— Осторожнее ты, увалень! — пихнула его девушка. — Ногу мне отдавил, слон неуклюжий!
Это означало, что слух тоже вернулся, преодолев гул невидимого трансформатора.
— Значит, сказываешь, будут холить и ублажать? — потер ладонью ободранную шею Олег и с чувством добавил: — Клас-сная из тебя получилась пророчица.
— Но ведь отпустили же! — с гордостью парировала Роксалана. — Я думаю, они моего отца знают. Или про его фирму слышали. Ты заметил, нас отпустили, как только я сказала про «Роксойлделети»?
— Я вообще не заметил, чтобы нас отпустили. — Ведун пошарил по поясу. Ремень ему оставили, но чьи-то заботливые руки вытянули из ножен и меч, и оба ножа.
— Это пока, — отмахнулась спутница. — Я думаю, они сейчас свяжутся с папкой, скажут, что я здесь, и он пришлет «вертушку». Сколько отсюда до Уфы? Километров двести, триста? Думаю, часа через три все уже закончится.
— Отсюда до Уфы лет шестьсот, — хмыкнул Середин. — Плюс-минус двести метров.
— Дурак ты, Олежка, и шутки у тебя дурацкие.
— Уж кто бы говорил! Или ты вправду веришь в существование вертолетов?
— Я на них сто раз летала! И вообще! Может, мы ни в какое прошлое не попадали? Может, нас при аварии в дикую тайгу выбросило? У нас в тысяче районов люди и сейчас еще как в каменном веке живут!
— Насчет «сейчас» это ты точно подметила…
Олег достал из туеска горсть перемешанной с углем селитры, расстелил тряпицу перед узким окошком на притолоку, высыпал зелье на нее — пусть сохнет. Мысленно он отметил, что наличие окна в их бревенчатой, с каменным полом и одной каменной стеной тюрьме — очень скверная примета. Это означало, что пленников заперли не просто в свободной от припасов кладовке. Помещение предназначалось специально для людей. Кулям с зерном или мерзлым тушам ни свет, ни свежий воздух ни к чему. С другой стороны — с чего бы это вдруг такая забота о полоне?
За дверью послышались шаги, шорохи, тяжело громыхнул деревянный засов. Ведун попятился, рука хватанула воздух над пустыми ножнами. Внутрь протиснулись бочком трое крепких ребят в остроконечных шлемах, собранных из железных пластин со щелями почти в палец. Для вентиляции, что ли, дыры оставили? Вместо жилеток и халатов на них были толстые панцири из войлока с нашитыми чешуей большими круглыми пластинками. На поясах красовались мечи и топорики с узкими лезвиями: настоящие чеканы. Парни почтительно поклонились, прижав руки к груди — однако вся их внешность показывала, что пленникам нужно вести себя как можно благоразумнее.
Вслед за воинами внутрь проскользнули хрупкие девушки и принялись торопливо… раскатывать ковры! Прямо на пыльный каменный пол ложились изумительные по красоте набойные войлочные, пушистые шелковые, катаные шерстяные прямоугольники. Еще несколько полос кошмы были споро прибиты к стенам деревянными клинышками.
Одни красавицы выскочили, вместо них появились другие, с глиняными и деревянными мисками. Узилище наполнилось ароматами горячего мяса и острым запахом пряностей. Урюк, мед, чернослив, изюм, еще горячее мясо, политое коричневым соусом, чищеные орехи, слоистые лепешки с коричневой корочкой, творог, сметана…
— А?! Что я говорила?! — громко хмыкнула Роксалана. — Они уже созвонились с моим отцом! Вы говорили с папой? Он пришлет за мной вертолет? Он приедет сам? Что он сказал?
На губах туземцев застыла восковая слащавая улыбка. Они поспешно шмыгнули за дверь, грохнул засов.
— Кажется, папа просил подержать тебя здесь подольше, — сделал вывод Середин.
— Наверное, свободный борт не нашли, — отмахнулась спутница, по-турецки присаживаясь возле угощения. — Такое сплошь и рядом бывает. Знаешь, сейчас работы вокруг сколько? Да еще местные с «социалкой» постоянно напрягают, на совесть давят. То больных возить приходится, то учебники, то пожарников. Да и с погодой накладки случаются. Тут солнечно, а в Уфе, может, сейчас снег идет! Или Челябинск тут ближе получается?
Олег промолчал, взял из миски пару кусочков убоины, кинул в рот. Убежденность Роксаланы его ничуть не поколебала, однако… Однако впервые за время своих приключений он попал в поруб, где к пленникам относились с таким трепетом и заботой. Как бы то ни было, ситуацию стоило использовать как можно полнее, а потому Олег, тоже поджав ноги, уселся напротив спутницы и приступил к обстоятельной трапезе.
Рай земной продолжался пять дней. Угощения приносили регулярно и кормили вдосталь. Без напоминаний выносили горшок и подменяли чистую воду для умывания. Однако ни на какие вопросы ни девушки, ни одетые в броню стражи не отвечали. Только напрягались и пытались сделать вежливое лицо. Вечером четвертого дня одна из кочевниц осталась вместе с ними — она села возле стены, сжавшись в комочек, и тихонько заплакала.
— Опа, кто это тут такой несчастный? — присел перед ней Олег. — Что случилось? Тебя заставляют есть по утрам манную кашу?
Она мотнула головой.
— Хочешь мед? Сотовый, сладкий, настоящий… Снова нет? Ну, тогда я и не знаю, чем помочь, — развел руками Середин. — Может, скажешь, в чем твоя обида? Честное слово, я попытаюсь тебе помочь.
— Я не хочу умирать… — тихонько всхлипнула малышка лет четырнадцати и облизнула губки.
— Так и не нужно, — улыбнулся ведун. — Не умирай. Я разрешаю.
Вот тут у новой соседки и случилась истерика. Она выла в голос и ревела в три ручья, размазывая сопли, пытаясь рвать на себе волосы. Те были плотно стянуты на голове тугой черной косой и не поддавались. Олег по привычке сунулся в сумку, но нужного для такой ситуации пустырника среди собранных припасов не нашлось. Пришлось брызгать малышке в лицо водой для умывания, давать ей пить, обнимать ее и гладить по голове. Прошло не меньше часа, прежде чем он решил, что кочевнице можно снова задавать вопросы.
— Так что, милая? Отчего ты решила, что есть риск умереть?
— Так мы же… Нас же… Гномам…
— Что «гномам»?
— Нас отдадут гномам. А они скормят горным демонам.
— Горные демоны — это кто?
— Это великаны. Великаны, что служат гномам. Каменный великан Ессей оберегает подземный мир от чужаков и роет новые пещеры, железный великан Фарух сражается за гномов в войнах, а золотой великан Люклин охраняет их сокровища. Гномы жертвы им приносят. Людьми-и-и… — И девочка снова завыла.
— Подожди, — присел перед ней Олег. — Почему ты решила, что гномы такие кровожадные?
— Им корми-ить нужно… — не забывая подвывать, ответила малышка, — де-емонов… Они воевали много за это… Мы им жертвы даем, а они нам железо прино-осят. Мечи, топоры, подковы, стремена-а-а… И серьги, обереги, амуле-еты…
