– Зачем? – удивился я, – Она и так у нас почти каждый вечер ужинает.
– Неужели ж ты не понимаешь? Это не просто ужин, а целый праздник получается. Ты же ж всех пригласил, а Свенту получается, нет. Она обиделась, я в этом уверен, – сказал Сен.
Подумав, я с ним согласился и направился за Свентой. Удивительно, но мне еще ни разу не довелось побывать в комнате у девушек. Все когда-нибудь случается впервые. Я постучал и, услышав нечто похожее на разрешение, вошел.
Свента лежала на кровати слева от двери навзничь в домашнем халате и отсутствующе созерцала потолок. Бледное и какое-то опустошенное лицо ее своей неподвижностью напоминало гипсовую маску. Вероятно, тяжелая была тренировка, с сочувствием подумал я, рассматривая девушку. Ну, прямо все соки из студентов выдавливают. Доживет ли кто до выпуска при таких нагрузках? И тут все мысли просто вышибло из головы. Одна нога, согнутая в колене, у нее была обнажена… ну-у-у-у, совсем чуть-чуть…, выше того, что называют бедром. Меня мгновенно обдало жаром, во рту образовалась самая засушливая пустыня, а сердце заколотилось, как отчаявшийся узник в опостылевшей камере. Я резво отвернулся и стал в подробностях рассматривать стенку справа. Эх-х, с пробившейся тоской подумал я, хороша каша, да не моя чаша! Думаете – это неуверенность в себе во мне заговорила? Нет. Реальная оценка шансов. Достаточно в зеркало посмотреть. Всем, кстати, полезно время от времени посмотреть на себя в зеркало и честно спросить его. А на боевом такие самцы – породистые, да не окольцованные бродят…
– Чего тебе? – глухо и безжизненно спросила Свента.
– Свента. Ты меня прости. … Я тебя обидел. Это было глупо, – с трудом заворочал я мигом распухшим языком. – Я… я тебя… на праздник…, то есть на свинину по-паскански пригласить пришел. Сам. Персонально. … Я очень хочу… чтобы ты пришла, – все так же стенке ответил я.
Несколько вздохов в комнате царила звенящая тишина. Потом кровать скрипнула и… вот ведь язва!
– Ой, а что это мы покраснели? А что это мы ножкой деликатно шаркаем и глазками дырку в стенке просверливаем? – типично по св… свентински сказала она. – Ах, мы ножки девушек выше лодыжки не видали? Ах, какие мы целому-у-у-удренные… – здесь она немного ошибается – насчет взаимоотношения полов меня наши горничные уже года три как просветили и объяснили, что живот это скорее достоинство солидного мужчины, чем недостаток. Правда, это по их деревенским понятиям. – Нет уж. Теперь не поворачивайся. Так и стой. Я переодеваться буду. А Весану ты тоже приглашать будешь? Сам. Лично. Персонально.
– А Весану пусть Сен персонально приглашает, – я тоже иногда пакостником бываю.
– Слушай, а ведь ты мне совсем плечи раздавил. Синячищи такие, что придется мне в закрытом платье на праздник идти, – сказала Свента. Меня опять охватило острое чувство вины.
– Ты прости меня. Я голову потерял…
– Из-за меня? – ну когда она издеваться перестанет?
– Ну, я как представил, что кто-то тебя обидел… В общем, не в себе я был. Ты прости меня, если можно?
– Да простила я тебя еще там. Не мучайся. Всё! Я готова.
Сказать, что более восхитительного зрелища я не видал – это соврать. Видал. Такое же. Свенту в другом наряде.
Праздник прошел великолепно. Гвоздь программы был съеден оголодавшими студентами подчистую. Кувшинчики с вином высушены насухо. А количество перепетых песен и рассказанных анекдотов не поддавалось никакому учету. Завтра после обеда мне предстояло идти к целителю на первое занятие.
Я вошел в кабинет на третьем этаже, который мне любезно указали при входе, оглянулся и шепотом спросил.
– Простите, я разговариваю с господином Лабриано деи Метрозо? Целителем?
Была уже вторая половина дня, и я находился в госпитале королевы Милины в кабинете целителя, который должен был учить меня боевой и целительской магии общего профиля. В первой половине дня ничего интересного не произошло. После бурных событий дня вчерашнего, я продрал глаза, умылся, тщательно обыскал стол и шкаф, но поиски мои были тщетны – съестного ничего не нашел. Это капитально мы вчера погуляли. Даже дежурный бутерброд не из чего сварганить на скорую руку. Придется идти в тошнотку и основательно дать дубиной по самому чувствительному месту моего изнежившегося вкуса. Ходить голодным меня прельщало еще меньше. Сен, как обычно к этому времени, загнанным лосем прямо с тренировки прорысил в туалетную комнату. Зашипел душ, и взревели медведи – это привычка у него такая, петь под душем. Я ничего, перестал обращать внимание, а слабонервным можно и в коридоре постоять. Пока он мылся, я вспомнил о требовании пройти курс самообороны и решил спросить у Сена. Вдруг он знает или слышал о таких. Когда тот оделся, причесался и собрался уже идти в академию, я и задал этот вопрос. Сен задумался, попросил подождать и куда-то убежал. Через пару минут вместе с ним в комнату зашла Свента.
– С чего это вдруг ты решился заняться своим телом? – подозрительно спросила она. – В каких таких темных углах ты собираешься встречаться с девушками, что тебе самооборона понадобилась? – мне показалось или в ее голосе и впрямь прозвучали угрожающие нотки?
– Свента. Ну, сама подумай. Дедушка Лил, ну, декан наш, предупредил, что учить меня будут когда время у лекарей найдется. А это чаще всего по вечерам. Мне придется возвращаться домой поздно. Одному. Понимаешь?
– Да, пожалуй, действительно, так и будет, – задумчиво сказала она. – А давай, мы с Сеном тебя провожать будем?
– И как ты себе это представляешь? У вас отменили вечерние тренировки, а у Сена полигонные по магии?
– А может ты с нами будешь разминаться и тренироваться, – с энтузиазмом предложил Сен, но теперь Свента раскритиковала это предложение.
– Ты умеешь учить? Я, например, хорошо научилась фехтовать, но как свои знания, а главное, умения передать кому-то другому – не представляю, – она на секунду задумалась. – Хорошо. Я поспрашиваю ребят на факультете, может, кто и порекомендует хорошего наставника.
Перед первым занятием я с тем же вопросом обратился к группе и каждый обещал поспрашивать родных и знакомых.
После обеда, как и было намечено, я направился в сторону госпиталя королевы Милины, а теперь стоял в кабинете целителя и ждал ответа. В помещении было порядочно захламлено. В левом от входа углу лежали новенькие дамские сумочки, сумки и дорожные мешки. В правом стояли сундуки, коробки и навалом лежало разнообразное оружие – мечи, шлемы, кольчуги и прочее. На отдельном столике в беспорядке расположились шкатулки и шкатулочки разных форм и размеров, а на большом блюде, там же на столе, горкой рассыпались всевозможные ювелирные изделия – кулоны, перстни, ожерелья, а также ограненные драгоценные и полудрагоценные камни. Все вещи, как я заметил, были очень качественные, сделаны хорошими мастерами из лучших материалов.
