— Я слышу тебя, — сказала я, глядя вверх.
— Порадуй старика, сотвори мне пиласа, — попросил он.
— Пиласа? Зачем?
— Нравятся они мне. Хочу, чтобы и у меня были. Ты можешь!
— Могу, но им у тебя будет плохо, неудобно.
— Почему, — обиженно зашелестели листья.
— Смотри!
Я взмахнула руками, и перед ошалевшими ребятами, встал мираж красавца вожака пиласов, как я его помнила. Он встал на дыбы, попытался расправить крылья, но не смог, они упирались в стволы деревьев.
— Видишь? У них крылья большие. Они их расправить здесь не смогут. Кроны деревьев им не дадут взлететь.
— А если крылья убрать? — спросил меня Мин.
— Можно, тогда это будет обыкновенный конь. Смотри.
Крылья у миража исчезли, и перед нами стоял великолепный стройный белоснежный красавец.
— А что, мне нравится, твори, — прошелестели деревья надо мной.
— Лошади в степях, на открытых пространствах живут. Их защита от хищников — скорость бега и крепкие зубы. В лесу они будут легкой добычей.
— А если им рога прирастить? — спросил Ман, не желавший отставать от брата.
Я вырастила на голове у коня оленьи рога. Получился гривастый олень.
— Нет, мне не нравится, — удрученно шептал лес.
— А зачем ему защита, — спросил Медведь. — Он у меня будет жить. Я его никому в обиду не дам.
— Не хочу. Хочу, чтобы моим был, — шуршали травы.
— А что, если его научить ходить на задних ногах и мечом защищаться, — предложил Мин.
— Не хочу, — зашебуршал раздраженно лес.
— А это идея, — вскрикнула я, и вырастила на лбу коня меч, превратила его в острый рог, потом посмотрела и немного закрутила. Получилось славно. — Ну, как тебе?
— Нравиться — скрипнула ветка дерева.
— А вот и нет, — закричал Ман, — грива длинная, репейники в ней будут застревать?
— Хорошо, сделаем гриву шелковой, чтобы репейники не могли удержаться и сами спадали.
— Но тогда и хвост надо зашелковить, — крикнул Мин, — ты чего смеешься, обернулся он ко мне.
— Такого слова нет «зашелковить», но оно мне нравится, пусть будет. И слово будет, и хвост шелковый будет.
— Прибавь ему немного стати, — попросил Медведь.
И вот перед нами стоит невиданный красоты конь с рогом на лбу. Ветка дерева потянулась к нему, и прошлась по спине. — Твори, скорей твори, — торопил шум листьев.
— Подожди, ему подруга нужна.
— И друг нужен, — крикнул Мин.
— А другу подруга тоже нужна, — не отставал Ман.
И вот стояли два коня и две кобылицы, которых я сделала ростом поменьше, а их рога длиннее.
— Почему рог у кобылиц длиннее? — спросил Ман.
— Так они жеребят должны защищать, — ответила я.
— Надо уменьшить, — прошипел лес, — У жеребцов пусть длинные рога, а у кобыл короткие.
— Но почему?
— Я их придумал, и сделай, как я хочу. Так надо.
И вот перед нами уже стояли удивленные однороги, они поводили ушами, трясли своей длинной шелковистой гривой и фыркали.
— Мои! — заскрипел вдруг лес всеми своими деревьями, что стояли вокруг нас.
Я вздрогнула от страха. И бросилась бежать. Сама не знаю куда! Потом остановилась. Что это со мной? Чего я испугалась? Безумие. Надо успокоиться. Со мной же Дар! Он не даст меня в обиду. Но как же он будет рядом? В дом его огромное драконье тело не влезет. Значит, он будет на дворе все это время? Не хочу! Я хочу быть с ним…
— Я испугал тебя? — миролюбиво прошелестел лес.
— Немного, сама не знаю почему, — поежилась я от холода.
— Что ты хочешь в награду за своих однорогов?
— Лесную комнату, где могла бы жить с Даром.
— Ты не должна бояться, здесь тебя никто не тронет.
— Знаю, но хочу быть с Даром.
— Возвращайся, она уже готова.
Я повернулась, и побежала вперед. И вот уже за деревьями дом Дайны. Я оглянулась:
— Где? — спросила я.
— Ты рядом с ней стоишь, — шушукал мне в ухо лес.
Я посмотрела назад, и тут увидела ровные стволы деревьев, которые росли впритык друг другу, и только в одном месте, они не сходились, но между деревьями висел пушистый длинный серо-белый лишайник. Я подошла к нему и отодвинула в сторону. Внутри круглая полянка, огромный пень — стол, рядом пень поменьше — стул. И чуть в стороне — дерево, ствол которого искривился, и сначала шел над землей, а потом резко вертикально поднимался вверх. На этой горизонтальной части дерева, можно было спокойно устроить кровать.
— Что это? — раздался сзади меня голос Медведя.
— Моя комната. Я здесь буду жить с Чёрным драконом!
— Тебе с нами плохо? — удивленные голоса Мина и Мана.
— Нет, хорошо! Только… — я не знала что ответить, чтобы не обидеть ребят.
— Дело в том, что у нас будет ночевать Чёрный дракон, в доме он не поместится — выручила меня подошедшая Дайна, — и Риэлле нужно быть с ним. А ну-ка, помогите мне принести сюда постель. И быстро мойте руки, пора обедать!
Всю вторую половину дня я обустраивалась, развешивая светлячковые лампы, и вместе с медвежатами помогала жене медведя по хозяйству. Вечером, притащила к себе в комнату еду, расставила на пне, и принялась ждать. Как же это трудно. Время течет медленно. А нетерпение с каждой минутой возрастает. И я решила залезть на дерево, благо они были огромные, и посмотреть, не летит ли над лесом какой-нибудь дракон. Но я не успела доползти и до половины ствола, как на поляну опустился Чёрный Дракон. Ман и Мин, выскочили из дома, и стали прыгать около него, и что-то щебетать, а потом пальцем показали в мою сторону. Дракон выслушал их, опустил крыло, и они влезли к нему на спину, пробежались по хребту, и съехали на попках по хвосту с радостным визгом.
— А, ну домой, — позвала сыновей, вышедшая на крыльцо Дайна, — Повелитель ты устал, с моими мальчишками потом повозишься, иди домой, а то ужин простынет.
Дар развернулся и направился ко мне, отодвинул головой лишайники, вошёл и задрал голову.
— Лови, — крикнула я и спрыгнула с дерева. Он поймал меня в свои когтистые лапы, и осторожно поставил на траву.
— Нравится? — я обвела рукой комнату.
— Нравится, — ответил Дар, — И как это понимать?
— Это наш с тобой дом. Я не могу позволить, чтобы ты спал под открытым небом. Простудишься, заболеешь.
— Драконы не болеют.
— Это вообще. А вдруг ты будешь первым?
— Мэриэлла, Очарованный лес запретил мне и близко подходить к дому Хранителя, с тобой разрешил встречаться только на поляне под присмотром Хранителя.
— Ну, так и в чем проблема? Мы на поляне. А к дому Медведя и не подходи. А потом никто не имеет права, подсматривать за мужем и женой.
