Каково же было её изумление, когда вместо свиста лезвия, в ухо совсем нежданным гостем вполз звук брякнувшей стали. Пиратка недоверчиво подняла веки – прямо перед ней лежала брошенная сабля.
– Драться ты не умеешь, – со скукой заключил Рэксволд, не отводя пристального взгляда от смотревшей на оружие девушки. – А ещё убить угрожала…
До сих пор ощущая себя пленницей, Арабеска не смела встать с колен. Осторожно покосившись на ассасина, который стоял над ней тёмным силуэтом с сидевшим на плече бледным солнцем, она отвела взор вдаль и неохотно заговорила:
– Я стрелок. Меткий стрелок. Повреждённые мачты, сгоревшие паруса… Могу хоть чайку с баллисты подбить. Но ближний бой… не моё.
– Зачем тогда хорохорилась?
– Хотела избежать расправы. Думала, не осмелишься лезть на умалишённую… – пиратка обернулась на валявшийся неподалёку труп. – Но, судя по всему, тебя вообще вряд ли что остановит…
– Давно людей убиваешь? – продолжил расспрос ассасин. – Хотя… к чему слова? Покажи руки.
По «Кодексу тринадцати черепов» каждый, даже самый захудалый, моряк, решивший связать жизнь с пиратством, должен был нанести на кожу знаки отличия, подтверждающие принадлежность к преступному миру и позволяющие легко определить сферу деятельности. Нарушителей и лгунов безжалостно истребляла «Чёрная эскадра», водную власть которой ограничивали только берега королевств – всех, кроме Грозовых Островов, чьи интересы она представляла.
– Вижу, к чему ты клонишь… – засучив рукав, Арабеска продемонстрировала татуировку в виде образованного тремя монетами треугольника с наконечником стрелы по центру. – Никаких убийств, только грабежи.
Рэксволд молча обнажил запястье: на его руке темнела похожая татуировка, но с остриём клинка посередине. Закрашенные чёрным монеты говорили о том, что он навсегда вышел из пиратского сообщества.
На лице девицы промелькнул испуг. Пойманных пиратов, даже оставивших злодеяния в далёком прошлом, либо ссылали на рудники, либо попросту вешали. Однако был возможен и другой исход: самым опасным головорезам виверхэльские власти предлагали искупление, места в специальных карательных отрядах, призванных нещадно и с особой жестокостью истреблять морских разбойников – чуму, поразившую все торговые пути между континентами. Кромсатели, как называли себя повернувшиеся лицом к закону преступники, выслеживали своих жертв на побережье, когда нужда в запасах или ремонте корабля заставляла пиратов причаливать в необитаемых бухтах. Удачно спланированная засада могла лишить капитана половины команды, а мучительная смерть, которую несли каратели, была намного страшнее минуты страданий в петле.
– Я не кромсатель, – спокойно изрёк Рэксволд, заметив, как Арабеска на секунду уронила взгляд на саблю. – Встань и расскажи мне, как ты здесь оказалась.
Не до конца доверяя незнакомцу, пиратка медленно поднялась.
– Видимо, твоё везение не знает границ, раз ты так свободно разгуливаешь по королевству, – она кивнула на руку ассасина, вновь скрывшего тёмное прошлое под чёрным рукавом. – Нашей команде повезло меньше: чёртовы кромсатели подожгли корабль. Любого выплывающего на берег потрошили как рыбу. Вопли на всю округу стояли. Те, что рискнули уйти вплавь, скорее всего, уже на дне: вода сейчас холодная, скручивает на раз. Если бы не капитан, который до последнего удерживал меня на горящем корабле и помог выплыть под обломками, тоже бы подохла. Потом он свалил в город, велел ждать, но его нет уже второй день. Похоже, я осталась одна. Утром наткнулась на этих – предложили побыть приманкой, обещали долю. Сам понимаешь, деньжата мне сейчас ой как нужны.
– Задери меня медведь, Рэкси. Я не буду тут весь день торчать… – Эрминия убрала клинок в ножны и запрыгнула на лошадь. – А вам лучше заткнуться, – обратилась она к лежавшим по обе стороны дороги раненым бандитам, что время от времени раздражающе постанывали. – Притворитесь дохлыми, пока я вас такими не сделала.
– Скоро поедем, – отозвался ассасин и вновь посмотрел на Арабеску: – Как зовут капитана?
– А зачем тебе знать? – пиратка обожгла Рэксволда подозрительным взглядом.
– Я решил сохранить тебе жизнь, а ты не можешь удовлетворить простое любопытство?
Немного поразмыслив над приведённым аргументом, девица сочла, что ничего страшного от озвучивания имени не произойдёт:
– Густаф.
– Густаф? – с толикой удивления переспросил ассасин. – Густаф по прозвищу «Хряк»?
– Ну да… – морская разбойница понятия не имела, как трактовать странный блеск в глазах собеседника.
Рэксволд разразился неожиданным хохотом, ненадолго заглушившим угрюмые завывания ветра. Хлопнув ошеломлённую Арабеску по плечу, будто старую приятельницу, он бодро заговорил:
– Надо же. Не только не сгинул – аж до капитана дорос. Вот скотина живучая.
– Вы что, знакомы? – наконец сообразила пиратка и осторожно улыбнулась. – Друзья, надеюсь? – уж очень ей не хотелось, чтобы воин в чёрной броне оказался каким-нибудь давним врагом: так недолго снова очутиться на коленях, а то и в петле.
– Друзья, – развеял невысказанные опасения ассасин. – В своё время суда на абордаж вместе брали…
– Сегодня мне определённо везёт, – на губах Арабески вновь появилась озорная улыбка. – Может, ты даже подскажешь, в какой город его понесло? Восточное побережье мне незнакомо.
– А Соколиный Перевал?
– Понятия не имею, где это. Подслушала трёп разбойников.
– Хм… Город… – Рэксволд задумчиво проскользил взором по уходящей вдаль дороге. – Самый ближний по эту сторону нагорья – Плеуросс. На юго-западе отсюда. А что? Хочешь разыскать его?
Пиратка решительно качнула подбородком:
– Он мне жизнь спас. Я ему должна. Тем более сейчас, когда толковый капитан остался без корабля из-за этих вшивых ублюдков, паскудных кромсателей.
– Ага… – хитро усмехнулся ассасин, слабо веря в фанатичную преданность и бесконечную благодарность: либо Густаф был её единственным шансом вернуться в море, либо их объединяло нечто большее, чем совместные грабежи. – Иди по дороге мимо леса. К вечеру упрёшься в город. И вот ещё что… – важно подняв указательный палец, он направился к своему жеребцу. – Погодь-ка…
Рэксволд достал из притороченной к седлу котомки «Призрачный туман», развернулся и чуть не вздрогнул от стоявшей рядом Арабески. Если бы она знала, сколько раз её мысленно казнила восседавшая на гнедой кобыле всадница, то так близко бы не подошла.
– Авось пригодятся? – игриво подмигнула пиратка, после чего протянула ассасину пучок собранных кинжалов.
– А то. Без них никуда, – забрав оружие, убийца вручил ей небольшой пузатый бочонок.
– Ого. Это то, о чём я думаю?
– Да. Мне уже не нужен, – возвращая клинки в ножны, ответил ассасин. – Продай, чтобы не быть на мели. И передавай Густафу привет. От Рэксволда.
– Так и сделаю. Что ж… Спасибо, – зажав бочонок под мышкой, Арабеска благодарно обняла убийцу и, наградив гладко выбритую щёку нежным поцелуем, прошептала на ухо: – Вижу, ты не одинок… Суровая… Но если она тебе наскучит, спроси Нэйза в порту Стронтона. Он подскажет, как меня найти, – пиратка сделала шаг назад, а затем с улыбкой посмотрела на воительницу. – Милая косичка.
– Постарайся не помереть для начала, – с усмешкой бросил ассасин и ловко запрыгнул на жеребца. – Удачи тебе, Арабеска, – он в последний раз уронил взор на девицу, после чего выслал коня вперёд: – Поехали.
– Ветра твоим парусам, Рэксволд… – тихо обронила пиратка, провожая спину убийцы восторженным взглядом.
Глава 7
Ущелье осталось позади. Вместе с ним, уступая место плотной, сырой земле, дорогу покинули и пыльные булыжники, отчего прочерченная сотнями повозок колея заметно углубилась и заблестела остатками минувшего дождя. Устав змеиться меж редких деревьев, извилистый путь неожиданно выпрямился: уверенно пополз на юг вдоль тесной еловой опушки. Всадников же ждали колючие объятия тёмного леса.
– Вот такая история, – подробно рассказал о случившемся ассасин, а то Джон с Лайлой, для которых разговор с Арабеской остался за гранью понимания, не могли взять в толк, как висевшая на волоске от гибели разбойница вдруг заслужила столько почестей.
