Обвиняемый начал было что-то бормотать про медицинские показания и отмороженные конечности.
— Ты пленник. Ты будешь расстрелян, если трибунал признает действительными обвинения, выдвинутые против тебя. Вы, там, отведите его на транспорт в одиночное заключение. — Карн повернулся к двум другим. — Вы уволены. К концу дня вы должны убраться из Владений. Офицер должен быть рядом со своими людьми до приказа его командира. — Карн мрачно посмотрел на оставшихся сотников: — Сложите оружие. — Он подождал, пока оружие было брошено на землю. — Вы все, кроме Винтера, доберетесь на транспорте до Онтара и там будете ухаживать за жертвами этого фиаско, пока они не поправятся и не выйдут из клиники. За это время мы посмотрим, сдержите ли вы свои обещания. Вперед!
Сотники бросились за дверь. Карн направил трех синих, стоявших около двери, сопровождать их.
— Где был ты, Винтер?
— Как я уже сказал, повелитель, я только что посадил сотников Мартина и Рота на транспорт. До этого я отправлял отсюда жертв моего собственного отряда. — Винтер сжал руки в кулаки. — Это все пребывание здесь! Бараки не приспособлены для осады, повелитель.
— Сколько ваших людей пострадало?
— Тридцать процентов, повелитель. В основном это обмороженные.
Карн присвистнул.
— В остальных сотнях такая же ситуация?
— Намного хуже, милорд. Мои мази были под прикрытием некоторых из этих больших скал.
Карн кивнул:
— Хорошая мысль. Позовите всех своих боеспособных людей. Вы поможете нам покончить с этой осадой. — Карн повернулся к оператору: — Ты связывался с центральной усадьбой?
— Не отвечают, милорд.
— Я надеюсь, мы не опоздали. Можно ли услышать мятежников по радио, Обрен? — Тот кивнул и назвал длину волны.
— Посмотрите, сможете ли вы их поймать, пилот. Остальные взгляните на эту карту. — Он развернул большой лист. — Мы используем два входа на глубину. Если они завалены снегом, используйте ковш флайера, чтобы очистить их. Мы проникнем в коридор и из него поднимемся к мятежникам.
— Управляющий фермы — их заложник, милорд, — произнес пилот, не подняв головы от пульта.
— Увеличь звук, — велел Карн.
Шум и ругань разъяренной толпы наполнили комнату. Карн откашлялся, вытер потные руки о штаны и распорядился:
— Отправьте половину людей вниз прямо сейчас, Винтер. Пусть их сопровождает лучший командир отряда. Пилот фон Шусс, кто лучший командир в Г-сотне?
— Карсен или Валтт, милорд.
— Выбери одного из них и пошли вниз с отрядом из пятидесяти человек. Пусть они откроют канал 26 для остальных.
Винтер и фон Шусс отдали честь и исчезли.
Карн включил передатчик:
— На связи командный пункт. Я — Лхарр Карн. Это восстание слишком затянулось. Мы закончим с ним сегодня. Генерал Цикер мертв. Сдавайтесь и предотвратите кровопролитие.
— Если мы сейчас сдадимся, то прольется наша кровь, — зазвучал в наушниках глубокий низкий голос. — Мы умрем в честной схватке. Зачем сдаваться, чтобы нас потом убили?
Карн услышал крики восставших, поддерживающих говорившего.
— Кто это говорит?
— Анс-кузнец. Ты, значит, теперь новый Лхарр?
— Да.
— Они послали мальчика, чтобы тот сделал работу за целую армию, — съязвил Анс.
— Я пришел сам. Освободите управляющего, и я прекращу репрессии.
Ответа снизу не было.
— Я обещаю, что репрессий не будет, если вы освободите управляющего и вернетесь на работу, — повторил Карн.
— Не будет репрессий! — Хриплый раскатистый смех раздался в наушниках. — Ни твой, ни мой род никогда не держали данные друг другу обещания. Нет, ферма рухнет и погребет нас. Вы не выгоните нас отсюда.
Карн заметил, что Винтер вернулся. Карн сделал ему знак молчать и вопросительно взглянул на офицера. Тот тряхнул головой и показал пять пальцев. Переговоры продолжались.
— Мы заморим вас голодом так же, как вы это сделали с теми, кто жил на ферме.
— Это займет годы, мой прекрасный лорд. У нас в руках заложники.
Карн взглянул на Винтера, и тот кивнул.
— Вы не можете противостоять тренированным обученным солдатам. Отпустите управляющего и остальных заложников. Они здесь ни при чем.
— Ни при чем! Вы еще говорите это! Вы, по чьему указу нас доводят до изнеможения, а плата за еду постоянно растет. Наши семьи голодают из-за управляющего, а вы говорите ни при чем!
Карн бросил взгляд на фон Шусса, но тот пожал плечами. Подобные соглашения с рабами не были распространены в то время. Мозг Карна напряженно работал. Чтобы спасти себя и свой дом, ему придется сделать то, что считалось невозможным для одного из Девяти. Он должен выбрать путь Гхарра, поднятого на Старкер-4. Карн повернул выключатель и посмотрел на своих людей, на их лица, пытаясь прочесть их мысли, и наконец понял, что делать. Его лицо и голос стали властными настолько, что офицеры не могли спорить с ним, памятуя, как его отец обращался со спорщиками.
— Я иду вниз, чтобы встретиться с ними лицом к лицу. Они знают, как легко лгать на расстоянии. Я хочу, чтобы Винтер, фон Шусс, Иджил, Дженкинс, ты, ты и ты из синих и ты, пилот…
— Виллем, повелитель.
— Вы все пошли со мной.
Карн снова щелкнул выключателем.
— Я иду вниз, чтобы поговорить с вами, и веду с собой восемь человек. Свое оружие мы оставляем здесь. — Карн прервал связь прежде, чем рабы могли ответить. Он достал оружие из костюма, бросил его и направился к выходу. Его люди запротестовали:
— Милорд, это несерьезно. У вас нет шансов. Пусть люди на первом уровне охраняют вас. — Карн посмотрел на молодого офицера из синих, кто предложил это.
— А если удивление мятежников, вызванное нашим появлением, не принесет нам победы? Что тогда? Они погибли! Погибли все! У нас было уже достаточно нелепых жертв. Нет, пусть они лучше привлекают внимание мятежников, оставаясь на месте. — Он двинулся вперед.
Фон Шусс положил свою руку на плечо Карну:
— Пусть кто-нибудь из нас пойдет вперед, мой повелитель. Не рискуй собой без необходимости.
Карн кивнул:
— Но это будешь не ты, Ник. Твой дом не лучше выглядит без наследника, чем мой.
Виллем, Дженкинс и двое из синих прошли вперед. Они ступили в глубокий снег, который почти закрывал лифт, оставляя свободным лишь вход в него. Один из синих открыл крышку лифта:
— Сюда, милорд!
Люди, сопровождавшие Карна, спустились в квадратный грузовой лифт. Карн спрыгнул в него последним, нажал кнопку, и лифт, вздрогнув, пошел вниз, а затем так же резко остановился. Дверь открылась, и рослый, мускулистый раб в сопровождении, по крайней мере, пятидесяти других вошел в лифт.
Карну показалось, что он уловил тень уважения в светлых глазах раба.
