– А зачем вам меч Кайрана? – поинтересовался я.
Сетра Младшая некоторое время не могла решить, достоин ли я ответа. Наконец она сказала:
– Завоеватель Востока. Замечательный символ для вождя…
– Избавьте меня, – не сдержался я.
Она откашлялась.
– Да, конечно. Но вы же должны понимать, что являетесь оптимальным выбором для данной миссии. Алира вам доверяет и даже питает эксцентричную привязанность. Вы сможете изложить проблему так, чтобы она увидела все преимущества. Мне неизвестно, сколько могут стоить такие услуги, но у меня имеются средства… Куда вы?
– Напиться морской воды. От нее во рту останется лучший вкус, чем от нашего разговора. Прошу меня простить.
Вот для чего хотела меня видеть Сетра Младшая. Все это, как вы сами видите, есть фрагменты одной и той же картины. Откровенно говоря, я бы не хотел, чтобы такая картина висела на стене в моей квартире.
Что не помешает мне продолжать ее писать.
Глава 7
Так какой был задан вопрос?
Лойош сообщил:
– Тебя до сих пор никто не заметил.
– Хорошо.
Я взбежал на вершину холма и огляделся. Поле, на котором сражались мои товарищи по несчастью, осталось у меня за спиной, а еще дальше за ним высилась Стена. Далеко справа кавалерия сражалась с кавалерией, а слева строевым шагом маршировала рота плохих парней. Возможно, прибыло подкрепление, которое намеревалось атаковать мою роту; я не знал наверняка и не собирался выяснять. Впереди, примерно в двухстах ярдах, торчал еще один, чуть более высокий холм, там расположилась группа солдат. По моим прикидкам, человек двадцать или тридцать. Они стояли в полной готовности и, вне всякого сомнения, охраняли волшебников, за спинами которых находился тот, кто меня интересовал.
– Ладно, Лойош. Марш вперед.
– Это ты маршируй вперед, босс. А я, пожалуй, буду держаться в сторонке.
– Слетай-ка вперед и дай мне знать, есть ли там Ори.
– Как скажешь, босс.
Он взлетел с моего плеча. Я зашагал к холму, сожалея о том, что у меня нет никакого плана. Но, с другой стороны, солдат всего двадцать или тридцать – о чем тут беспокоиться?
Я успел пройти около ста пятидесяти ярдов, когда Лойош забеспокоился:
– Тебя заметили, босс.
– Замечательно.
Я продолжал двигаться вперед, потому что останавливаться было бы только хуже, хотя удовольствия мне это не доставляло. Меня охватил – тут я не преувеличиваю – самый настоящий ужас. Мозг напряженно работал, пытаясь придумать какую-нибудь фразу, найти тот единственный ход, который позволит не только сохранить жизнь, но и решить поставленную задачу. Однако каждый шаг давался с трудом, словно ноги имели собственное мнение и не желали продолжать движение вперед.
Точно такие же ощущения возникли у меня, когда я намеревался шагнуть в окно башни Маролана: я не хотел, но последовал за ним. В обоих случаях меня толкала вперед одна та же причина: нежелание выглядеть трусом в глазах дракона. Почему меня волнует их мнение? Еще одна тайна.
Шагнув в оконный проем, я знал, что у меня за спиной его уже не будет, но все-таки оглянулся. Да, окно исчезло; его место занял потрясающий вид трех горных пиков – казалось, кто-то специально расположил их так, чтобы они производили максимальное впечатление на человека, стоящего на моем месте. Два из них покрывал снег, но деталей на таком расстоянии я разглядеть не мог. Над ними поднималось пурпурное сияние, и мне потребовалось несколько мгновений, чтобы сообразить: я смотрю на них сверху вниз. Потом я ощутил свежесть воздуха и его какой-то особенный вкус. Пришлось поплотнее завернуться в плащ.
– Пойдем, Влад.
– Я наслаждаюсь пейзажем, – ответил я, но повернулся и последовал по тропе за Мароланом.
Когда мы входили в пещеру, я наклонил голову – вероятно, подчиняясь какому-то древнему инстинкту, потому что даже Маролану не пришлось этого делать.
Быстро темнело; мы прошли шагов десять, и я уже ничего не видел. Мы остановились, Маролан сотворил заклинание, и из его руки хлынул поток света, который озарил наш путь. Мы снова двинулись вперед. Пещера стала сужаться, потолок постепенно опускался.
– Береги голову, – предупредил Маролан.
– Ты не заметил ничего необычного, босс?
– Нет, Лойош, по-моему, все идет, как и всегда, когда я вылезаю через окно некроманта на вершину горы и вхожу в пещеру, чтобы встретиться с полулегендарной магической расой. Что ты имеешь в виду?
– Ты чувствуешь, чем пахнет?
– Ах вот оно что. Да, очко. С меня рыбья голова.
Я действительно ощутил запах серы. Не знаю, что это означает, но сомневаюсь, что так должно пахнуть в пещере. Я взглянул на Маролана, который продолжал уверенно идти вперед, освещая нам путь. Он сохранял свою обычную невозмутимость.
Через пятьдесят шагов мы неожиданно наткнулись на стену естественного вида, которая не могла иметь природного происхождения. Маролан остановился и нахмурился.
– Что теперь? – спросил я.
– Я не знаю местных обычаев, – ответил Маролан. – Нам следует подождать или…
Послышался треск, словно камушки застучали по металлу, затем раздался низкий скрежет, и часть стены отошла назад. Перед нами открылась ведущая вниз каменная лестница.
– Полагаю, нам следует подождать, – заявил я. Маролан начал молча спускаться вниз.
Ступенек оказалось всего двадцать; мы подошли к открытому каменному дверному проему и зашагали дальше по выложенному плитками полу. Я обратил внимание на то, что в узком коридоре низкий потолок, и с некоторым удовлетворением заметил, что Маролан вынужден слегка наклонить голову. Запах серы усилился.
– Интересно, что сегодня на обед? – поинтересовался Лойош.
Коридор внезапно закончился, и мы вошли в почти круглую пещеру диаметром в сорок футов. Стены были шершавыми, но пол кто-то отполировал до блеска, потолок позволял Маролану выпрямиться во весь рост. Никакой мебели я не заметил. Невысокое существо стояло в дальнем конце и смотрело на нас с любопытством – или мне так только показалось? Мы сделали несколько шагов вперед и остановились футах в шести от него. Существо оказалось уродливым и худым и было одето во множество диковинных синих и красных шарфов. Волосы на его теле, насколько я мог разглядеть, полностью отсутствовали.
Он – я подумал, что перед нами существо мужского пола – не стал нам кланяться, а сразу заговорил приятным мелодичным голосом. У него оказался своеобразный акцент, но согласные звуки он произносил четко, и я хорошо его понимал.
