Ни на что не надеясь, прижег рыцарю левую руку. Тот заворочался, открыл мутные глаза, возмущенно пробормотал:
— Ты что творишь! Недоносок убогий!
— Бум! Вставай! Нельзя спать! Все наши, похоже, убиты! Но надо проверить, может еще кто живой остался!
Приподнявшись, рыцарь обернулся, вытаращился на агонизирующую тушу:
— Сто грошовых шлюх и десять владык ночи!!! Это что здесь за дерьмо?! И где мы?!
Макс, помогая ему подниматься, отмахнулся от вопросов:
— Некогда рассказывать. Да я и сам не знаю. Надо поискать остальных.
— Макс, ты хочешь сказать, что эта тварь тут не одна, и мы пойдем искать остальных?! Да я уже усрался, и причем ничуть этого не стыжусь! Макс — надеюсь, это мне снится!
— Не снится Бум, не снится… Возьми факел, они боятся огня. Нам надо поискать остальных наших, может не всех еще сожрали.
Бум тонко похихикал, указал вверх:
— Макс, да я давно уже на наших смотрю!
Подняв голову, землянин содрогнулся: рыцарь не обманул. На потолке, начиная от самого входа, будто мухи на клейкой ленте, висели люди. От некоторых остались полусъеденные тела, меж костей чавкали слизни, другие выглядели будто спящими, расслабленно зависнув в паутине из полос застывшей слизи.
— Бум, прижигай руки факелом тем, кто похож на живого.
Рыцарь послушно ткнул ближайшего. Тело содрогнулось, изо рта заструилась слизь, комок ее шлепнулся Буму на макушку.
— Тьфу жаба чумная! Погань! Макс, сдается мне, он уже неживой!
— Ну жги следующего, не спи главное!
Задергалось очередное тело, глаза открылись, мужчина застонал, недоуменно, сонно произнес:
— Что это со мной?
— Это не наш, в нашем отряде такого не было, — констатировал Бум. — Эй, ты кто такой?
— Я Эньо, мой хозяин барон Пигирус. Где я?
Макс хохотнул:
— Эньо, вы что, даже в болоте продолжали преследовать сира Бума?
— Да. Мы с трудом нашли землю посреди болота, остановились на ночлег… Как я сюда попал? Что со мной?
— Бум освободи его… мы сейчас все в одной заднице.
— Освобожу, — согласился рыцарь. — Но потом, недоношенный сын шлюхи, ты заплатишь мне за каждую хромую кобылу по цене аркольского скакуна!
В темноте кошмарной галереи что-то зачавкало особенно сильно, факел осветил сразу две огромные личинки, семенящие к месту переполоха.
Люди инстинктивно попятились наружу. Твари, не обращая на них внимания, припали к дрожащей туше умирающего собрата, проворно ощупали ее розоватыми отростками, свисавшими с морды, начали выпускать слизь, оплетая агонизирующую личинку.
— Да они слепые, — заворожено произнес Макс.
Да, зрением этих тварей природа обделила, но вот органы слуха работали прекрасно. Бросив свое занятие, они развернулись в сторону землянина, зашипели. И тут Бум, видимо соскучившийся по грубым действиям, подпрыгнул вверх, на миг повис на потолке, спрыгнул вниз, сжимая в одной руке факел, а в другой непонятно откуда взявшуюся хайтанскую секиру. Извергая потоки площадной брани, он рванул вперед, замахал своим тяжелым оружием.
Сталь зачавкала о склизкую плоть, изрубленные личинки запищали, завоняли все той же кислой вонью. Макс, подскочив поближе, начал прижигать им морды факелом, на ходу почти весело поинтересовался:
— Бум, где ты достал эту секиру?
— Вверх погляди, ротозей!
Подняв голову, Макс понял, что тела на потолке располагаются в несколько слоев. Освободив слугу барона Пигируса, Бум открыл доступ к слою древних трупов. Землянин безошибочно опознал в пожелтевшем костяке скелет ракса — даже доспехи уцелели.
— Матерь Божья! — по-русски охнул он, и добавил на местном. — Откуда здесь хайты взялись?
— Макс, ты сюда болтать пришел, или освобождать остальных! Вперед, порубим эту нечисть! Наверняка Гурк где-то здесь!
— Если бы только Гурк, — вздохнул Макс, и пошел вслед за рыцарем.
Не обращая внимания на потолок, они прошлись по всему коридору и его ответвлениям. За ними, сонно шатаясь, не отставая, бродил слуга Пигируса. Личинки больше не встретились, но в шарах, громоздившихся над головой, слышались весьма неприятные звуки — будто двигалось что-то крупное.
— Вроде бы пусто, — неуверенно пробормотал Бум.
Макс указал пальцем вверх:
— Они, похоже, там лазят. И хорошо, если только они… как бы чего покрупнее не спустилось. Давай быстро осмотрим тела на потолке, и надо уносить ноги.
— О! Смотри! Гурк! Точнее то, что от него осталось… Кольчуга у него неплохая, можно бы снять…
— Какая нахрен кольчуга! Быстрее!
— Да куда нам спешить… давай подремлем немного… потом все осмотрим… Аааааааа!!! Макс!!! Таран тебе в задницу!!! Зачем ты это сделал!
— Боль от ожога не даст тебе спать! Дурак, я тебе жизнь спас! Похоже, тут какой-то сонный газ. Если уснешь, уже не проснешься!
— А ведь твоя правда… Эти слизни слабаки… их дите хворостиной прогонит… А вот спящего сожрут легко…
— Дубина! Он жив! Давай его освободим! Да шевелись ты! Эй, а где этот слуга Пигируса?!
— Да вон, дремлет у стеночки…
— Разбуди его огнем! Да шевелись! У нас факела заканчиваются!
* * *
Рассветные лучи, пробиваясь сквозь болотный туман, осветили логово тварей, и шестерку уцелевших людей. Это было все, что осталось от отрядов островитян, Бума, и слуг барона Пигируса. Монстры этой ночью покушали неплохо…
Рыцарь, оттирая кольчугу от слизи, мрачно буркнул:
— Интересно — куда они лошадей дели? Я ни одной туши не видел. Эй, ты, Эньо! А у вас лошади были, или вы пешком за нами телепали?
— Были. У всех были. Даже запасных две было.
— Богато живете… Значит, считая наших, десятка полтора лошадок приблизительно должно быть, а ни одной не видели.
— Я ржание слышал, — ответил Макс. — Наверное, коней они усыпить не смогли, или те опасность почуяли, и разбежались.
— Первая хорошая новость, — хохотнул рыцарь. — Надо их разыскать, и уносить ноги отсюда. Хорошо бы перед этим сжечь это кубло… но это ж сколько работы… эту сырятину нарубить, да перетащить…
— Да и наверняка это не единственное гнездо, — добавил Макс.
Дубин, все еще сонный и растерянный, заплетаясь, но почему-то почти без акцента, на восточном произнес:
— И что мы скажем своим? Макс, мы потеряли весь отряд, и не приведем ни лошадей, ни коров.
Макс пожал плечами:
— Ну, лошадок несколько все же приведем… надеюсь, а может и коровы живые бегают где-то рядом. Просто нам не повезло, вот и все. В другой раз умнее будем: дорогу-то знаем, и знаем с кем вести дела. Вставайте, надо найти лошадей и убираться отсюда. Если мы до темноты не успеем выбраться из трясины, эта ночевка может оказаться последней… не переживем мы еще одну такую ночку…
