Джон Толкин - Легенда о Сигурде и Гудрун

Прождала Брюнхильд
Благое лето,
Обильную осень,
Остылую зиму.
Год шел за годом —
Горько в разлуке;
Скорбно на сердце —
Не скачет конунг.

О славе владычицы
Слухи множились;
Конунги конные
В крепость съезжались.
Мешались мысли,
Мрачнела дева;
Без приязни приняты,
Пропали там многие.

В плаще, оружен,
Как древний конунг,
Ворвался всадник —
Ветра быстрее.
Копье крепкое
Короновано молнией;
В палату прошел он
С приветом мрачным.

«Обета оковы —
Оплот союзу;
Смириться следует
С судьбой реченной.
Скоро пить Брюнхильд
Брачную чашу:
Избиравшая павших —
Изберет живого.

Брачную чашу
Брюнхильд осушит —
Не минет двух зим
Над миром срединным.
Королевой была ты —
Конунг удел твой:
Один так судит —
Одину внемли!»

Прянуло пламя,
Пылая жаром:
Ввысь взвивалось,
Выло, дрожало.
В ограде огненной
Осталась дева:
«Одному лишь отныне
Открыта дорога!»

В палатах Гьюки —
Песни веселые.
К пиру пышному
Поспешали гости.
Свадьбу справляет
Со светлой Гудрун
Сигурд славный,
Сияя золотом.

Рассвет румян был,
Радостен вечер,
Пели струны
Под пальцами ловкими.
Меду и эля
Мужи наливали,
Великих воителей
Восславляли громко.

Сигурд дал слово,
Связал себя клятвой.
Скрепили кровью
Братства обеты:
Помощь в походе,
В пагубе, в распре,
В нужде и в надежде —
Где надобность выйдет.

Гуннар и Хёгни
С готовностью вторят,
Как Гримхильд судила —
Седая ведунья.
Гуннар и Хёгни
Горды побратимом,
Сияет счастьем
Светлая Гудрун.

Жизнь Гудрун
Блаженством полнится:
Рассветы — румяны,
Радостны — ночи.
Сигурд жил конунгом,
Сладки дни его,
Честь и почет ему,
Но мрачится — сердце.

Молва множилась
О могучей деве,
Королеве Брюнхильд
В броне сияющей.
Гримхильд грозная
О грядущем задумалась:
Гадала о Гуннаре,
О Гьюки властном.

«Здрав будь, сын Гьюки!
Славы с лихвой тебе!
Велика твоя вотчина,
Власть — прибывает;
Жених — желанен,
Да жены нет ему,
Хоть мощью с ним меряться
Могут немногие».

«О мать Гьюкингов,
Мудра ты советом:
Где найти надобно
Невесту Гуннару?
Ту, что краше прочих,
Чья громче слава,
Должно взять Гуннару,
Дарителю злата».

«Славят слухи
Светлую деву —
Королеву Брюнхильд
В броне сияющей.
Молвой воспеты
Мощь ее и злато,
Хоть в зал тот не зван
Ни знатный, ни низкий».

«Нет равных гордой!
Рад я подвигу!
Достойна дева
Двор наш украсить!
Гуннар Гьюкинг
Готов немедля
Скакать в страну ее
По слову матери».

«Сын Сигмунда
Сестрицу взял твою,
Сигурд славный
Стал тебе братом.
По правую руку
Поскачет он с Гуннаром,
Советом сыну
Сама пособлю я».

Гуннар — на Готи,
На Грани — Сигурд,
Под Хёгни — Хёльквир,
Схож с темной ночью.
Кони шли вскачь,
Высекая пламя,
Шумел ветер
Над шлемом и гривой.

Над лугом и логом,
И лесом бессветным,
Над потоком и полем
Пролегали дороги.
Се! Златые залы
Замерцали в тумане,
Зарделось зарево
Над землей дальней.

Полыхнуло пламя,
Пылая жарко,
Виясь, ветвились
Вихри молний.
Гуннар гнал Готи
По горному склону:
Тот прянул упрямо:
Прямо не шел он.

Сигурд сурово
С седла взирает:
Сумрак на сердце
Сгустился глубже.

«Что медлит Гуннар,
Гьюкинг бесстрашный?
Невеста заждалась —
Награда похода!»

«Прошу помощи,
Побратим милый!
Готи негоден —
Грани ссуди мне!»
Гуннар Грани
Гонит напрасно:
Скакун серый
Скалою замер.

Гуннар не въехал
В горячее пламя.
Сдержал Сигурд
Слово данное:
Прийти на подмогу —
В приязни и в розни;
Не отверг совета
Ведуньи Гримхильд.

Волшбой великой
Владела ведьма:
Черными чарами
Личины меняла.
В обличье Гуннара
На Грани вскочил он —
Вонзил злато-шпоры,
Замахнулся Грамом.

Земля задрожала;
Завыв свирепо,
Палящее пламя
Плеснуло до неба.
Мечом пришпорен,
Прыгнул Грани
Серым сполохом;
Содрогнулись горы.