Один из мужчин крепко схватил ее за ноги, а другой в это время уселся на нее. Виллему по-настоящему испугалась.
– Остановитесь! Вы посягаете на женщину благородного рода!
– Благородного, ты? – произнес один из них сквозь стиснутые зубы. – Ты, которая бегает за мужиками по лесам! И получишь мужика! Барахло!
Сейчас они держали ее крепко, она это чувствовала и истошно закричала от страха и злости. Виллему имела обрамленное неким ореолом представление об изнасиловании, ей казалось, что в этом было что-то интригующее, почти увлекающее, хотя она и вздрагивала оттого сверхестественного, что было у взрослой жизни женщины, при упоминании о чем на ее лице тут же появлялась гримаса отвращения. Но насилие… Это что-то другое. Нечто ужасное, невероятное, драматическое. А Виллему всегда влекло драматическое.
Это ложное понятие об акте насилия разделяли многие женщины в мире. И многие мужчины вбили себе в голову, что именно так смотрят женщины на эту форму посягательства. Что они действительно желают этого.
Сейчас же она познала это лучше. Насилие отвратительно, подвергаться безжалостной близости с человеком, которого не можешь выносить, с которым ни за что в мире не хочешь иметь никакой связи – отвратительно, унизительно, оскорбительно! Она дико и яростно кричала, царапалась, кусала их руки, выдирала огромные клоки волос у того, кто пытался справиться ней. Другой держал ее крепко.
Они стащили с нее белье, а она бросалась то вперед, то назад, чтобы помешать им, но их было двое и они были сильнее ее. Когда она поняла, что один из них почти готов добиться своей цели, она дико закричала.
– Я Виллему из Элистранда! Близкая родственница Мейденов…ой, перестань! В Гростенсхольме, моя бабушка маркграфиня Паладин! Вы не можете…
Они спохватились.
– О Боже, – произнес один из них.
– Она врет.
– Нет, я чувствую шелк ее платья. И вроде бы говорит изысканно? Посвети на нее.
– Я не могу ее отпустить, она сбежит. Не ори так громко, девчонка! Зажги фонарь сам, – сказал его товарищ.
Пока один из них зажигал фонарь, Виллему рвалась словно дикий зверь, пытаясь освободиться, ибо сейчас она дралась лишь с одним. Но он все еще держал ее крепко и все время прижимал к земле. Она выла от злости.
Но вот зажегся фонарь, и они осветили ее лицо. Глаза ее блестели огнем.
– Ой, – слабо прошептал один. – Посмотри на эти желтые кошачьи глаза! Она из рода Людей Льда, поверь! Что будем делать?
Второй сказал:
– Ф-фрекен мы не думали ничего дурного. Мы думали, что вы?..
Они все еще продолжали удерживать ее.
– Мы на одной и той же стороне, – попытался оправдаться первый.
– На какой стороне? – фыркнула Виллему, предприняв новую попытку освободиться.
– Мы датчане, конечно! Но вы фрекен пожелали стать другом одного из них… Это, конечно, шутка?
Она вспыхнула.
– Я лучше тысячу раз буду другом Эльдару, чем вам, – крикнула она и попыталась освободить руки. – Отпустите меня, вы, мерзкие подлецы, это вам…
– Она потеряла разум, – сказал тот, что держал ее. – Побежит к ним и заявит о нас. Что будем делать?
– Прикончим ее и баста! Вину снова свалим на Эльдара.
– Согласен.
Изнуренная, обессилевшая от страха и отвращения, Виллему заплакала:
– Будьте так добры, отпустите меня! Я же ничего дурного вам не сделала, я…
Ее прервал дикий вопль. Мужчина, удерживавший ее на земле, внезапно резко дернул головой и как-то странно отлетел в сторону, словно у него переломились суставы. Другой издал какой-то булькающий звук и мешком свалился на землю.
И тут она вместо двух мужчин увидела трех. Виллему почувствовала, как один из мужчин был отброшен от нее прочь, не оказав никакого сопротивления и распластался на траве подобно старой тряпке. Второй тоже.
Ее подняли на ноги. После шока она всхлипывала, рыдала и нуждалась в поддержке.
Она услышала голос Эльдара, хриплый и запыхавшийся:
– Я потерял вас в темноте, вы пошли не по тропинке. А потом я услышал твой крик. Голос у тебя сильный, – сухо закончил он.
– Эльдар, меня тошнит.
– Не обращай внимания. Я поддержу тебя.
Она дважды глубоко вздохнула, с трудом переводя дух.
– Слава Богу, прошло. Спасибо, что ты пришел!
– Успели они…
Виллему застонала.
– Я не знаю. Было так больно!
Эльдар выругался.
– Дьяволы!
Она прижалась к нему лбом, беспомощно заплакала, а он обнял ее.
– Что ты с ними сделал, Эльдар?
– Точно не знаю. Сейчас взгляну.
– У них был фонарь. Он лежит там в траве, я пнула по нему ногой и заметила место, куда он упал.
– Что это за типы?
– Люди Воллера.
– Могу представить.
– Одного звали Монс.
– Ого! Ты в своем уме, неужели?
– Да.
Эльдар нашел фонарь и крепко ругался, ходя вокруг в поисках огнива.
– Я бы хотела, чтобы ты не ругался так много, – тихо произнесла Виллему.
– Это мое дело. Если ты начнешь учить меня когда-нибудь еще…
– Нет, конечно, – быстро сказала она. – Ухо режет, когда ты шлешь проклятия.
– Тогда заткни уши!
В момент, когда он нашел огниво, она закричала:
– Эльдар! Берегись!
Один из мужчин пришел в себя и бросился на Эльдара сзади.
Виллему действовала самопроизвольно.
Увидела нож на поясе у мертвеца, охватила его и секундой позднее вонзила его в спину нападавшего.
Наступила тишина. Фонарь стоял в траве, бесцельно мигая.
Эльдар поднялся.
– Вот это да! Должен я сказать, – медленно произнес он.
Виллему, не отрываясь, молча смотрела на него. Ни на что другое она была не способна.
С горки над ними раздался голос.
– Вот это действительно да! Что здесь происходит?
В слабом свете фонаря на вершине покрытой лесом, которая нависла над поляной, она увидела трех мужчин. В том, кто произнес эти слова, она узнала человека из охраны фогда.
– Эльдар из Черного леса, – продолжал тот, – это ясно. А кто эта кровожадная молодая дама?
– Они… они пытались изнасиловать меня. И убить Эльдара, – воскликнула она. Мужчины подошли поближе.
– Не показывай им своих глаз, – прошептал Эльдар.
– Глаз? – лениво повторил человек фогда. – Почему она должна скрывать свои глаза? Люди, взять их!
Эльдар схватил ее за руку, чтобы утащить с собой, и в этот момент внезапно по воздуху пролетел нож и ближайший к ним служитель фогда рухнул на землю. Не успели они привести в готовность свои ружья, как просвистел еще один нож и вонзился во второго стражника. В живых оставался лишь ближайший помощник фогда. Почувствовав, чем здесь пахнет, он пустился наутек, преследуемый тихими шагами.
– Что происходит? – спросила сбитая с толку Виллему.
