Внутри находился самый впечатляющий корень женьшеня, который только можно было себе представить. Неудивительно, что Прародительница хранила его вместе со своими самыми ценными приобретениями, как и предвидел мастер Ли. Запах, исходящий от него, был так силен, что у меня закружилась голова.
— Бык, это крайне интересно, но Корень Силы совершенно не похож на Великий Корень Силы, описанный нам Подкаблучником Хо, — сказал мастер Ли. — Конечно, Хо сомневается, что видел именно женьшень. Помолимся, чтобы он оказался достойным потраченных усилий.
Я уже решил, что дети исцелятся, потому сейчас не могу описать чувство счастья, бушевавшее в моем сердце. Вскоре дождь прекратился, облака разошлись, и мы со всеми предосторожностями отправились обратно, крадучись сквозь густой, водоворотами вьющийся туман. Подкаблучник Хо ждал нас у входа на кладбище, его глаза сверкали так же, как и в тот момент, когда Яркая Звезда вошла в дверь. Мы пошли вдоль могил и, достигнув мавзолея Прародительницы, услышали слабый звук лопат, скребущих землю.
— Хо, подозреваю, что какие-то отбросы, нанятые Ваном-Яйцерезом, решили выкопать твою дочь, — задумчиво произнес мастер Ли. — Ты не возражаешь против разграбления её могилы?
— Ни в малейшей степени, — ответил Хо. — Моя возлюбленная жена и её семь жирных сестер положили в гроб много драгоценностей, и я сильно сомневаюсь, что моя дражайшая доченька заслужила право унести их с собой.
Под его кротким обличьем таился железный характер. Мы услышали, как лопаты проскрежетали по крышке гроба, а потом треск ломающегося дерева.
— Ну что, есть какое-нибудь подходящее добро? — произнес странно знакомый голос.
Второй грабитель секунду помедлил и ответил:
— Отличное.
Его голос также показался мне знакомым.
Туман расчистился, в лунном свете сверкнуло лезвие.
— Возьми нож, — сказал первый грабитель. — А то я боюсь трупов.
— Хо, мы не можем дать им осквернить труп твоей дочери, — прошептал я.
— Волосы и ногти, — ответил он.
— Что?
— Волосы и ногти, — терпеливо пояснил мастер Ли. — Очень древний обычай. Грабители могил выкапывают тела женщин благородного происхождения, отрезают их шелковые локоны и безупречные ногти, которые потом с выгодой продают дорогим содержанкам. Те, в свою очередь, говорят, что волосы и ногти принадлежат им, отдавая их в знак преданности состоятельным любовникам. Обманутый думает, что одержимая страстью женщина дала ему власть над своей жизнью и смертью — любой порядочной колдунье хватит и ногтя для убийства человека, которому он принадлежал, — и отвечает на такое доверие немыслимо ценными дарами. Таким образом, красота усопшей продолжает разорять влюбленных мужчин еще долго после её кончины. Крайне интересная форма бессмертия.
Пока воры забрасывали могилу землей, я решил посмотреть на них. От удивления у меня чуть глаза из орбит не выскочили.
— Кто, скажи на милость, копает землю так, что она собирается точно на другой стороне ямы? — брюзжал Ростовщик Фань.
— В ответ на твой вопрос, мой глубокоуважаемый коллега, — шипел Грязнуля Ма, — я советую тебе помочиться на землю и изучить собственное отражение в луже!
Ли Као выглянул из кустов рядом со мной, его глаза сузились при виде этой неприятной парочки.
— Странно, — задумчиво прокомментировал он увиденное. — Судьба, наверное, ведь Ростовщик Фань явно не тот человек, который записывает в дневник все, что знает. Как я выгляжу?
— Выглядите? — тупо переспросил я.
— Лак держится?
Я осмотрел его. Лак потрескался, и мастер напоминал по виду шестимесячный труп.
— Вы выглядите отвратительно, — прошептал я.
— Поосторожнее с лопатой! — возопил Грязнуля Ма, отпрыгнув в страхе назад. — Ты чуть не закопал мою тень в могилу!
— Почему ты не привязываешь свою тень шнуром к телу, как и всякий благоразумный человек? — проворчал Фань.
— Прелестно. У предрассудков есть свои преимущества, — обрадовано заметил мастер Ли.
Он выскользнул из кустов, и вскоре сквозь туман медленно поплыл лакированный архат.
— О-о-о-о-о-о-о-о-о-о! — стонал ужасающий призрак.
Грязнуля Ма тут же рухнул в обмороке на полузакрытый гроб, а Ростовщик Фань упал на колени и закрыл глаза. В воздухе зазвучал глухой, замогильный голос с сильным тибетским акцентом:
— Я Цзо Чжед Чон, Повелитель Женьшеня. Кто осмелился украсть мой Корень Силы?
— Дух, пощади меня! — завыл Фань. — Я знал, что у Прародительницы есть такой корень, но клянусь, понятия не имею, где она его прячет.
— Не просто корень! — взревел Повелитель Женьшеня. — Я имею в виду Великий Корень!
— О Дух, на свете существует только один Великий Корень Силы, и не один смиренный ростовщик не посмеет даже коснуться его, — всхлипнул Фань.
— У кого находится мой корень? Где он спрятан?
— Я не смею! — запричитал Фань.
Цзо Чжед Чон поднял свое ужасающее лицо к Небесам и протянул вверх руку, собираясь испепелить презренного смертного молнией.
— Князь Цинь! — закричал Ростовщик Фань. — Он спрятан в его лабиринте!
Ужасный архат задумался на целую минуту, а потом щелкнул пальцами.
— Прочь!
Оказалось, Грязнуля Ма только изобразил обморок. Он взвился из ямы и обогнал своего напарника на целых двадцать шагов. Вскоре они оба скрылись в тумане. Ли Као задумчиво посмотрел в могилу, потом опустился на колени и что-то из неё достал. В руках у него показался предмет, который мастер повертел в лунном свете, затем мудрец подошел к нам и передал его Подкаблучнику Хо, вскрикнувшему от восторга. Это был осколок глиняной таблички, покрытый такими же древними иероглифами, как и на тех скрижалях, которые мой несостоявшийся тесть изучал в течение шестнадцати лет. Но этот осколок был гораздо больше и содержал несколько абзацев текста.
В отдалении мы услышали, что жена Подкаблучника Хо и её семь жирных сестер присоединились к Прародительнице.
— Отрубить им головы!
Дамы взвыли, а Подкаблучнику Хо тут же представилась сладостная картина мести всем этим особам.
— Ли Као, а во время прогулок по садам тебе не встречались еще несколько старых колодцев? — спросил он с надеждой.
— Я бы посоветовал использовать топор, — ответил мастер Ли.
— Топор. Да, топор, конечно.
Мы снова побежали, на этот раз к стене рядом с колодцем. Ли Као заухал совой, собака ответила ему лаем, а потом завыла. Мы попрощались с Подкаблучником Хо, я даже прослезился и Ли Као взобрался мне на спину. Разобранную кладку, бывшую на месте двери, мы предусмотрительно завесили холстом, выкрашенным под цвет остальной стены. Я отвел его в сторону и побежал по пустому коридору. Взбираясь по веревочной лестнице на противоположную сторону, я оглянулся и увидел, как Хо Вен в одной руке держит драгоценную табличку, а другой сжимает воображаемый топор.
