— Нет, мэтр. Я приготовила кое-что получше.
— Иефа, — трактирщик смахнул несуществующую пыль со стойки.
— Да, мэтр?
— Иефа, детка, ты же знаешь, я никогда не вмешиваюсь…
— Вот и не надо, мэтр, зачем вам это?
— Я только об одном тебя прошу: не пережми.
— Постараюсь.
Иефа отдала необходимые распоряжения и обвела взглядом трактир. Дварф сидел у дальней стены рядом с каким-то фиолетовым типом и пил пиво. Вид у него был угрюмый. Иефа подкрутила колки на лютне и тронула струны. В зале стало тихо.
— Я приветствую вас, уважаемые дамы и господа… — начала Иефа привычный ритуал. Краем глаза она следила за дварфом. Он напрягся, но Иефа не собиралась бить сразу. Пусть успокоится немного, а самое интересное она прибережет на потом. Вечер шел своим чередом, песни следовали одна за другой, посетители хлопали и улюлюкали, монеты звенели, падая на медный поднос, с которым служанка обходила зрителей. Отыграв заранее продуманную программу, Иефа сделала перерыв на бокал вина и восхищенные возгласы поклонников. Дварф за своим столом совершенно расслабился, пил кружку за кружкой и щедро сыпал золотые монеты — словом, вел себя во всех смыслах положительно. Он поглядывал на Иефу в высшей степени дружелюбно, но глаза не таращил, похабно не ухмылялся, попыток продолжить знакомство не предпринимал. Иефа даже засомневалась, стоит ли… Но тут дварф кивнул в ее сторону и указал на свои уши, обращаясь к фиолетовому типу. «Полукровка», — скорее угадала, чем услышала Иефа. Фиолетовый понимающе кивнул. Иефа отвернулась.
Прошло еще сорок минут после перерыва. Теперь девчонка пела то, что просили слушатели. Стив успокоился. Она не только не смотрела в его сторону, но даже пропустила мимо ушей чью-то просьбу спеть про чесночного дварфа. Жаль только, он не видел, что это за любитель дварфов выискался. Стив перекидывался с Зулином ленивыми фразами и размышлял о том, что вовсе не обязательно она такая уж догадливая, как ему показалось. В конце концов, он что, действительно не мог просто выйти погулять? И даже если девчонка поняла, что он за ней следил, что за беда? Может, она решила, что это он от неземной любви голову потерял? Девушки такое любят. Стив хихикнул.
— А теперь, дамы и господа, я хочу преподнести вам сюрприз, — в мягком голосе Иефы послышалась насмешка. «Да неужто?…» — мелькнуло в голове у Стива. — Сегодня меня уже несколько раз просили спеть балладу о чесночном дварфе. Честное слово, я начинаю немного завидовать: господин дварф скоро отнимет у меня всю популярность. — Иефа мило улыбнулась. «Не пережимай!» — кричали глаза мэтра Бену. «Полукровка! — отчаянно подумала Иефа. — Злая полукровка!» — но остановиться уже не могла. Кони понесли. — Зависть плохое чувство, не правда ли? К тому же, господин дварф является для меня неиссякаемым источником вдохновения — поблагодарим его за это! Я представляю вам свое новое творение — балладу, которую написала всего пару часов назад. Итак — «Берегите бороду»! — не дожидаясь тишины, Иефа запела.
У Стива потемнело в глазах. Он не уловил момента, когда лицо полуэльфки стало затравленным и злым, он слышал только издевку в ее мягком голосе, смех в зале и чувствовал на себе любопытные взгляды. Он вцепился пальцами в край стола и пытался не утонуть в волнах тяжелого гнева, в конце концов, он сам виноват, и баллада вышла забавная, но они смеялись, смеялись, СМЕЯЛИСЬ над ним. Иефа пела о дварфе, который пустился вплавь по морю, но забыл упрятать бороду в чехол. Борода промокла, из-за чего дварф горько плакал, сидя на морском берегу. «Не носите бороду без чехла», — пела Иефа, а Стив держался, держался. Подошла служанка, положила на стол какой-то сверток. Иефа закончила петь, трактир трясся от смеха и оваций, звенели монеты, какофония, какофония, и все смотрят, смотрят, смотрят на него… Стив разорвал дурацкую розовую бумагу и уставился на содержимое свертка. Перед ним, поблескивая бусинками и щеголяя кружевными тесемочками, лежал чехол для бороды из пурпурного бархата. Стив поднял глаза и посмотрел в лицо полуэльфке. Губы, губы, губы кривит, стерва! Стерва! И ни глаз, ни щек, ни носа, ни подбородка, а только эти издевательски искривленные губы! Визжали женщины, что-то грохотало, кажется, где-то упала и разбилась кружка. Кто-то хватал Стива за руку. В голове немного прояснилось. Дварф огляделся. Зулин вцепился в него, как клещ, рядом вырос мэтр Бену и четверо дюжих молодцов. Перед Стивом, сжимающим топор, валялся разрубленный на две половины стол.
— Господин дварф, я все понимаю, но прошу вас покинуть трактир.
— С удовольствием!
— Эй, Стив, Стив, погоди, где мне тебя искать?
— В «Бродячей собаке».
— Не забудьте своего пони.
— Уважаемый, у вас есть свободная комната?
— Теперь есть, любезный господин…
— Зулин.
— Любезный господин Зулин.
Скандал скандалом, а дело делом. Никто из них не видел, как Иефа бегом поднималась по лестнице, зажимая рот ладонью. И никто не слышал, как она ревела у себя в комнате два часа подряд, прижимая к груди ни в чем не повинную лютню. Спала этой ночью Иефа плохо.
Зулин ворочался с боку на бок, пытаясь заснуть, но не мог. Было как-то неспокойно.
В «Бродячей собаке» дварф спал без сновидений.
— Аааа!
— Что?!
— Рука, рука!
— Что — рука?!
— Руку ты мне отдавил!
— Не ползай под столом!
— У меня важный документ упал!
— Тирел!
— Аааааа!
— Тирел, вылезай из-под стола, негодяй ты этакий!
— Ай-ай-ай! Ааааааа!
— Вылезай, я кому сказал?!!!!
— Натан, сойди с руки! Сойди с руки, чудовище!
— Сразу бы сказал…
— Ааааааааааааа!
— О боги, да что такое?!!!!
— Документ! С документа сойди! Урод! Натан, сойди с документа! Иначе я уволюсь!
— Да хоть сейчас!
— В таком случае, я ухожу!
— Вот уж нет уж! Я тебя увольняю!
— Ничего подобного, я уже сам уволился!
— Я здесь начальник!
— Под столом я сам себе начальник!
— Вот и сиди там! Молча!
— Да пошел ты!…
— Простите, а что здесь, собственно…
Хором:
— Зулин, не лезь!
* * *
Сказать, что гильдия преобразилась, значило не сказать ничего. Зулину даже сперва показалось, что он по ошибке каким-то образом попал на Базарную площадь. Во-первых, от пустой сонной комнаты с единственным столом посередине не осталось и следа. То есть стол, конечно, остался, и даже бумаги на нем остались, их даже стало больше, и Тирел был еще более взлохмаченный и унылый, но вот все стальное… Зулин озадаченно рассматривал огромные книжные шкафы, забитые древними фолиантами, этажерки, заваленные рукописями, полки, забитые свитками, столики, заставленные склянками, сундуки, забитые неизвестно чем, и еще что-то валялось по углам и просто где придется — в общем, создавалось впечатление, будто гильдию основательно потрепал гигантских размеров смерч. Кстати, смерч тоже присутствовал, правда, не гигантских размеров, а в виде Натана, который с такой скоростью носился туда-сюда по комнате, что вздымаемый им ветер шевелил складки фиолетового балахона. Зулин пробрался к столу Тирела, уворачиваясь от прыткого начальника.
