Никс уходила, шурша длинной красно-черной юбкой, стук каблуков заглушал шум толпы. Люди вообще собирались расходиться?
— Я в восторге, — заявил Хаджи. — Слова Синна были теми, что нам нужно было услышать.
— Нужно? — Никс развернулась, недовольно впившись руками в бока. — Он заявил, что миру не нужны Руки.
— Я сказал, что нам не нужно правление Рук.
— И Великих семей? — матушка развернулась, хмурясь. Я посмотрел в ее глаза.
— Да.
Женщины молчали.
— И… — Хаджи посмотрел на меня, глубоко вдохнул, его лицо было открытым, — расскажи план. Надеюсь, он не приведет к твоему правлению.
Я фыркнул. Ох и Хаджи.
— Нет.
Он улыбнулся.
— Но нужен новый совет, где голос будет у всех семей, где все религии получат свое место.
Глаза Никс округлились.
— Ты не собираешься дать голос Слушающим жрецам.
Я кивнул.
— Собираюсь. Они были тиранами, а теперь это вы, — я посмотрел на матушку, — и мы.
— Синн, — сказала матушка, подходя ко мне. — Когда я сказала, что поддержу тебя, я не думала, что ты будешь действовать так глупо. Собрать племена. Вести их.
— Матушка, это правильное решение. Так надо.
— И как ты назовешь этот новый… — Никс взмахнула рукой, — совет?
Я пожал плечами.
— Ты еще не задумывался? — Никс шумно выдохнула. — Праймус, подумай…
— Я не твой, Никс, — прорычал я, ударив по воздуху. Я повернулся к матери. — И я не принадлежу и тебе тоже. Я мужчина, лидер своего клана, и ты дала мне власть проводить эти игры.
— Игры, да, — матушка обхватила мою руку. — Но не переворачивать мир.
Я хотел что-то ударить.
— А что мы здесь делаем? Что я говорил, предлагая игры? Я сказал, что мы заключим перемирие.
— С Великими семьями и своей королевой, — сказала Никс с пылающими глазами.
— Ты, — прорычал я, — не моя королева.
Ее пристальный взгляд мог меня сжечь.
Я смотрел на сильных женщин.
— Мне заключать перемирие только с половиной мира? А другая половина? Они падут перед вами? А кто решит, что вы будете ими править? Кто считает это честным?
Никс взглянула на мою матушку. Та склонила голову, камни позвякивали.
Снаружи шум затихал, толпа расходилась. Ночью обещали празднования, но игры начнутся только утром. А ночь была для праздника надежды на новое.
— Вы хотите создать то, что мы уже пробовали, — нужно было, чтобы они поняли. — Сильные у власти. В этом не равновесия.
Матушка мрачно посмотрела на меня.
— Это равновесие Великих семей.
— Для кого? Для тех, кто достоин? И ты думаешь, что для остальных это честно?
Матушка прищурилась.
— Мы знаем, что это не так. И у тебя не все всегда удается.
Никс издала странное фырканье, вскинув голову.
— А ты думаешь, что твой новый совет будет лучше?
Я задумался.
— Да.
— Почему? — тихо спросила матушка.
— Потому что услышат тех, у кого не было голоса.
Матушка смотрела на меня с каменным лицом, а потом моргнула. Ее рука дрожала, она коснулась моего лица.
— Ты так похож на отца.
Я улыбнулся, сердце сжалось от напоминания о мужчине, который должен был стоять здесь вместо меня. Матушка отвернулась.
— У него была такая идея. Я не согласилась с ним, решив, что идея плохая.
— Так и есть, — прошипела Никс.
— Честно говоря, — сказал Никс, — то, что вы обе против этой идеи, показывает, что она хорошая.
Королева смерила моего друга мрачным взглядом.
— Кто ты, чтобы твой голос слышали в этом споре?
— Единственный человек в этой комнате, кому я доверяю, — я вскинул голову, выдерживая ее взгляд.
Она вскинула брови.
— Друг детства из разрушенной семьи.
Хаджи сжал кулаки, стиснув зубы.
Я коснулся его руки.
— Вспомни, кто в этом виноват, Никс. Это ты. Ты решила сжечь его Семью заживо без причины.
Никс открыла рот, но закрыла и тряхнула пальцами.
— Мы дали тебе почетное место среди нас. Не забывай, что ты его не заслужила, не думай, что хоть кто-то рад тому, что ты здесь.
— Ты.
Мой правый глаз дергался.
— Нет.
Она вскинула голову и посмотрела в сторону двери.
— Думаю, — сказала матушка, глядя на королеву, — ты можешь быть прав со своей идеей совета племен, хотя моя гордость говорит, что ты не прав.
Я кивнул, но молчал. Матушка смотрела на меня.
— Как может сильная Семья стать наравне с меньшими племенами?
— Обдумай, почему они «меньше», матушка. У твоей Семьи мощные Метки, они правят в крупных городах в летаран, но это не делает вас лучше их. Там есть люди лучше, потому что они слабее, потому что они борются, чтобы выжить.
Ее глаза вспыхнули, она опустила голову.
— Ты хочешь сказать, что я мелочна.
Нужно быть осторожнее.
— Возможно.
Она вскинула брови, но лишь склонила голову в сторону. Никс смотрела на нас.
— Ты не можешь думать над этим. Ино Нами, — матушка замерла и посмотрела на королеву.
— Могу. Но я условиями, конечно.
— С какими?
— Они должны показать себя в играх.
Я кивнул. Мы уже всех собрали. Нужно лишь сказать, и все лидеры, хотевшие сидеть в новом совете, стали бы активно участвовать в играх. Я бы понял, как уговорить участвовать старых лидеров. Некоторые физические состязания не получатся у матушки…
— Это значит, что и тебе нужно участвовать.
— Я не буду, — она глубоко вдохнула. — Пора, видимо, чтобы меня заменили дети. Я впущу их, я послушаюсь победившего.
— Ты уже решила, что тебя заменит Оки.
— Если она не переживет игры, то ее брат будет править вместо нее.
Она не отпустит Рё. Матушка кому-то махнула. Вошла девушка в шелковом одеянии Ино, скрестив руки перед собой, широкий розовый пояс был завязан бантом за ее спиной.
— Объявите всем, что хочет быть в совете Синна, что они должны отправить на игры своего лидера. Те, кто слишком стар, должны решить, кто заменит их.
Я нахмурился.
— Не все готовы так отречься, как ты.
— Те, кто слишком стар, неуместны в твоем новом мире.
Я покачал головой.
— Мы не можем диктовать, как править семьями, матушка, — я посмотрел на девушку. — Им нужны те, кто будут участвовать в активных играх, но мы не можем указывать им, как править семьями.
Девушка посмотрела на матушку, кивнула мне и быстро ушла.
— Это безумие, — сказала Никс, взмахнув руками. Она повернулась ко мне. — Тебе тоже придется участвовать, — она улыбнулась. — Мой Праймус.
Я промолчал, хоть и с трудом.
— Я уже в списках.
Королева оглядела комнату и принялась расхаживать.
