Я расплатился по счету, и мы вышли из ресторана. В самом деле, всходила луна.
– Моя машина стоит у отеля, – сказал Люк.
Мы ступили на тротуар.
– Сюда.
Когда мы вернулись на стоянку при отеле, он показал на свой фургон и пригласил садиться. Он вырулил со стоянки, у ближайшего угла свернули направо, потом вниз по склону холма, по улице Отеро-стрит, потом по другой
– под названием Гайд-парк роуд. Потом машин стало очень мало.
Пока наша машина преодолевала многочисленные повороты, направляясь все выше и выше, я почувствовал, как постоянное напряжение оставляет меня.
Вскоре мы оставили позади все признаки человеческого существования. Вокруг воцарилась ночь, тишина. Никаких ламп или фонарей. Через открытое окно нас окутывал запах сосен. Воздух был прохладный, необычайно чистый. Я расслабился, забыл на время о П. и обо всем остальном.
Я взглянул на Люка. Он не спускал глаз с дороги впереди, нахмурив брови. Наверное, он почувствовал мой взгляд, потому что вдруг расслабился и улыбнулся мне.
– Ну, кто первый? – спросил он.
– Давай ты, – сказал я.
– Ладно. Когда мы с тобой разговаривали в то утро о твоем уходе из «Гранд Д.», ты сказал, что не собираешься работать в другом месте и преподавать тоже не собираешься.
– Верно.
– Ты говорил, что собираешься немного попутешествовать.
– Ага.
– Но немного позже у меня создалось другое впечатление.
Я ничего не ответил, и он искоса бросил на меня взгляд.
– Я подумал, – продолжал он, – уж не собираешься ли ты заняться торговлей для создания финансового фундамента собственной компании или по заказу кого-то, заинтересованного в том, что ты продаешь. Ты понимаешь, о чем я?
– Ты думаешь, что я придумал что-то новое и не хочу, чтобы новинка досталась «Гранд Дизайн»?
Он хлопнул ладонью по сидению рядом с собой.
– Я всегда говорил, что ты не дурак. Ты просто выигрываешь время, чтобы все устроить, а потом найдешь покупателя, у которого самый толстый бумажник.
– Все это звучит вполне разумно, – согласился я, – если бы дело в этом. Но это не так.
Он хмыкнул.
– Не волнуйся, – сказал он. – Если я и работаю в «Гранд Дизайн», это вовсе не значит, что я работаю на них. Я не предатель. Тебе бы следовало это знать.
– Я знаю.
– И спрашивал я не из праздного любопытства. У меня были другие намерения – я хотел, чтобы ты в самом деле чего-то достиг, чего-то настоящего.
– Спасибо.
– Я мог бы помочь тебе.
– я начинаю понимать, Люк, но…
– Сначала выслушай меня, хорошо? Ответь, если сможешь, на один вопрос: Ты еще ни с кем никаких соглашений не заключал?
– Нет.
– Я так и думал. Это было несколько преждевременно.
Деревья по обе стороны дороги стали теперь выше, ночной ветерок стал прохладнее, а луна казалась ярче и больше, чем в городе. Мы еще несколько раз повернули, петляя по извилистой дороге, взбираясь все выше.
Несколько раз я видел отблеск лунного света на каменных обрывах по левую сторону дороги. Ограждений здесь не было.
– Послушай меня, я вовсе не пытаюсь влезть в выгодное дело задаром, – сказал он. – И я не стараюсь выудить у тебя долю по старой памяти, как твой товарищ по колледжу. Нет. Старая дружба – это одно, а дело – есть дело. Хотя в бизнесе тоже не мешает знать, что имеешь дело с человеком, которому можно доверять. Конечно, если у тебя есть какая-то фантастическая идея, проект или что-то в этом роде, ты всегда сможешь продать ее за хорошую цену. Желающих всегда найдется много. Но продашь – и все. Твой золотой шанс больше не твой. Посмотри на «Apple». Если дело действительно пойдет, ты всегда успеешь продать его потом, и куда дороже, чем первоначальную идею. Ты можешь оказаться гением инженерной мысли – я знаю рынок. И я знаю людей по всей стране, которые доверяют мне в достаточной степени, чтобы поддержать наше дело банковскими счетами, пока мы не выкатим на улицы. Черт побери! Я не собираюсь оставаться в «Град Дизайн» всю свою жизнь. Возьми меня в долю, и я обеспечу финансирование. Ты будешь вести производство, а я все остальные дела возьму на себя. Это единственный способ вырваться наверх.
– Да… – я вздохнул. – Это и в самом деле было бы здорово. Но ты идешь по ложному следу. Я ничего не думал продавать.
– Да ладно тебе! – отрезал Люк. – Ты ведь знаешь, что со мной-то можно ГОВОРИТЬ. Даже если я сам не буду принимать участия, болтать я не стану. Я друзей не подвожу. Просто ты делаешь, как мне кажется, ошибку, зарывая свой талант в землю.
– Люк, я имел в виду именно то, что сказал.
Он помолчал. Потом я почувствовал, что он снова смотрит на меня. Подняв на него взгляд, я увидел, что он улыбается.
– Ну что там твой следующий вопрос?
– Что такое Колесо-Призрак? – спросил вдруг он.
– Что?!
– Совершенно секретно. Тайный проект Мерля Кори – «Колесо-Призрак, – ответил он. – Конструкция компьютера, включающая всякую всячину, ранее невиданную – жидкие полупроводники, криогенные емкости, плазменные…
Меня разобрал идиотский смех.
– Боже мой! – воскликнул я. – Да это же все шутка, не больше, просто ненормальное хобби, развлечение в свободное время, игра-машина, которая никогда не может быть построена на Земле. В конце концов, большая часть ее в самом деле может быть создана, но никогда не будет функционировать. Это вроде рисунков Эшера – очень впечатляюще на бумаге, но построить что-то подобное в реальной жизни невозможно.
Потом, поразмыслив с минуту, я спросил:
– Как ты вообще об этом узнал? Я никогда и никому об этом не говорил.
Он откашлялся и сделал очередной поворот. Луна цеплялась за верхушки деревьев. На ветровом стекле появились несколько капель.
– Вообще-то ты не очень-то старался скрыть этот секрет, – ответил он.
– Чертежи, заметки и наброски были разбросаны по твоему столу, на чертежной доске и даже у тебя дома. Пару раз я их видел. Да и трудно было не заметить. Большинство было даже помечено грифом «Колесо-Призрак». И ничего подобного в работе «Гранд Дизайн» не появлялось. Вывод был прост – я предположил, что это твое любимое детище, твой билет в счастливое будущее. Я никогда не считал тебя непрактичным. Такого впечатления ты на меня не производил. Так ты настаиваешь, что это была всего лишь шутка?
– Ну… Если мы займемся этим делом и создадим ту часть конструкции, которая может быть создана здесь, – честно ответил я, – то получится лишь странного вида конструкция, которая совершенно ничего не будет делать.
