— Я впечатлен, — сообщил колдун. — Что ты хочешь от меня?
— Должен быть выход. Хорошо, ты не хочешь лечить ее, ладно. Но может, подскажешь, что можно сделать? Ты же наверняка думал об этом больше, чем все остальные, вместе взятые!
— Все, что я мог предложить, ты знаешь. Другого выхода просто нет. Иначе в своих попытках «лечить» вы дойдете до человеческих жертвоприношений.
Глава передернулся, помолчал. И все же отозвался:
— Освободить — это не выход. Уже не выход. Во-первых, Роллейна настолько ослабла, что может и не пережить. Во-вторых, мы не успели подготовиться к такому повороту дел. У нас весь транспорт, все перевозки висят на Роллейне…
— Другого выхода нет, — повторил колдун. — Если проводить освобождение осторожно, то пока это сделать вполне реально. А насчет подготовки… Малэ, вы никогда не будете к этому готовы.
— Ладно, — сказал Малэ, направляясь к выходу. — Ты еще подумай, может, все же…
Он — единственный — вышел через дверь, не воспользовавшись порталом.
Арика встала, зябко передернулась, обхватив плечи руками. Неловко выдавила:
— Извини. Я не хотела.
— Что это вообще было? Роджер! Уже можно заходить.
Робот, появившийся из соседней комнаты, присвистнул, оглядев бардак.
— А почему ты ему запретил заходить?
— Не запретил, — поморщился Жорот. — Попросил. Роллейна со слугами обращается хуже некуда, а ты в ее понимании больше, чем на слугу, не тянешь.
Подошел к роботу, обнял его, нежно коснулся губами виска.
— Прости, я тебя ни в коем случае не стесняюсь, но отложим официальное знакомство на другой раз, хорошо?
Арика фыркнула про себя — да уж, если б Роллейне эту парочку продемонстрировать, у нее точно бы нервный срыв был бы! Если Родж, с ее точки зрения, слуга, и при этом вспомнить запрет на интим со слугами… Ведь то, что они любовники, видно невооруженным взглядом — как часто легко определить супругов, прожившими вместе долгое время.
Роджер поднял брови:
— Ты что, всерьез думаешь, что я так жажду быть представленным твоей маме?
— Думаю, не очень, — усмехнулся колдун. — Но при следующей встрече этого не избежать.
— Ты собрался с ней опять общаться? Это после сегодняшнего? — уставилась на него Арика.
— Я и сегодня не собирался. Но, как видишь, моим мнением не поинтересовались.
В дверь постучали, появились трое служителей гостиницы. Колдун предложил:
— Пошли ужинать. Пока здесь все приведут в порядок.
— А… — Арика неловко смотрела на невозмутимых уборщиков.
— Идем-идем, — колдун мягко подтолкнул ее к выходу. Когда дверь закрылась, хмыкнул. — Им не привыкать. Немаги нас вообще ненормальными считают, — он выразительно покрутил пальцем у виска. — Это в лучшем случае все ограничивается поломанной мебелью. А то ведь и трупы приходится выносить.
Женщина поперхнулась, сообразив, что и сегодня так вполне могло случиться.
— Я не хотела…
— Перестань. Мать сама виновата. Привыкла, что она неприкосновенна, что бы ни вытворяла. По нашим законам к тебе никаких претензий — Роллейна напала первая, без предупреждения, без вызова. И я прекрасно понимаю, что ты не хотела ее убивать. Кстати, ты так и не ответила на вопрос. Что это было? Не Умение — его я не вижу.
— Сама не знаю, — расстроено ответила Арика. — Я просто скопировала то, что делала Роллейна. Понимаю, что не должна была использовать незнакомое заклинание. Но оно показалось таким простым… А твой щит ее не смог остановить, вот я и ответила на подобное — подобным.
Жорот хмыкнул что-то неразборчивое.
Они вошли в зал ресторана, Роджер кивком указал на свободный столик — где-то в глубине, ближе к стене. Несмотря на поздний час, в зале свободных мест почти не было. Арика равнодушно сообщила подошедшему официанту, что ей то же, что и вчера. Жорот согласно кивнул, так же, как и Роджер.
Колдун задумчиво поинтересовался, подождав, пока официант отойдет:
— Ты с Лаетой еще общаешься?
— Конечно.
— Но она тоже магическими способностями не обладает, верно?
— Да.
— Попробуй встретиться с кем-нибудь из своих, кто обладает. Лаета наверняка сможет помочь.
Арика скептически покачала головой:
— Вряд ли. Слишком уж маловероятно — чтоб мне достались и те и другие магические способности.
— Скорее, это две стороны одного и того же.
— Дети только что сели на космический корабль, — внезапно сказал Роджер.
— Что-о? — уставилась на него Арика.
— Это я приказал, — сообщил колдун. — Это… необходимо.
Женщина проглотила ругательство. Как раз принесли заказанное, и она получила пару минут, чтобы успокоиться и осознать новость. Когда официант, наконец отошел, Арика потребовала:
— А теперь, пожалуйста, все по порядку. Прежде всего, кто сопровождает детей?
— Лонг и Тойди, — отозвался Жорот.
— М-м… Нормально, — признала Арика. — Тойди формально совершеннолетний, реально же они будут слушаться Лонга.
Колдун кивнул:
— Слуг я решил не впутывать. Это может затянуться…
— Что «это»?
— Пока ситуация с Роллейной не решится — так или иначе — дети могут стать объектом шантажа. И не только… В дороге их отследить гораздо труднее, так что какое-то время им придется путешествовать.
— Неужели никак нельзя обезопасить хотя бы детей! — вырвалось у Арики.
Жорот замер, как закаменел. Наконец ответил.
— Пойми, системе противостоять невозможно. Я сначала решил, что одного меня подставили, призвав в Клов. Тот же Окус постарался. Но все оказалось гораздо хуже…
— Почему «хуже»? Я ничего не поняла. Чем больна твоя мать? Какое право они вообще имеют у тебя что-то требовать? — она вдруг уставилась на стол, где, на свободном кусочке материализовался длинный голубоватый конверт. — А это еще что?
— Давай позже — рассказывать долго. А это — мне.
Жорот вскрыл конверт, подержал листок в руках. Арика требовательно спросила:
— Можно?
Колдун передал ей бумагу. На ней было написано завтрашнее число и время — одиннадцать часов.
— Ага, — констатировала она. — Дата и время твоего самоубийства?
— На самом деле Малэ преувеличил. Такие поединки редко приводят к смерти — в Клане это не принято. Считается дурным тоном.
— Льюсилла станет придерживаться правил хорошего тона?
Жорот пожал плечами.
К возвращению компании из ресторана гостиничный номер привели в порядок. Даже пол успели отремонтировать, а испорченная стена была задрапирована.
Арика, все еще чувствующая себя виноватой, вздохнула немного свободней.
