Далмира повернула голову и открыла глаза. Так и есть: чутье не подвело. Засунув пальцы за пояс, на берегу стоял Эвран. Стоял и нахально разглядывал.
— Что ты здесь делаешь?
— Смотрю, — гурданец широко ухмыльнулся. — А ты ничего девка. Есть за что подержать.
— Пошел отсюда! Тебе Хаггар сказал на пост идти!
— А здесь и есть мой пост. Кронир сторожит с той стороны ущелья, а я тут. Повезло мне, правда?
— Повезет, если сейчас же отойдешь.
— Какая ты грозная, — Эвран стал расстегивать рубаху. — Чего злишься, все по–честному: ты меня голым видела, теперь я посмотрю.
Далмира замерзла. Вода в ручье была проточной, ущелье пропускало мало света, а солнце уже закатилось. Темнело быстро.
— Ладно, — сжав зубы, Далмира вышла из воды. Эвран восхищенно прицокнул языком и попятился, но остановился у оставленной на берегу одежды. Нога гурданца придавила ее к камням.
— Отпусти! — потребовала Далмира. Он улыбался. Хищный взгляд гурданца рыскал по ее телу. Первый удар он пропустил, но устоял, второй блокировал, перехватив руку крепким захватом.
— И что теперь? — спросил он. Далмира рванулась. Эвран поймал ее на рывке и выкрутил руку так, что из глаз девушки брызнули слезы.
— Не больно? — как будто всерьез спросил он.
— Убью! — пообещала Далмира.
— У тебя был шанс, — напомнил он.
— Что тебе нужно?
— Твое согласие. И все. Будь со мной ласкова.
— Провались ты!
Вдруг он отпустил ее.
— Что за…
Договорить не успел — Далмира от души пнула его в живот. Воин осел на песок, но, шатаясь, попытался подняться:
— Обернись! — прохрипел он.
Их окружили быстро и расчетливо. Явившиеся из мрака ущелья четвероногие твари походили на ворлонов, но были крупнее и не боялись человека. Шерсть на крапчатых загривках стояла дыбом, клыки щелкали. Твари утробно рычали, прижимая людей к скале. Эвран выхватил меч:
— Кричи! Зови на помощь!
Она смогла выдавить какой–то жалкий звук. Голая, безоружная, Далмира совершенно растерялась.
— Кричи, они сожрут нас! — Эвран сделал выпад, целя по голове ближайшего зверя, но тот успел отскочить.
— Сю–ю–юда-а-а! — закричала она. Крик разнесся под сводами ущелья, но водопад шумел сильней…
Хищники зарычали. Скаля зубы, они подбирались ближе. Эвран отгонял стаю широкими взмахами меча, но видел, что меч их не удержит. Если они кинутся всей стаей…
— Держи и отбивайся! — Эвран неожиданно сунул в руки Далмиры меч и прыгнул на скалу. Она даже не могла оглянуться — твари тотчас кинутся на незащищенную спину. Эвран сбежал, бросил ее!
Далмира завертела мечом, как учил Оллок. Веерная защита была эффективна, но требовала много сил. Хищники попятились, уходя от сверкающей стали, но Далмира стала уставать. Движения ее замедлились.
Одна из тварей решилась и прыгнула. Далмира уклонилась, полоснула мечом и ушла в защиту. Раненое животное завыло, волоча по камням вывалившиеся кишки.
— Бросай меч и давай руку! — крикнули сверху. Она глянула, не переставая вертеть клинком. Эвран нависал над уступом, протягивая ей руку:
— Быстрее! Хватайся!
Дотянусь ли? Далмира выпустила меч и прыгнула. Гурданец перехватил ее за пальцы и потащил. За спиной зарычали. Жаркое дыхание зверя обожгло пятку. Клацнули зубы. Еще бы немного — и…
Эвран быстро втащил Далмиру на уступ. Для невысокого сухощавого человека он был очень силен.
Твари рычали внизу, но не могли добраться до ускользнувшей добычи. Пара хищников еще прыгала под их убежищем, остальные уже занялись умирающим, пожирая еще живого, но не способного защитить себя сородича.
— Цела? — спросил гурданец.
— Да.
Они забыли об осторожности, и Кхинор быстро напомнил им, что они лишь гости. Незваные гости.
Камень из–под ног девушки скатился вниз, и окровавленные морды уставились на сжавшихся на крошечном каменном уступе людей. Похоже, тело сородича не насытило тварей, лишь больше разожгло аппетит. На своей земле они чувствовали себя хозяевами. Добыче некуда деваться, а значит, рано или поздно она достанется им…
Пронзительный визг прервал пиршество. Далмира увидела, как один из зверей подскочил и завертелся волчком. Из бока торчала стрела. Второй всхрапнул и ткнулся носом в камни. Остальные беспокойно забегали и, злобно рыча, стали отступать. Со стороны озера приближались огни.
— Эй! — крикнул гурданец. — Мы здесь!
Далмира соскользнула со скалы, схватила меч и едва успела подобрать одежду. Воины окружили ее. Многие были полуодеты, но все вооружены.
— Ты цела? — растолкав воинов, к Далмире пробился Шенн. — Не ранена?
— Нет. Дайте мне одеться! — она стояла, прижав одежду к груди.
— Чего уставились, пошли, — скомандовал Хаггар. — Пошли! — повторил десятник, толкая воинов прочь. — В лагерь! Эвран!
— Я тут, — отозвался гурданец. Он уже спрыгнул со скалы и, подобрав меч, прилаживал его на пояс. Попасть в петлю не получалось — глаза гурданца не отрывались от спины Далмиры.
— Что тут произошло?
— Хищные твари, — пожал плечами Эвран. — Напали из темноты. Мы отбились, залезли на уступ и дождались вас.
— Чего не кричали?
— А вы не слышали? — одеваясь, спросила Далмира. Шенн пристально глядел на гурданца:
— Нет. Далмиры долго не было, и я почувствовал, что что–то неладно…
Она оделась, чувствуя, как тело колотит запоздалый страх и озноб. Впрочем, тут и впрямь стало холодно.
— Идем к огню! — сказал Шенн, беря ее за руку. Она вырвалась.
— Что с тобой, Далмира?
— Ничего, прости…
— Семир, ты что там копаешься?
— Уже иду, Хаггар, — лучник вытер о звериную шкуру кинжал, которым вырезал стрелы. — Ого, а этого знатно располосовали! Ты, Эвран?
— Не я. Она.
У костра собрались все, кроме дозорных. Хаггар ворчал, призывая всех лечь спать, но Улнар видел: воинам, как и ему, хотелось узнать, что произошло в ущелье. Но девушка молчала. Завернувшись в плащ, заботливо накинутый Шенном, она сидела и смотрела на огонь.
— Эвран, что там случилось?
— Я уже говорил…
— Объясни, что ты делал в ущелье, когда я приказал тебе охранять тропу у спуска? — недобро проговорил десятник. Гурданец пожал плечами:
— Захотелось… воды попить. Я и спустился к реке.
— Дальше.
— К чему эти вопросы, Хаггар?
— Дальше! — опередив Хаггара, жестко повторил Шенн.
— Дальше я увидел, что она… купается. А потом эти зверюги явились.
— Если Далмира скажет другое, — скулы фагира напряглись. — Клянусь Игниром, которому служу, ты пожалеешь!
— Мастер, не надо угроз. Это тебе не к лицу, — сказал гурданец. Он держал себя в руках, но Улнар видел: Эвран беспокоится. Что–то там произошло. Что–то, помимо схватки с хищниками. Гурданец бесшабашен и нагл. Что ему стоило дождаться, пока Далмира разденется и… Не потому ли она избегает смотреть на Эврана и не хочет ничего говорить?
