Джон Толкин - Легенда о Сигурде и Гудрун

Огонь отгудел,
Отгорели искры,
Слабея, стихло
Сполохов буйство.
Темной тенью
К твердыне Сигурд
В шлеме-страшилище
Шагом ехал.

Сигурд стал там,
На сталь опираясь;
Брюнхильд медлила,
Меч сжимая.
Шлемоносного конунга
Шлемоносная дева
Спросила об имени;
Сгустилась ночь.

«Гуннар Гьюкинг
Гостем пришел к тебе.
Королевой войдешь ты
В ворота наши!»
Как лебедь лучистая
На лоне моря,
Смятенно смотрела та —
Совета искала.

«Что ответить — не ведаю,
В неверный час —
Гуннар, Гуннар
С горящим взором!»

«Кольца червонные —
Клад прирейнский —
Великое вено
Возьмет невеста!»

«Забудь, о Гуннар,
О златых кольцах!
Мечи мне милее —
Мертвить любовников.
Ты первый ли в подвигах,
Превзошел всех ли?
Одному ему лишь
Ответ свой дам я».

«Багрила мечи ты —
Броню вновь взденешь.
Держать должно
Данную клятву!
Преграду пламени
Проехал всадник:
Суждена ты в супруги
Смелому воину!»

Спать ложатся
Сигурд и Брюнхильд.
Лег меч на ложе,
Лучась без ножен, —
Грозной границей —
Грам между ними,
Рок их рознит,
Разлучник суровый.

Заря над землей
Зарделась ало.
С пальца у спящей
Перстень снял он;
Кольцо колдовское
Из клада Андвари
Надел невесте —
Новым залогом.

«Проснись! Пора!
Пылает рассвет!
Скачу я в страну свою,
К свадьбе готовиться!»

«Гуннар, Гуннар
С горящим взором,
В день должный
В твой дом войду я».

В день должный
Денница зарделась,
Сияло солнце,
Склоняясь к югу.
Выпил с Брюнхильд
Брачную чашу
Доблестный Гуннар,
Даритель злата.

Всех затмевая,
Знатна и прекрасна,
Красуется Брюнхильд,
Королева-невеста.
Пред всеми — первый,
Всех затмевая,
Вошел Сигурд —
Солнцем рассветным.

Рядом с Гудрун,
Гьюковой дщерью,
Сел Сигурд —
Стихли палаты.
Брюнхильд, бледнея,
Бросала взоры:
Нема, недвижна,
Что надгробный камень.

Рассеялись в сердце
Смутные тени,
Обеты вспомнились —
Обманом ставшие.
Что надгробный камень,
Недвижен, грозен,
Сидел он сумрачно,
Ни слова не молвил.

Гомон вновь громок,
Голоса — звонки.
Ликуют люди —
Люба им свадьба:
Глядят гости
На героев могучих,
Владык и владычиц
В величии славы.

На вольную волю
Выехал Сигурд —
Травить оленя.
Трубит охота.
К Рейну-реке,
К рокочущим водам,
Взяв златые гребни,
Грядут королевы.

Вымыли волосы.
Вошла одна из них
В поток полноводный,
В пенную заводь.

«Струи, стекавшие
С твоих спутанных прядей,
Да не льются кощунственно
На лоб королевин!»

«Здесь я — королева:
Знатнее супруг мой.
Муж-змееборец
Затмит всех славой!»

«Превзошел прочих
Первый из витязей —
Кто ограду огня
Одолел бесстрашно!»

(С мрачной усмешкой
Молвила Гудрун:)

«Верно вещала ты,
Не ведая истины!
Сквозь преграду пламени,
Пылавшую яро,
Проехал победно
Тот, кто перстень дал тебе, —
Гуннар ли взял его
На Гнитахейди?

Кольцо колдовское
Из клада Андвари
Надето невесте —
Новым залогом.
Гуннар ли дал мне
Дивный тот перстень?
Взят он с руки твоей,
Взгляни — узнаешь ли?»

Смерти бледнее
Сделалась Брюнхильд,
Из воды вышла
В великом смятенье;
От Рейна-реки,
От рокочущих волн
В покой свой пошла,
Понурясь угрюмо.

Сгустился скоро
Сумрак беззвездный;
Со скорбным сердцем
Стенала Брюнхильд —
Пеняла, плача,
В покое темном.

«Страшные судьбы
Сковали дни наши!

Верну ль минувшее
Иль муку терпеть мне,
Терпеть мне муку,
Теряя Сигурда?
Он — при Гудрун,
При Гуннаре — я;
Скверно же судьбы
Соткали жизнь мою!»

На постель она пала —
Не пила, не ела,
Как во сне смертном
Иль скорбной думе.
Дивились девы —
Ей дела не было.
Гуннар пришел к ней;
Горьким привет был.