И все же что-то было в нем такое, что не давало всерьез усомниться. Да, это он – Дракон Восточного моря. Будучи спокоен и даже дружелюбен, Торвард излучал уверенную силу и властность, твердую убежденность, что все всегда будет так, как хочет он.
– И риг Брикрен Биле Буада предлагает тебе следующие условия союза, – продолжал Дейсиль, когда фьялли отсмеялись и Торвард махнул рукой на своих людей, желая послушать, что еще скажут послы. – Он предлагает тебе объединить усилия, чтобы захватить остров Ивленн. Все, что будет там взято, вы поделите пополам. После этого ты должен отдать ему в жены Элит, дочь Форгала, наследницу Дома Клионн. Таким образом, острова Клионн и Голуг будут принадлежать ему по брачному праву, а Банба и Ивленн – по праву победителя, и он сможет занять Ло-Риген, Королевское Место. В обмен на помощь он обещает давать тебе дань в виде трети от всех своих доходов в течение трех лет. В знак же своего расположения он предлагает тебе взять в жены его единственную дочь Тейне-Де. – Дейсиль бросил взгляд на девушку, стоявшую поодаль. – Таким образом ты получишь право после его смерти унаследовать не только Снатху, но, возможно, и Каменный Трон.
– Замысел неплох, – невозмутимо отозвался Торвард. – Там только две вещи не срастаются. Во-первых, Элит, дочь Форгала, я смогу не отдать ему, а отпустить, если она сама пожелает стать женой Брикрена. Я не распоряжаюсь ее судьбой, поэтому говорите с ней.
– Но где же она?
– В грианане. – Торвард глазами показал наверх. – И второе: брать в жены Тейе я не буду.
– Но она живет в твоем доме…
– Она живет в моем доме, но не со мной, если ты об этом. Я ее не трогал и передам обратно отцу, разве что за приличную награду моей воздержанности. – Торвард усмехнулся. – Пять кумалов даст? Если обычная рабыня стоит три, за выкуп невинности королевской дочери пять не много!
Тейне-Де покраснела от досады и потупилась, поджимая губы. Сейчас она ненавидела Торварда – и за то, что он назначает цену ее невинности, как любому заурядному товару, и даже за то, что ему самому этот «товар» не потребовался.
– Так что, за исключением этих вещей, условия мне подходят, – закончил он. – Пусть риг Брикрен приезжает, забирает свою дочь, и обсудим остальное.
– Но от условия насчет Элит, дочери Форгала, он едва ли сможет отступить. – Дейсиль покачал головой.
– Это нетрудно понять, – сказал риг Миад, сидевший на своем ложе и наблюдавший за этой беседой, от исхода которой зависела судьба его рода и владений. – Ведь риг Брикрен был побежден моими доблестными воинами. Его старший сын был убит на поединке моим сыном Бьярни, и сам Брикрен был моим пленником. Он дал обет никогда больше не поднимать оружие на людей Дома Клионн и только при этом условии получил свободу из моих рук. Если он не хочет оказаться клятвопреступником и навлечь на себя тяжкий гнев богов, у него нет иного способа подчинить себе мою землю, кроме как стать мужем Элит. Если он не получит ее, то не получит и Каменный Трон. А дочь моя Элит и прежде не желала стать его женой. Теперь же, я думаю, – старик печально и выразительно посмотрел на Торварда, – она еще менее расположена ко всем, кроме одного.
Торвард встретил его взгляд и опустил глаза. Помолчав, он непроницаемым взглядом посмотрел на Дейсиля.
– Вы слышали речь рига Миада. Возвращайтесь к ригу Брикрену и передайте ему то, что слышали. Элит Элга сама распоряжается своей судьбой, но я не буду возражать, если Брикрен еще раз попытается посвататься к ней, как принято у благородных людей. Если же она ему откажет – я никому не позволю ее принуждать. И позабочусь, чтобы ни у кого не было такой возможности. Это все.
Назавтра, немного передохнув, послы отбыли обратно к побережью, откуда лежал их недолгий путь на остров Голуг. Элит не пожелала к ним выйти, но, разумеется, домочадцы бруга Айлестар за вечер раскрыли им глаза на истинное положение дел. Послы Брикрена приняли это спокойно: будучи нынешним хозяином Клионна, Торвард одновременно как бы занимал место мужа его хозяйки Элит, раз уж она сама посчитала его достойным и сама к нему явилась. Судьба острова и ей не оставляла иной судьбы. Но сам Брикрен, связанный клятвой, тот же путь избрать не мог. А Торвард в этом помогать ему отказался. Таким образом, своей главной цели – Каменного Трона – Брикрен достичь уже не мог. Удовлетворится ли он меньшим – захватом Ивленна, – пока оставалось неизвестным.
Даохан, бывший в это время у себя на Банбе, немедленно явился в бруг Айлестар, как только узнал новости. И был он весьма недоволен.
– Мы заключили с тобой союз не для того, чтобы ты теперь называл рига Брикрена своим лучшим другом! – возмущался он.
– А я его пока никак и не называл, – невозмутимо отвечал Торвард. – Это он хочет дружить со мной. Как и ты сам.
– Но ты обещал мне! Не могу поверить, что конунг фьяллей возьмет назад свое слово!
– А что я тебе обещал?
– Каменный Трон! И Элит, дочь Форгала, ты тоже обещал мне!
– Ничего подобного. – Торвард усмехнулся. – Это ты обещал мне, что дашь попользоваться, когда мы ее захватим. Я тебе ничего не обещал. И мы ее не захватили. Она сама пришла. Ко мне, а не к тебе. А захочет – уйдет. И ни я, ни ты, ни какой другой тролль не будет ей мешать. И Каменного Трона я тебе не обещал. Мы вместе собирались захватить Снатху и Клионн. Мы их захватили. Добычей я с тобой поделился. Если теперь Буада предлагает мне сходить на Ивленн, отчего же не сходить?
– Но и я мог бы предложить тебе сходить на Ивленн!
– А чего так долго думал?
– Послушай, Торвард конунг! – Даохан с трудом смог удержать себя в руках. – Мы с тобой союзники или нет?
– А как хочешь. – Торвард пожал плечами. – Мне от тебя больше ничего не надо.
Даохан, белый от ярости, молчал, чтобы не сорваться. Торварду от него ничего не было нужно, но ему, как и Брикрену, нужна была Элит.
– Позволь мне поговорить с ней, – вымолвил он наконец.
– С кем?
– С Элит, дочерью Форгала. У меня есть что сказать ей.
– Хорошо. Я ей передам, что ты хочешь с ней поговорить.
Однако Элит, когда Торвард вечером поднялся к ней, отказалась говорить с Даоханом.
– Сначала он должен снять проклятье, которое наложил на землю Клионн именем Каладболга, – сказала она. – Пока проклятье не снято, нет на земле Клионн ни доброго урожая, ни мира, ни процветания. И я не отдам свою руку тому, кто причинил моей земле это зло, пока он его не исправит. Даже лица моего он не увидит.
– А он скажет, что не снимет проклятье, пока не получит тебя.
– Я не из тех, кто позволяет заставлять себя силой. Насилием он добьется лишь того, что ему во владение достанется бесплодная земля, сухая и мертвая. Чтобы она ожила, ей нужна свобода.
