– Ты же знаешь, что у меня нет детей! Мы с Кайланом хотели наследника, но Кайлан погиб раньше, чем мы успели…
– Правда? Вот ведь незадача! И кто же убил твоего мужа? – не заметить издевку в голосе Элайн было просто невозможно.
– Порождения тьмы… – Анора выпрямилась. – Да тебе-то что? Что тебе до моих нерожденных детей, рыжая стерва?
Последние слова королева пропустила мимо ушей.
– Сейчас узнаешь, что мне нужно. Видишь ли, я пришла порадовать тебя не только свободой.
– Ладно, хватит об этом, Винн! Я приехала к тебе не обсуждать наши прошлые приключения. И после твоего ухода я не строила никаких иллюзий на тему нашей прошлой дружбы. Лучше ответь на тот вопрос, с которым я к тебе пришла.
Бесстрастным и ровным голосом Великая целительница ответила:
– Итак, Ваше Высочество, я должна Вам сказать вот что - Вы никогда не сможете иметь детей.
Принцесса закрыла лицо руками и покачнулась.
– Держитесь, Ваше Высочество. Жизнь не кончилась, и Вы еще сможете совершить много хорошего, если захотите.
– Это из-за скверны в моей крови, да?
– Нет,нет. Скверна в крови совершенно ни причем. Она не может помешать вам зачать дитя. Все куда проще.
Принцесса стремительно вскочила.
– Если не в скверне, значит… значит все можно исправить?! Так в чем же причина, Винн?
– Скажите, у Вас никогда не тянуло внизу спины после ночевки на холодной земле?
– Я же не дикарка из Коркари, Винн. Да ты сама видела, что в нашем лагере у всех были теплые подстилки, а я вовсе не ходила раздетой.
– Тем не менее, картина именно такова – Вы простудили свое чрево. Вспомните, может быть, Вам приходилось спать на холодных камнях в тонкой рубашке?
Элайн замолчала. Она вспомнила, когда именно ей приходилось лежать на пронзительно холодных камнях без одежды. Это было в Форте Драккон, куда ее бросили вместе с Алистером после освобождения Аноры… Той самой предательницы АНОРЫ!
– Неужели это нельзя вылечить? Это же не скверна, Винн!
– Уже поздно, Ваше Высочество. Время, когда это можно было сделать, давно ушло. Мы не боги, мы всего лишь обычные люди.
– После ночевки на холодном полу Форта Драккон, в который я попала исключительно благодаря твоей просьбе, у меня больше не будет детей! – и указательный палец королевы на секунду замер около носа Аноры.
– Тебе, так озабоченной судьбой нашей страны и происками Серых Стражей, до этого, конечно, нет дела. Тебя беспокоит государственная мудрость, а не материнство какой-то там Элайн Кусланд. Тогда скажи, бывшая правительница Ферелдена, что тебе говорит твоя мудрость о том, почему я тебя освободила? – звенящий от ярости голос королевы звучал так, словно куском стали чертили царапины по стеклу.
Анора попятилась.
– Ты просто чокнутая на своих болезнях злобная дура. Ты прекрасно могла убить Коутрин с охраной и избежать заключения в Форте Драккон. Для тебя лишний десяток смертей – просто ничто!
– Мы становимся просто демонически умны сразу после того, как что-то произошло, не находишь? Напомни, предать меня на Собрании Земель ты решилась до того, как узнала его результаты или после? Ну а что до моей злобности… Ты прекрасно знала, что если бы твой отец выиграл бой на Собрании Земель, то меня и Алистера просто-напросто бы казнили, а не посадили в башню на усиленное питание, как тебя. Ты это знала, и ты специально шла к этому. Но тебе и этого оказалось мало! Твоя просьба «О, освободите поскорее несчастную Анору!» сделала меня бездетной, тварь! – гнев Элайн сгустился настолько, что, казалось, до него можно было дотронуться.
– Благодаря моей просьбе ты смогла отомстить Хоу! – выкрикнула Анора. – И я вовсе не хотела засадить тебя в тюрьму! Мне это было не нужно!
– Да, про Хоу ты сказала верно. Это была поистине сладкая месть! Жаль, только вот ее вкус так и не сделал меня счастливой… И когда я отправлю тебя к твоему отцу, это тоже, увы, не сделает меня счастливой матерью. А что ты там хотела или не хотела – это значения уже не имеет.
– Что?! Ты хочешь… Ты хочешь меня казнить? – глаза Аноры стали шире ее открытого рта. – Но ты же сама просила о моем освобождении…
– Казнить? Вот еще! Зачем мне открыто сеять недовольство среди баннов? Я ничуть не хуже тебя умею быть королевой. Нет, я тебя просто убью. Своими руками. Как убила твоего отца, который пригрел на груди того самого Хоу!
Элайн шагнула к стене и вытащила из простенка за шкафом матово переливающийся в наступающих сумерках Юсарис.
Анора все еще держалась, надеясь на чудо.
– Элайн, пойми, твоя месть ничего не решит и ничего не исправит. – Голос Аноры срывался от волнения – Оторвись, наконец, от своего прошлого и посмотри в будущее!
– Поверь мне, я смотрела. И увидела там совсем не то, что хотела бы видеть! Впрочем, довольно! Если ты знаешь способ, как вернуть мне способность стать матерью, – то так и быть, уйдешь отсюда живой и невредимой. Клянусь памятью своих родителей – я прощу твое предательство на Собрании. Хотя уже одно это предательство стоит очень многого.
Нервы Аноры сдали окончательно, и она завопила из всех сил:
– На помощь! Меня убивают!! На помощь!!!
– Ты думаешь, твои крики и есть то самое лекарство, которое меня вылечит? Ты ошибаешься. Если бы я знала, что они помогут, то я бы не отсылала стражников и не завешивала бы стены в твоей комнате коврами. Так ты ответишь на мой вопрос?
– Я … не знаю такого способа! Пощади меня! Я… я…
– Ты – умрешь. – От голоса Ее Величества уже веяло не гневом, а могильным холодом. – За твое предательство и мою бездетность!
Меч взлетел под потолок и с шелестом опустился, одним движением разрезав тело Аноры от плеча до паха, словно теплое масло. Сердце бывшей королевы ударило последний раз, брызнув струей алой крови на лицо Элайн. Она машинально облизнула губы, ощутив солоноватый привкус чужой смерти.
«И в этот раз то же самое… Звенящая, черная, тяжелая пустота. Эти барды все врут, врут, врут! Исполненная месть ничуть не пьянит, она скорее оглушает. Делает тебя бесчувственным куском тьмы, которому все равно, что с ним будет дальше.
Нет, нет, не бесчувственным.
Совсем не бесчувственным.
Ну почему мне опять так больно, словно это Анора убила меня, а не я выполнила свой долг! За что же ты меня так наказываешь, проклятый Создатель!»
Юсарис со звоном упал на пол, и кровь королевы Аноры смешалась со слезами королевы Элайн.
