Пока Дэй быстренько убирала со стола, накрывала его скатертью и придвигала вокруг стулья, Морвеер принял простейшие меры предосторожности. Затем он уселся на стул, скрестил перед собой наполированные сапоги до колен и сложил на груди руки — самый обычный провинциальный джентльмен наслаждается у себя в поместье зимним воздухом. В конце концов, разве он этого не заслужил?
Когда его посетители подошли совсем близко к дому, он поднялся со своей самой заискивающей улыбкой. Баба Муркатто шла еле заметно прихрамывая. У неё хорошо получалось это скрывать, но спустя долгие годы ремесла Морвеер заострил своё восприятие до остроты бритвы и не упускал ни одной мелочи. У правого бедра она носила меч, и на вид, должно быть, неплохой, но он не уделил мечу особого внимания. Грубые, безыскусные орудия. Джентльмену допустимо их носить, но только вульгарный грубиян стал бы действительно им пользоваться. Перчатка на правой руке наводила на мысль, что она предпочитает там что-то скрывать, потому что левая рука осталась открытой, и щеголяла кроваво-алым камнем, величиной с ноготь его большого пальца. Если это, как несомненно подразумевалось, рубин, то его стоимость многообещающе огромна.
— Я…
— Вы Монцкарро Муркатто, генерал-капитан Тысячи Мечей, до последнего времени на службе у герцога Орсо Талинского. — Морвеер подумал, что лучше избегать её правой руки в перчатке, и протянул свою левую, ладонью вверх, жестом скромности и согласия. — Один кантийский господин от нашего общего знакомого, некоего Саджаама, просил меня ожидать вашего визита. — Она ответила коротким рукопожатием, твёрдым и деловым. — А ваше имя, друг мой? — Морвеер вкрадчиво наклонился вперёд и обхватил большую правую руку северянина обеими своими.
— Коль Трясучка.
— Разумеется, разумеется. Я всегда находил ваши северные имена очаровательно живописными.
— Какими-какими находил?
— Славными.
— О.
Морвеер подержал его руку ещё мгновение, прежде чем отпустить. — Умоляю присесть. — Он улыбнулся продиравшейся к стулу Муркатто — на её лице был тончайший призрак гримасы. — Должен признаться, определённо не ожидал от вас такой красоты.
Она нахмурилась. — А я не ожидала от вас такой любезности.
— О, поверьте, я могу быть решительно нелюбезным, когда потребуется. — Дэй молча появилась и выставила на стол тарелку сладких пирожных и бутылку вина с бокалами на подносе. — Но сейчас это едва-ли потребно. Вина?
Посетители обменялись тяжкими взглядами. Морвеер ухмыльнулся потянув пробку и разлил себе бокал. — Вы оба наёмники, но могу предположить, что вы не грабите, не угрожаете и не вымогаете деньги у каждого встречного. Точно также и я не травлю всех своих знакомых. Он шумно отхлебнул, как будто показывал полнейшую безопасность этого действия. — Кто бы тогда мне платил? С вами ничего не случиться.
— Тем не менее, простите, если мы сохраним трезвость.
Дэй потянулась за пирожным. — Можно мне…
— Насыщайся. — Затем к Муркатто — Стало быть вы пришли сюда не за моим вином.
— Нет. У меня для вас работа.
Морвеер ковырял кожу у ногтей. — Я так понимаю, что это смерть великого герцога Орсо и всяких прочих. — Монза сидела не открывая рта, но ему пришлось продолжить, будто она потребовала объяснений. — Вряд ли необходим выдающийся интеллект чтобы произвести это умозаключение. Орсо объявил, что вас и вашего брата убили агенты Лиги Восьми. Затем я услыхал от вашего и моего друга Саджаама, что вы не столь мертвы, как говорят. Раз уж не произошло ни исполненного слёз воссоединения с Орсо, ни радостных заявлений о вашем чудесном выживании, мы можем взять за данность, что осприйские убийцы были на самом деле… фантазией. Герцог Талинский — человек примечательно ревнивого нрава, и множество ваших побед сделали вас чересчур популярной по мнению вашего хозяина. Я попал близко к цели?
— Весьма близко.
— Тогда примите мои сердечные соболезнования. Ваш брат, как видно, не смог быть с нами, а я знал, что вы были неразлучны. — Тут её холодные голубые глаза воистину покрылись льдом. Рядом беззвучно и мрачно высился северянин. Морвеер осторожно прочистил горло. Клинки может быть и безыскусные орудия, но меч в животе убивает умных людей совершенно точно также, как и глупых. — Вы понимаете, что в своём ремесле я самый лучший.
— Факт, — сказала Дэй, отцепляясь на мгновение от лакомства. — Неоспоримый факт.
— Множество людей из высшего общества, на ком я применял свои навыки, могли бы в этом присягнуть, но, естественно, они не в силах.
Дэй печально покачала головой. — Ни один.
— Так что вы скажете? — спросила Муркатто.
— Лучшее стоит денег. Больше денег, чем, наверное, вам, потерявшей работодателя по карману.
— Вы слышали о Сомену Хермоне?
— Знакомое имя.
— Не для меня, — сказала Дэй.
Морвеер взял на себя разъяснения. — Хермон был одиноким беженцем из Канты, поднявшимся, похоже, до самого богатого торговца в Мусселии. Роскошь, окружавшая его жизнь стала знаменитой, его размах — легендарным.
— И?
— Увы, он был в городе когда Тысяча Мечей на службе у герцога Орсо, тайком захватила Мусселию. Людские потери свели к минимуму, но город разграбили, и о Хермоне с тех пор никто не слышал. И о его деньгах. Была версия, что этот купец, как часто делают купцы, колоссально преувеличивал своё состояние, и помимо ярких и знаметитых внешних атрибутов владел, собственно говоря… ничем. — Морвеер медленно глотнул вина, следя за Муркатто поверх краешка бокала. — Но некоторым другим известно, пожалуй, поболее моего. Командирами этой локальной кампании были… как же их звали-то? Вроде бы брат и сестра… я прав?
Она уставилась в ответ несгибаемым взглядом. — Хермон был гораздо богаче, чем это показывал на людях.
— Богаче? — Морвеер изогнулся на стуле. — Богаче? Ё-моё! Муркатто ведёт в счёте! Смотрите, как я ёрзаю при упоминании о столь бескрайней сумме имеющегося у вас в изобилии золота! Не сомневаюсь, достаточной, чтобы оплатить мои скудные чаевые целых две дюжины раз и ещё сверх того! Что ж… неодолимая жадность полностью меня… — Он поднял ладонь и шлёпнул ею по столу с громким треском — Парализовала.
Северянин медленно накренился набок, съехал со стула и бухнулся на разровненный торф под плодовыми деревьями. Он мягко перекатился на спину, колени подняты вверх, в точности повторяя форму, принятую им пока он сидел. Тело отвердело как деревянная колода, глаза беспомощно устремлены к небу.
— Ах, — прокомментировал Морвеер, уставившись через стол. — Полагаю, теперь в счёте ведёт Морвеер.
