракеном?
