— Ага! Правда, мне теперь ещё одно дельце Сладкоголосая подкинула, вот не знаю даже, как его порешать-то?
— Что за дельце?
— Да, Хабаси говорит, опасно что-то в Балморе стало в последнее время. Надо бы нам мастера по безопасности нанять, чтобы защиту обеспечил.
— И что?
— Так где ж такого мастера искать-то?!!
— Ну, это невелика печаль. Есть тут в Балморе алтмер один, Хессеринд его зовут. Возможно, это именно тот, кто тебе нужен.
— Господин, да вы мой спаситель просто! Что б я без вас делал?!! Даже не знаю, чем отблагодарить-то? Хотите, я вам золота дам? Мне и сотни для вас не жалко будет!
— Да полно тебе, друг Джиуб. Может, тот алтмер и не подойдёт тебе ещё, а ты уж сотню хочешь отсыпать.
— А и пусть! Мне не жалко! Золото я ещё добуду, да и на что оно мне, а такого товарища ещё поискать надо!
Разговор этот произошёл вечером в таверне «Южная Стена». После того, как я отдал его владельцу Баколле Клосиусу доклад Нулены, он на некоторое время отошёл куда-то. Ожидая его, я спустился в подвал пропустить стаканчик и нарвался на своего старого знакомого Джиуба. Пока мы болтали, Баколла вернулся, притащил мешочек с полусотней дрейков и запиской от Кассиуса. «В Гильдии магов найдешь орчиху по имени Шарн гра-Музгоб. Сделаешь всё, что она скажет. Плачу сотню. Награду получишь у Ритлин с улицы Хромой крысы, она же расскажет о следующем задании», — гласила эта записка. Так я в один вечер стал богаче на полтораста септимов. Надо бы тоже приодеться, что ли. А то хожу непонятно в чём.
Каких-то особо роскошных одежд я решил не приобретать. Упор ставился на добротные ткани, качественное исполнение и точное соответствие размерам. Поэтому рубаху и штаны мне шили на заказ. Обещали сделать за неделю. Тридцать дрейков отдам тогда же. Пара комплектов нижнего белья (нижние рубашки, подштанники, чулки) из очень тонкой и нежной ткани будут готовы уже завтра. Ещё минус пять. Полный комплект хитиновых (то есть кожаных, но с приклеенными хитиновыми пластинками) доспехов обошёлся мне в умопомрачительную сумму в сто тридцать восемь дрейков, мгновенно сведя мой золотой запас к весьма незначительной величине. И это ещё Джиуб помогал мне торговаться. Зато теперь я защищён почти со всех сторон. Длиннополая куртка с короткими, чуть ниже локтя, рукавами, сапоги, наручи и открытый шлем с эластичным подобием бармицы из кожи нетча, закрывающим, к тому же, нижнюю половину лица. Подогнать всё под мои размеры обещали также только к завтрашнему дню, но заплатить пришлось сразу. Ещё на десять дрейков я снял комнату в той же таверне у Клосиуса на верхнем этаже.
— Это тебя прислал Кассиус? Выглядишь воинственно. — Поведала мне следующим утром Шарн гра-Музгоб. — А с оружием у тебя как?
— Вот это. — Я продемонстрировал призыв кинжала, а потом хлопнул по рукояти висящего на поясе посеребрённого кинжала Тёмного братства. — И ещё это, на крайний случай. Есть ещё лук со стрелами, если нужно, могу взять.
— Впечатляет. Но этого мало. Я вижу, ты владеешь основами магии Призыва. А какие-нибудь другие заклинания ты знаешь? Сможешь призвать, к примеру, меч или булаву?
— Боюсь, что нет.
— А мы всё-таки попробуем что-нибудь сделать. Масалини, деточка, ты можешь подойти сюда?
— Что такое, Шарн, зачем ты так громко кричишь? — Эге, да это та самая бретонка, которая управляет здешним телепортом.
— Масалини, вот видишь этого молодого человека? — Я снял шлем и продемонстрировал свою самую широкую и дружелюбную улыбку. — Он уже знает заклинание призыва кинжала. Нужно научить его также призыву меча. Или может, лучше булавы?
— Лучше меча. Только боюсь, у меня немного денег сейчас.
— Ничего страшного. Масалини поверит вам в долг, молодой человек. И предоставит вам значительную скидку, вы должны будете ей всего пятьдесят золотых септимов.
— Но, Шарн, это стоит дороже, и…
— Масалини, деточка, не возражай. И не беспокойся насчёт молодого человека, ему вполне можно поверить в долг. В крайнем случае, я сама заплачу тебе это золото.
Не буду описывать всех тех технических терминов, которыми сыпала бретонка, пытаясь объяснить мне принципы нового заклинания. Я всё равно не понял ни слова, уверен, вы не поймёте тоже. В итоге ей удалось примитивным, для тупых солдафонов вроде меня, языком объяснить, буквально «на пальцах», каким именно образом должны напрячься мышцы и сухожилия на руке для начала процесса призыва. Потом уже знакомое напряжение силы воли, и из моей ладони начал расти памятный клинок пыльного света. Только на этот раз он выходил гораздо длиннее. Спустя почти час мучений, мне удалось сформировать готовое изделие. Это был узкий длинный обоюдоострый меч. Рукоять после широкого прямого перекрестья гарды продолжалось коротким, сантиметров пятнадцать, овального сечения стержнем, три на пять сантиметров, который потом резко расширялся и уплощался. На следующем участке клинка, сантиметров двадцать в длину на обеих его сторонах были сформированы наклонённые чуть вперёд треугольные зубцы около сантиметра длиной, этакая короткая двусторонняя пила по дереву. С учётом зубцов этот участок достигал в ширину девяти сантиметров, при двухсантиметровой толщине. Ещё чуть более полуметра длился обычный обоюдоострый клинок с долами. Вначале он имел ширину семь сантиметров и два в толщину, ближе к наконечнику истончался до одного сантиметра, имея в ширину пять. Последние пятнадцать сантиметров эта полоса тёмного матового металла, покрытого светящимися багровыми письменами, начинала утончаться, сначала плавно, с закруглением, потом сходя на нет прямыми сторонами под очень острым углом, образуя наконечник. В итоге от перекрестья до кончика клинок был чуть меньше метра в длину. Меч получился очень увесистым, килограмм десять, не меньше, но, странное дело, — при попытке ударить им, даже просто взмахнуть, он как будто бы сам начинал вести мою руку, в результате его вес почти не чувствовался. Зато отлично чувствовалась его масса во время удара по чему-то материальному. Увенчивалось всё это великолепие длинной, сантиметров тридцать, рукоятью с массивным гранёным набалдашником на конце. В итоге меч можно было, в принципе, взять и двумя руками. Единственное, чего было нельзя, — это перехватить его в левую руку. При малейшей попытке разжать правую, клинок с характерным звоном исчезал.
Масалини убедилась, что у меня получилось сформировать и удерживать в течение минуты завершённый клинок, потом заставила «отпустить» его и сформировать снова (справился секунд за двадцать), после чего ушла к себе, удовлетворённая. А вот Шарн этого показалось мало. Она заставила меня помахать клинком, нанося удары воображаемому противнику, потом предложила отрубить от стоявшей на столе тонкой свечки кусочек в палец длинной с самого верха, причем удар постараться нанести самым кончиком клинка. Этакое упражнением на точность. Я примерился, внимательно глядя на свечку и стараясь не концентрироваться на мече, даже не глядя в его сторону… и сделал это. Сам не ожидал. Шарн, судя по всему, тоже. Она потребовала от меня повторить. Потом ещё. И ещё. В конце концов, от свечки ничего не осталось. Думаете, это конец? Нет, орчиха заставила меня раз за разом призывать клинок, требуя делать это с как можно большей скоростью. В конце концов, я почувствовал характерные признаки надвигающегося истощения магии, о чём не преминул сообщить. Но и это меня не спасло. Шарн залезла в большой сундук, стоящий у стены неподалёку, и извлекла оттуда пару бутылочек с тёмной жидкостью. На мой вопрос, что это, последовал ответ: зелья для восстановления магии. Я вытащил пробку из одной бутылочки и принюхался. Пахло плесенью. Шарн сообщила мне, что «это» рекомендуется пить залпом, сразу всю бутылочку, уж больно на вкус гадко. Ободрённый таким образом, я последовал совету. Боже, ну и горечь! Аж слёзы на глазах выступили. Да ещё и вяжет во рту. Фу, гадость. Зато симптомы истощения мгновенно пропали. Как объяснила Шарн, действия одной бутылочки хватает на полчаса, в течение которых магические силы восстанавливаются со скоростью, многократно превосходящую нормальную. Как вы можете догадаться, две бутылочки равнялись часу, и в течение этого часа мне пришлось продолжать тренировку. Зато теперь я мог призвать меч практически мгновенно, в любой момент, даже спросонья. Потом орчиха сжалилась надо мной, и мы пошли обедать в столовую для членов Гильдии. За обедом же (кстати, очень вкусным и сытным) она заодно разъяснила мне, наконец, суть поручения.
