Внезапно Бенедикте очнулась. Она резко сорвала с себя алруне и побежала по берегу к самому краю воды.
Она держала большой корень мандрагоры высоко в поднятой руке и направляла его точно против лодки, видневшейся невдалеке посреди глубокой воды. Голосом, который для всех присутствовавших казался незнакомым, таким сильным и властным он был, она выкрикнула слова, из которых никто не понял ни единого.
Сандеру произнесенные ею слова показались длинным, запутанным заклинанием, в котором одинаковые слоги повторялись раз за разом во все более усложняющемся порядке.
Он не был особенно силен в языкознании, но отметил, что этот язык нес на себе черты одного из восточно-норвежских диалектов. Судя по произношению, он пришел далеко с Востока.
Лодка остановилась. Ульсен сбежал вниз к Бенедикте и прошипел:
— Что это ты делаешь? Ты что, хочешь совсем отпугнуть парня?
Бенедикте отмахнулась от него. Казалось, что паромщик будто увеличился в размерах, он выглядел огромным, опасным и преисполненным мести.
Но это был, по-видимому, лишь обман зрения, созданный окружающей обстановкой и теми неприятными слухами.
Сандер сгреб Ульсена сзади и закрыл ему рот рукой. Аделе закричала:
— Ты что, с ума сошел?
Но Свег на этот раз стоял, словно парализованный, не смея пошевелиться. Его мозг отказывался воспринимать происходящее.
— Продолжай, Бенедикте! — прокричал Сандер.
Его слова снова разбудили ее. Сандер верил в нее!
Лодка подошла уже близко. Теперь она напоминала обычный паром, круглый и старомодный. Паромщик отвернулся в сторону, он был поглощен своим веслом и, очевидно, хорошо знал свое дело.
Бенедикте снова подняла мандрагору и стала повторять свое странное предостерегающее заклинание с начала.
Плоскодонка сразу же остановилась. Ульсен барахтался, пытаясь освободиться из объятий Сандера, его глаза отчаянно и беспомощно искали пристава Свега. Но из этого ничего не вышло. Он уставился на лодку.
Бенедикте возвысила голос так, что он гремел над водой.
И тут, прямо на их глазах, лодка стала погружаться в пучину, вместе с паромщиком, все еще стоявшим с веслом на корме. Он не делал каких-либо попыток спастись, словно был целиком захвачен своим размеренным движением на веслах.
Ни звука не донеслось до них, когда лодка и человек на ней пропали. На воде не было заметно ни единого колебания, ни мельчайшей ряби. Паром лишь соскользнул вниз под воду и исчез.
Пятеро неподвижно стояли на берегу.
Аделе начала всхлипывать, словно ребенок.
Бенедикте наконец опустила руку и снова надела на шею свой амулет, запрятав мандрагору под блузку.
— Спасибо тебе, — прошептала она. Наконец и Сандер ожил. Он выпустил Ульсена, которого трясло от обиды.
— Что это ты выкрикивала? — спросил Сандер Бенедикте. — На совершенно неизвестном языке!
— Это было заклинание против злых сил, — ответила она, побледнев. — А может быть, и благословение, я не знаю. Я вычитала его в книгах Людей Льда, туда записал его мой прапрадед Хейке. Он выучился ему у Мара и Ульвхедина — так было написано в книге. Я выучила его наизусть — в надежде, что оно мне пригодится. Вот и пригодилось теперь.
— Я верю тебе! Но язык?
— Сокровенный язык Людей Льда. Map говорил на нем. А некоторые из избранных могли произносить такие заклинания спонтанно, они внезапно сами к ним приходили. Но не ко мне, мне пришлось зубрить их.
— Ты же натуральным образом уничтожила злого духа!
— Похоже, так. Но мне ничего не известно о силе этого заклинания, и о его смысле тоже. Я могла стоять здесь и выкрикивать что угодно!
— Во всяком случае, это на него подействовало.
Всхлипывание Аделе за их спинами переросло в истеричный крик. Сандер вернулся и помог остальным успокоить ее.
Ульсен тоже позеленел от страха, но Свег сказал сухо:
— Есть все же какой-то предел для человеческого восприятия. Подобные картины просто отодвигаются, представляешь себе, что вообще ничего не произошло. Как раз сейчас я сильно сомневаюсь в том, что мы вообще видели какой-то паром.
Сандер собирался было ему ответить, но был прерван внезапно раздавшимся поблизости криком. Приглушенный, тоскливый возглас:
— Эй! Есть здесь кто?
Они повернулись на звук, исходивший со стороны реки на их стороне.
Сначала все посмотрели друг на друга, затем Сандер кивнул, и Свег отвечал:
— Эгей! Мы здесь. На берегу.
Они немного подождали, потом послышались шаги, и человек вынырнул из темноты на пригорке. Молодой и полный сил. Когда он подошел ближе, они увидели, что это типичный представитель этой части страны. Крестьянин с гор, длиннолицый, с большим носом и выступающим подбородком, глаза густого голубого цвета. Он казался очень симпатичным, спокойным, немного медлительным, одновременно бодрым и настороженным.
— Мне показалось, что я слышу голоса, — сказал он, спускаясь к ним и протягивая руку приставу Свегу, в котором он мгновенно вычислил руководителя их маленькой группы.
Пристав представился и спросил:
— А вы, очевидно, тот самый Ливор, которого мы искали?
— Вы искали меня? — улыбнулся мужчина.
— Да, в качестве бесстрашного эксперта по Ферьеусету.
— Ну, экспертом я, наверное, все же не являюсь, но храбрым — пожалуй. Так вы хотите перебраться через озеро Неттес?
— А оно так называется? Я думал, это Ферьеусет
— Деревня, — да. Но не озеро. Хотя… — Ливор колебался. — Вы разве не получали приглашение переправиться?
Он заинтересованно и немного беспокойно переводил взгляд с одного на другого.
— От паромщика? Нет, почему же, — сказал Свег. — Но оно нас не заинтересовало.
Ливор внимательно посмотрел на них, ожидая разъяснений, но они не последовали. Тогда он сказал:
— Обычно им не удается так легко отделаться.
— Кому «им»?
— Тем, кто хочет на другой берег.
Река тихо плеснула. Облачная стена расступилась и открыла далекие горы, которые задумчиво и спокойно лежали в сумерках, храня свои секреты. В воздухе пахло снегом.
Сандер сказал:
— Давайте на минуту забудем про паромщика. Каким еще образом можно перебраться?
Ливор сделал движение большим пальцем руки.
— Дальше вверх по реке. У меня там спрятана маленькая лодка. Вы можете воспользоваться ею, если хотите.
Казалось, он был немного изумлен тем, что не появился паромщик.
— Мы назначим большое вознаграждение, если ты захочешь остаться с нами, — сказал Свег.
— Но я как раз спускался вниз в деревню.
— Нам надо так много разузнать. Мы хорошо заплатим, если ты останешься здесь на ночь и, может быть, еще немного утром.
Ливор долго колебался. Наконец, он кивнул.
