- Это дело вас не касается, герцог Кларио, - Мизар покачал головой и впервые тонко улыбнулся, не размыкая губ. - Это вас не касается, - повторил он, засовывая книгу за пояс. - Что ж, можете убегать с вашей драгоценной сестрой, я не стану больше задерживать вас. Но... разве вы не собираетесь освободить еще одного пленника, который томится здесь? - поинтересовался Мизар.
Лантис, уже отвернувшийся, посмотрел на него через плечо.
- Меня гораздо больше заботит моя собственная сестра. Больше меня не интересует ничего.
- Хорошо сказано, герцог Кларио, - одобрил Мизар, и, глядя как 'призрак' удаляется по коридору, легонько похлопывал книгой по ладони. - Однако... в нашем договоре ничего не было сказано, о том, что я обязуюсь не рассказывать о вашем поведении королю. Простите меня, - Мизар вдохнул запах ленточки, перевивающей его волосы, - ведь вашей сестры это не касается.
Часть 5.
- Аах, Сай, ты же сказал, что больше не хочешь видеть меня... - Кальвин приподнялся на подстилке, стараясь разглядеть своего посетителя. - Что-то в последнее время ты зачастил...- Но едва человек приблизился, Кальвин понял, что он никак не мог быть королем. - Ты?! - удивился он. Образ стоящего перед его камерой человека наложился на тот, который он видел в Приоре. Они смешались. - Странно, что ты сумел пробраться так далеко. Знаешь, эта импровизированная тюрьма должна хорошо охраняться, насколько я понимаю. Хотя... - Кальвин прищурился, разглядев фигуру молчаливого гостя, - возможно, это не так уж и удивительно, ведь я могу видеть свет фонарей сквозь твое тело. Ты действительно призрак.
- А тебе следовало послушать моего совета и не возвращаться назад. Ты вернулся и вот, что получилось, - наконец проговорил гость.
- Твое имя ведь Люсьен? - Кальвин постарался привести свою одежду хотя бы в какой-то порядок, но это ему не удалось.
- Да, так меня звали когда-то, - человек подошел к прутьям решетки и положил на них ладони. - Кажется, твои тюремщики подготовились хорошо, - заметил он безо всякого удивления. - Она не пускает меня, Кальвин.
- Да?
- Не мог бы ты помочь мне.
- Помочь? Ты смеешься, я едва могу стоять на ногах. Этот Фон Грассе постарался на славу.
- Но ему не удалось, - губы Люсьена дрогнули, и на его строгом лице едва-едва не появилась улыбка. - Отчаяние бывает гораздо опаснее, если оно подчиняет себе человека с такой силой, какой обладает Сай Валентайн.
- Я всегда говорил ему то же самое, он слишком много берет на себя,- закивал Кальвин.
- Удивляюсь твоему спокойствию. Даже после того, что с тобой произошло, ты все также беспечен.
- А что с того, что я буду беспокоиться по пустякам? Это ничего не изменит. Ну, - Кальвин пожал плечами и с трудом проковылял к прутьям разделявшей их решетки. - Итак, что тебе нужно?
- Я думал, это очевидно, Кальвин. Я хочу выпустить тебя.
- Освободить? Постой-ка, постой-ка... - Кальвин загородился руками, подперев подбородок. - Тебе-то какое дело до меня? И какие у тебя интересы? Я вообще не знаю о тебе ничего, и почему-то мне кажется, что лучше бы мне остаться здесь. За мое освобождение ты наверняка потребуешь что-то взамен. А мне, признаться, все порядком поднадоело. Эта боль - она уже достала. К тому же, если я останусь здесь, рано или поздно все разрешится само собой. А потом, кто знает, возможно, мне повезет, и меня не убьют. И тогда я проведу остаток своих дней, читая книги в какой-нибудь тесной камере вроде этой.
- Это твое желание? - глаза Люсьена изменили цвет. Кальвину не могло показаться, они действительно стали из каштановых оливкового цвета.
- Ничего особенного, думаю, если Сай наконец-то решит, что со мной делать, он оставит меня в покое. Хотя жаль, что я оказался таким проблемным другом. От меня одни неприятности. И я так и не смог помочь ему. Управлять государством не легкая задача.
- Это было бы легче, не свяжись он с тем, чего не понимает до конца. Сая Валентайна принудили заключить эту сделку, и теперь он расплачивается по счетам. Не думаю, что это был мудрый выбор с его стороны...
- Погоди-ка, что ты имеешь в виду? О какой... сделке ты говоришь? - вся сонливость и безразличие исчезли из глаз Кальвина,
- Не хочу тебе говорить. Это знание может только помешать тебе решить. Ты даже можешь пожелать остаться в этой камере, только чтобы помочь своему другу. А я не могу этого допустить...
- Погоди-ка. Это не тебе решать. Если Сай... если Саю действительно необходима моя помощь, если он запутался, связавшись с чем-то, что может повредить ему, то я должен...
- Твой долг никак не связан с королем Саем Валентайном... Попался! - глаза Люсьена блеснули победным огоньком, и Кальвин понял, что опасно близко подошел к прутьям решетки. Его руки были пойманы пальцами Люсьена. Он оказался поразительно сильным, так что Кальвин скорее бы вывернул суставы, чем освободился.
- Что ты делаешь? Отпусти. Да отцепись же от меня!
- Кальвин, я не могу позволить тебе остаться здесь, потому, что это будет означать изменение твоей судьбы. Эта судьба никогда не была начертана для тебя. И ты не должен жертвовать собой ради того, чтобы Бифуркатор вновь стал цельным и не для того, чтобы события древности, та катастрофа, что произошла много, много лет назад повторилась вновь. Я не позволю этому произойти, ведь я дал обещание твоей матери...
- Моей... матери? - эти слова настолько поразили Кальвина, который подумал, что ослышался, что он потерял бдительность. Ладони Люсьена сжались на его запястьях и по ним, как по тем же цепям, что сковывали его в Приоре, потек радужный огонь...
- Тише, не дергайся, для тебя будет лучше, если сейчас просто послушаешь меня.
- Почему... почему я должен подчиняться тебе? Постой, я не собираюсь никуда уходить... я...
- Твоя подруга уже на свободе. О ней позаботились, - как бы между прочим заметил Люсьен.
- Гвен? Ее тоже держали здесь? Где она...
- Не волнуйся, скоро ты увидишь ее. А пока пора очистиь твое тело и душу от той грязи, что в тебя успели влить. Твое видение фрактальных кривых затуманено, в твою систему было произведено вмешательство. Если эта разбалансировка продолжится, твое пробуждение станет катастрофой для этого мира. Оно уже началось, как бы я хотел, чтобы время можно было повернуть назад также просто, как отсечь линии бифуркации.
- О чем ты... Ааа! Жжет!! Что ты делаешь? - Кальвин вновь попытался выдернуть руки, но обнаружил, что больше не видит их. Это радужное пламя или поле поглощало их, двигаясь все дальше и выше. Вот оно уже дошло до предплечий, и спустилось, окутывая его тело... Жжет! Как будто каждая клеточка кричит о том, что ее пытаются изменить. Лицо Кальвина исказилось. Он хотел закричать, но эта радужная пелена закрыла его рот, поднимаясь все выше. Он тонул в ней. 'Дышать... не могу...' Внезапно в нем проснулось сопротивление.
