- Политсоветник Твердоствол по вашему приказанию прибыл! - молодцевато доложил Федр. Все-таки Фундис - командир, хоть и женщина.
- Полезай в воду.
- Зачем? В смысле, далеко?
- Шагов на десять. Проверишь, какое здесь дно. Не люблю купаться там, где ил. В нем живут пиявки. Если дно хорошее, я к тебе присоединюсь, - пообещала Фундис.
Федр быстро разделся до трусов и вошел в воду. Уже в паре шагов от берега глубина доходила до груди. Вода была теплой, в ней шныряли светящиеся рачки-бокоплавы и рыбья мелюзга, похожая на морских коньков. У рыбешек светились только жабры да глаза.
- Дно хорошее, - сообщил золотоискатель. - Песчаное, с мелкой галькой.
- Превосходно. - Фундис положила нож, грациозно поднялась во весь рост. Замерла на несколько секунд, дав политсоветнику полюбоваться своим телом, без всплеска нырнула. Скользнула под водой светлой тенью и вынырнула почти на середине озерца. - Плыви ко мне.
Отточенным кролем Федр преодолел разделяющее их расстояние. Фундис висела в прозрачной воде, едва шевеля ногами и руками. Должно быть, все окрестные рачки прицепились к ее "купальнику", поэтому казалось, что грудь и бедра у девушки светятся.
- Я тебе нравлюсь, этруск? - спросила она.
- Нравишься!
- Сейчас проверим...
Маджаи ухватила Федра за бицепс, похвалила "какой крепкий!" и притянула к себе. Прижалась к нему всем телом. Но вдруг лицо ее приняло расстроенное выражение. Она отпрянула, в глазах полыхнул гнев.
- В чем дело, человек? Ты болен? Или стар и немощен, а облик - только результат гоблинского шаманства? А может, предпочитаешь мужчин?
- Нет-нет, блистательная Фундис! Мне всего двадцать шесть лет, и я обожаю женщин.
- Сейчас проверю, правдив ли ты. - Фундис снова прильнула к нему и страстно поцеловала в губы. Внутри у политсоветника все как будто взорвалось от предвкушения... но снаружи опять ничего не шелохнулось!
- Дело плохо, - задумчиво сказала эльфийка, отодвинувшись от политсоветника. - Твое сердце и впрямь стремится ко мне. Но тело пренебрегает близостью. Это значит, тебя заколдовали. Так вот почему ты сказал эту глупость - "Ничего не обещаю". Бедный...
Она переливчато рассмеялась, перевернулась на спину и медленно поплыла к берегу. Федр погреб за ней.
- А ты можешь меня вылечить, госпожа Фундис?
- Надо точно узнать, какое заклятие было применено. А мне такое умение пока недоступно...
- Но ты же не только военачальник, но и послушница Ллот. Спроси совет у своей богини! - умоляюще сказал Федр. - Попроси Хино, в конце концов. Или Верховную жрицу, если у вас есть такая.
- Смеешься? Паучью Королеву мало интересуют проблемы импотентов... - Федр в досаде шлепнул по воде ладонью, но Фундис неумолимо продолжала: - Да и колдовство было применено явно гоблинское. Грубое и мерзкое, его даже рассеивать противно. Как тебе собирать свежий черепаший навоз голыми руками. Верховная жрица на это не пойдет.
"Гоблинское колдовство! Неужели подлый Джадог наложил на меня заклятие? - подумал Федр. - Эх, надо было утопить его ещё в столице. А сейчас что делать?"
Фундис вылезла на берег, без малейшего стеснения сняла трусики и лифчик, надела легкий белый халатик. Потянулась, словно кошка, разложила белье для просушки на своем камне и уселась тут же. Увы, ничто на несчастного политсоветника не действовало.
- Не печалься, этруск. Ты высокий, привлекательный и нравишься мне все равно. Если завтра ваш командир провалит испытание, я готова выкупить тебя. Подруги в городе обзавидуются! Мои рабы неплохо живут. Бью и калечу редко, в жертву приношу еще реже... А там, откуда вы явились, у тебя были рабы? Расскажи о себе.
Федр вылез из воды, пристроился на соседнем камне и поведал девушке свою незамысловатую историю. Особенно красочно он рассказал про героическую оборону дворца, в меру сил, хоть и без перебора приукрасив свои подвиги. Не забыл и про Зака, ставшего в результате дворцовой битвы правителем страны. А потом, вздохнув, поведал про угрозу эльфийской кабалы для вверенного им народа Даггоша, и про спасительную миссию золотоискателей за драгметаллом. Правда, количество ожидаемой добычи он на всякий случай снизил с сундука до котомки. Про обещанную кастрацию решил вообще не упоминать, все еще переживая позор мужского бессилия.
Фундис слушала быль, словно сказку, порою сочувственно охая и восклицая: "Да ты что!", "Вот паразиты!", "От древесных эльфов другого не жди!", "А ты храбрый!" - и другие приятные уху Федра вещи.
- А что творится у вас? - спросил он, закончив рассказ. - Мы в Верхнем мире почти ничего не знаем о Подтеменье. В основном всякую ерунду со слов эльфов. Будто у драу сплошное мракобесие: чернокнижники, жертвоприношения, матриархат...
Фундис внезапно вспылила. Вскочила, так что халат распахнулся, и крикнула:
- Придержи язык, человек, или я его тебе отрежу! Матриархат - самый передовой общественный строй! А без кровавых обрядов не постичь главных тайн магии.
- Э-э-э... ну, я так и сказал. Это эльфийские прихвостни клевещут, но я их решительно осуждаю! Хочешь, назову несколько имен? Сейчас, только вспомню...
- Не трудись, - отмахнулась маджаи. - За свои преступления эти ничтожества рано или поздно ответят перед всемогущей Ллот.
Оказалось, что большинство драу почитают именно эту богиню. После исхода из Верхнего мира в Подтеменье победило учение, что женщины главнее мужчин. Сначала это распространялось только на духовную жизнь - в жрицы Ллот принимались лишь женщины. Но затем законы матриархата начали расширяться и на прочие сферы. Теперь же мужчинам оставили пустячную магию вроде ветеринарной и сельскохозяйственной, да последнее прибежище героев - воинское искусство. Но и там женщины, будучи выше и сильнее, их постепенно теснили.
- Лихо тут у вас, - уважительно сказал Федр, когда эльфийка сделала паузу, чтоб промочить горло из круглой серебряной фляжки. - А тебе правда две тысячи лет?
Фундис рассмеялась.
- Неужели я выгляжу такой зрелой? Нет, Федр, мне всего-то триста. Маловато, конечно, но ведь и ты еще юн, как говоришь.
Она поднялась с камня, быстро переоделась, повесила флягу на пояс, а нож вложила в ножны, после чего повелительно указала пальцем на "купальник" и халат.
- Забери это. Мы возвращаемся в лагерь. Попробуем разбудить твоего хорхоя в моем шатре. Есть у меня парочка заклинаний в арсенале...
- Какого еще хорхоя?
- О, Ллот! - Девушка вздохнула. - Это иносказание. Так зовутся наши верховые черви. Они довольно мягкие, за исключением головы. Но когда самцы сражаются за самку, то вытягиваются во весь рост и их тело твердеет.
Едва они тронулись в путь, позади что-то грузно плюхнулось в воду. Тотчас же раздался рев, а за ним - хруст.
