За окном постепенно начинался новый день, до звонка будильника оставалось около двадцати минут и валяться не было смысла. Отведет уроки и затем займется изысканиями про Пески из Рудлога. Должна же где-то быть разгадка!
Вернувшись домой, в пахнущую жареной картошкой и овощным рагу квартирку (обед для нее был накрыт на столе, а родители куда-то пропали — скорее всего поехали в очередной детский торговый центр), Светлана долго рылась в старых тетрадях и материалах, оставшихся еще с университета. Нашла толстенький ежедневник, покрытый пылью, пролистала его и, отыскав нужное имя, позвонила.
— Светка? — удивился ее однокурсник, учившийся на географическом. — С выпуска тебя не слышал.
— Сереж, — сказала она, улыбаясь — Федотов все так же чуть картавил, и знакомый голос вдруг вернул ее в беззаботную и веселую студенческую пору, когда будущее казалось радужным и понятным, — ты все еще имеешь доступ в архивы Рудложского географического общества? Мне нужна твоя помощь.
Они встретились на выходных, в литературном кафе рядом с их институтом — Сережка остался на факультете, защитил кандидатскую, но был таким же высоким, нескладным, в очках, бешено влюбленным в науку. Только бороду отрастил, и лицо и кисти рук были загорелыми — видимо, ездил в экспедиции. Они общались раньше в одной компании «ботаников», часто просиживали в этом же кафе, но после выпуска, как это часто бывает, пути их разошлись.
— Не расскажешь, зачем? — спрашивал он, волнуясь и перебирая копированные листы в толстенькой папке, которую принес с собой. Чашки с чаем стояли нетронутыми, маленький столик был весь застелен листами с картами, с копиями из журналов и книг; впрочем, это никого не смущало — сюда ежедневно приходили ученые, профессора и студенты, вели жаркие споры, отмечали защиты, и атмосфера длинного зала с цитатами великих ученых на стенах, с фонариками над столами и заботливо приготовленными ручками и карандашами на столах вполне соответствовала запросам ученых мужей.
— Это личный интерес, но мне очень важно, — Света посмотрела на однокурсника, вздохнула, — Сереж, не могу рассказать, но честно не стала бы тебя беспокоить без уважительной причины.
— Да что ты, — смутился он, — мне в радость. Просто, — он понизил голос, — понимаешь, чуть более двух недель назад к нам уже обращались на кафедру по тому же вопросу — за консультацией о географии Песков. Из одной… конторы, — он закончил почти шепотом, а Свете стало неприятно — не подставляет ли она Сережку под внимание страшного Тандаджи. — Информация не секретная, но работают там только энтузиасты. Понимаешь, ведь это географический и климатический феномен, огромная аномалия на континенте!
Он ткнул пальцем в карту — границы были обведены четко, а внутри ландшафт был прорисован только вплотную к границам, буквально на полсантиметра, далее — пустота.
— Нас туда вывозили, чтобы показать явление блуждания. В десяти-двадцати километрах от границы перестают работать компасы, фотоаппараты, камеры, электронные системы слежения. Даже если идешь по солнцу или звездам — чуть отдаляешься от гор, и все, начинаешь ходить по кругу. Территорию Песков не видят спутники, там прекращают работать листолеты, причем не только со стороны Рудлога, но и со стороны Йеллоувиня, и от границы с Эмиратами тоже. Через горы-то их не протащить, поэтому пробовали со стороны Тайтаны — планируют на песок и глохнут. Пытались на внедорожниках — от блуждания не спасает. Та же история и с морем, побережье там не скалистое, преимущественно песчаное, с южной стороны коралловые массивы, но достаточно места для безопасного подхода судов на северном участке. А за пять-шесть километров до береговой линии автоматика сходит с ума. Пробовали останавливаться вне аномальной зоны, подплывать на катамаранах или весельных лодках. Берега достигали, проходили с десяток километров далее, за старые соляные выработки, и все, снова блуждания.
Около двадцати лет назад была массовая международная экспедиция, более трехсот участников, — Федотов увлекся и начал размахивать руками, как всегда, когда отвечал у доски, и Света осторожно отодвинула от него чашку, — в старых источниках говорится о том, что там раньше были города, уникальная цивилизация, мифы так вовсе говорят о летающих ящерах.
— Почему мифы? — оскорбленно сказала Света. — Ты разве не видел кадры с драконами в Иоаннесбурге? И старшую Рудлог — писали ведь, что похитил дракон.
— Под мифами я подразумеваю непроверенные предания, сказки, — отмахнулся Сережка, — тем более, что двадцать лет назад никто не думал, что драконы — это реальность. Но представь себе добраться до этих городов — это же прорыв будет в географии, истории, это же целый археологический пласт, неисчислимое богатство! Вот и решили объединить усилия, раз поодиночке не получается. Разделились на тридцать команд и решили двигаться цепочкой — каждая последующая группа держит на виду предыдущую, последняя ориентируется на горы. Прошли на сорок километров внутрь — и далее идет мистика пополам с ужасами. Из записей тех, кто вернулся, следует, что первые группы стали отклоняться на север, хотя должны были идти прямо на восток, пока не вернулись почти к горам и линия экспедиции вместо прямой не изогнулась дугой. Появились миражи, скрывающие впереди идущие группы, и начались пропажи. На ночь становятся лагерями — виден костер преследуемой команды, утром просыпаются — нет и все тут, и следов нет, как и не было никого. Несмотря на то, что к каждой группе был приставлен маг-менталист для снятия мороков и защиты. И днем не легче: группа идет прямо, а следующим за ней кажется, что сдвигается, меняют курс за ней — и уходят от маршрута. Так веером и двигались. Плюс начались нападения песчаных духов — вот, посмотри, — и он придвинул к Свете листы с зарисовками, на которых были изображены какие-то вихревые монстры с овальными плоскими головами и широкими пастями, голосовые миражи — слышали голоса пропавших товарищей, отправлялись искать и сами терялись, Свет. Гиблое место. Из тридцати групп вернулось восемнадцать, сколько ученых пропало! После этого Пески признали на научно-географическом конгрессе зоной особой опасности, и не рекомендовали пытаться проникнуть внутрь. С нынешним развитием магии и технологии это пока невозможно.
— И что, совсем не справиться с этим всем? — уточнила Светлана.
— Вот и эти, из конторы, тоже спрашивали, — Сережка пожал плечами. — Знаешь, что любопытно? Нескольким группам повезло наткнуться на бедуинов. И те их спокойно вывели к горам. На предложения о сотрудничестве не реагировали. И по всей видимости, те, кто живут внутри, спокойно по пустыне ходят и не блуждают. В отличие от тех, кто пытается проникнуть снаружи. Поэтому выхода два. Первый — искать отзывчивого аборигена, готового стать проводником. Второй — колья и тросы. Прошел километр — вбиваешь в песок столб, и трос цепляешь. И так каждый километр. Думаю, должно сработать, но ширина Песков в узкой части — 700 километров, представляешь, сколько нужно троса? И работы? Нет, абориген надежнее. Но не хотят они работать с нами. Не хотят.
