По крайней мере, Нулена перестала ощущать себя падшей женщиной, как заявила она. Для неё это было очень важно, и я решил отнестись к вопросу с пониманием. При постоялом дворе пока не было полноценно работающей бани, но за пять «коней» нам наполнили горячей водой бочку, и мы с суженной залезли туда вдвоём. Не надо пошлых мыслей, мы там мылись. И даже не дурачились. Почти. Попытка брызнуть ей в лицо не в счёт. Попытка утопить меня — тоже. Я не стал топить её в ответ, но пообещал, что отомщу. И мстя моя будет страшной! Мстил полночи, практически до потери пульса. Нулене месть очень понравилась. Она состребовала с меня обещание, что утром я отомщу снова. Нет, настолько меня не хватит. И вообще, я человек не мстительный.
Проснулся я от того, что моя любимая выбралась из-под одеяла и мне внезапно стало холодно. «Я на минутку, сейчас вернусь», — прошептала она. Вместо ответа я ограничился лёгким поцелуем и неразборчивым бормотанием. Ещё совсем темно.
Только лампадка с маслом горит над входом. «Включив» ночное зрение, я любовался, как Нулена натягивает на своё стройное тело ночную рубашку. Удобства, если она собралась туда, располагались во дворе, вряд ли туда прилично ходить нагишом.
Нулена уже направилась к выходу из комнаты, как закрывающая его занавеска отошла в сторону. В комнату беззвучно скользнула одетая во всё черное (даже лицо закрыто) человеческая фигура. Они с Нуленой заметили друг друга одновременно. И мгновение смотрели друг на друга, застыв в молчаливом остолбенении. Потом незваный визитёр молниеносно метнулся вперёд, зажал ей рот ладонью и ударил в грудь другой рукой. Нулена приглушенно простонала и повалилась на пол. В руке неизвестный сжимал окровавленный кинжал. Я проревел нечто несвязное, прыгая на него с уже сформированным клинком в своей руке. Мой удар он парировал шутя и тут же ударил в ответ. С большим трудом я отвел его выпад в сторону, но тут он влепил мне ногой в промежность. Темнота расцветилась огнями, и кинжал из моей руки пропал. Локтем свободной руки убийца ударил меня по скуле, потом полоснул по моей груди своим оружием. Целился в горло, но я успел выпрямиться и отшатнуться. Занавеска отлетела в сторону, на пороге возник человек с обнажённым мечом. Один удар — и мой противник упал, обливаясь кровью. Комната внезапно заполнилась людьми, держащими коптящие факела и шумно гомонящими вокруг. Я свалился на колени, скрючившись от боли в отбитых яичках и с трудом смог поднять лицо и разглядеть своего спасителя. Это оказался никто иной, как хозяин поместья, Банден Индарис. Я снова опустил лицо. Мои глаза заливали слёзы, и отнюдь не только от боли. Нулена лежала на спине, на груди её расплывалось тёмное пятно, а на лице застыло выражение лёгкого удивления. В широко открытых глазах отражались огни факелов.
Снова я сижу в комнате, полной народу. Только трупов на этот раз два. К счастью, сегодня меня никто не подозревает в убийстве. Но всё равно приятного мало. Меня снова допрашивал жрец, господин Индарис присутствовал на допросе. В основном их интересовала личность убийцы, но тут я ничем не мог им помочь. Его лицо было мне абсолютно незнакомо. Кроме одежды и оружия, неизвестный обладал только некоторым количеством золотых монет, зашитых в пояс. Золото забрал себе хозяин поместья, как военную добычу, и в качестве компенсации за причинённые неудобства. Зато я узнал оружие убийцы, после того, как я смог его внимательно осмотреть. Точно такой же стальной с серебряной гравировкой кинжал украшал и мой пояс. После того, как кликнули одного наёмника, знающего в этих вопросах, и он обнаружил у убийцы с внутренней стороны предплечья вытатуированный кинжал, мои подозрения подтвердились, — ночной гость состоял в Тёмном братстве. На вопрос, зачем кто-то мог оплатить гильдии наёмных убийц либо мою жизнь, либо жизнь Нулены, я ответил незнанием. Не совсем искренне, — исходя из своего игрового опыта, я мог предположить, кто стоял за спиной незваного визитёра, но не объяснять же это сейчас. В итоге дело закрыли за отсутствием перспектив к раскрытию. В Бал Исра я прожил ещё больше десяти дней, пока родственники Нулены не прибыли, чтобы забрать её тело. Как повязанный перед алтарём, я обладал определёнными правами на имущество убитой. Имущество я разделил по справедливости. Себе взял всю наличность, доклад, написанный для Косадеса, и её амулет, на память. Все остальные её вещи, включая именной вексель, выписанный в Маар Гане за уничтожение моровых тварей, я оставил родственникам.
— Убийца из Тёмного братства? Откуда ты знаешь, что он был из Тёмного братства?
— Я узнал его по татуировке, достопочтенный. Такие есть только у агентов Тёмного братства.
— Тогда тебе лучше написать завещание, уважаемый господин. Или попробовать найти заказчика и убедить его отменить заказ. Тёмное братство не отступается от своих жертв.
Величественный могучий воин, одетый с ног до головы в костяные доспехи и опоясанный внушающим уважение мечом, степенно развернулся и пошёл дальше по своим делам. Эту шутку чёрного юмора про завещание я выслушивал уже третий раз. Как только пришёл в Альд'Рун, сразу обратился к первому же попавшемуся стражу порядка со знаком Дома Редоран на щите. А потом ещё к одному. И ещё. Ни одна собака не упомянула о Апплесе Матиусе и не предложила сгонять на материк, до Морнхольда. Ладно, хрен с ними. Даже если я сейчас доберусь до гнезда Братства в столице Морроувинда и вырежу там всех, включая слуг, рабов и подвернувшихся крыс, Нулену это не вернёт. Пусть лучше присылают ещё наёмных убийц. Будет кому отомстить. Вообще, за те пять дней, что я добирался до Альд'Руна, боль от её утраты немного поутихла. Не исчезла совсем, нет. Но отступила и затихла где-то в глубине души. Родственники Нулены навязали мне попутчика до Альд'Руна, — какого-то паренька, её троюродного не то брата, не то племянника. Ему нужно было отнести тот самый вексель. Поначалу я думал, что этот паренёк будет постоянно напоминать мне о смерти любимой, причиняя боль, но оказалось, что его присутствие, наоборот, странным образом исцеляло мою душу. Я рассказывал Рамесу (так его звали) про то, какая она была замечательная, раз десять, не меньше, до смерти надоел, наверное, но с каждым разом моё сердце разрывалось всё меньше, и, в конце концов, совершенно перестало болеть.
Ладно, довольно о грустном. Давайте я вам лучше хохму расскажу. Я уже не в первый раз упоминаю про костяные доспехи, и вы наверняка уже давно хотите спросить меня, что это за достижение оружейной мысли такое. Очень просто. Берутся кости (лучше всего алита, хотя некоторые ценители предпочитают кагути), расщепляются вдоль, удаляется пористая часть с костным мозгом, потом это дело вымачивается в специальных растворах до приобретения определённой доли эластичности, распрямляется и сушится под прессом. Полученные прямоугольные пластинки обрабатывают на точильном круге до придания нужной формы и толщины, сверлят в них дырочки и насаживают определённым образом на стальную проволоку (ценители голосуют за особым образом обработанные нити, сотканные из паутины гигантских валенвудских пауков). Получается своего рода чешуйчатый доспех, в котором отдельные пластинки перекрывают друг друга в два-три, а то и четыре слоя, гибкий, но отлично держащий рубящий удар мечом или удар стрелы на излёте. Или даже в упор, если стрела не оснащена специальным гранёным наконечником бронебойного действия. Качество защиты… примерно, как у нормальной кольчуги тройного плетения из стальной проволоки, при сравнимом весе и удобстве использования. А возни раза в два больше при изготовлении. Наверное, в древности у данмеров было очень тяжело с металлом, если обстоятельства вынудили их пойти на такие изрыги технологии.
